Ну это он зря, конечно.

Ради такой ерунды свой меч Тануки Рю, понятное дело, доставать не стал: много чести. Вместо этого его кулак, основательно усиленный духовной энергией, врезался в челюсть предводителя.

— Красиво летит, — сказал тануки Рю, потому что да — красиво полетел. — Господа, мы могли бы собраться вместе и написать по этому поводу стих!

Наёмники попались совсем нелитературные: заорав какую-то безвкусицу вроде а-а-а-а, они понеслись в атаку.

— Ну вот так всегда, — вздохнул тануки, — не хотите пить и писать стихи? Тогда остаётся только одно развлечение, доступное джентльменам. Давайте драться!

*

— Я бы сама смогла от них уйти, — сказал Не Зовут, выныривая из переулка неподалёку.

Тануки вздохнул.

— Конечно, но кто сказал, что я собираюсь отдать тебе всё веселье?.. Эх, рукав порвали. Ну что за люди?

Не Зовут хмыкнула и пошла с ним шаг в шаг.

— Ну хоть было плодотворно? — уточнил он.

— Вполне. Хотя можно ли трактовать новости как хорошие, большой вопрос.

— Ну что уж, какие есть, такие и наши. Всё лучше, чем блуждать во тьме… Так что там происходит-то?

— ..Я смогла добраться до мальчишки и даже перекинуться с ним парой слов. Проблемы начались, когда я попыталась порвать его связь с артефактом…

— Мы это не планировали, — эти уж ему молодые да горячие! А если бы её расплющило на месте? Или порвало на несколько маленьких дурочек?

— Ну, могло и повезти, — пожала плечами она. — Мальчик потенциально довольно сильный колдун, и он при этом сам в глубине души понимает, что что-то идёт не так. Но проклятая мерзость постоянно шепчет ему в ухо, и, поскольку он с ней переплетён напрямую, эффект неизбежно очень силён.

— Ты разобралась, что за артефакт?

— Да, это печать вроде тех, что изображены на повязках у отряда справедливости. Если я понимаю верно, раньше эта игрушка принадлежала покойному императору Золотых Дворцов.

— Ох ты ж нифига себе…

— О да.

— Но как она оказалась здесь, у этого дурного ребёнка?!

Не Зовут помедлила, а после отметила:

— Я не уверена, что то, что я скажу тебе сейчас, стоит знать всем членам нашей команды.

— Вступление уже радует, — Рю узнавал запах дерьма, когда чуял его, спасибо большое!

— Дальше будет лучше. С чего бы начать… Все мы знаем, что император Кан покинул этот мир и стал его небесным покровителем.

— Разумеется. Только не говори мне, что это он…

— О нет, что ты, такие вещи вовсе не в его духе. Его мать, с другой стороны… Она не приняла новости хорошо.

— О, — в глазах тануки промелькнуло понимание. — Так значит, император не по своей воле ушёл в иные миры. Ну, следовало ожидать…

— Это сложный вопрос, — прервала Не Зовут, — и важно сейчас не то, как всё было на самом деле, но то, как новость восприняла мать императора. И да, она не была рада. С её точки зрения, этот мир отринул её единственного ребёнка.

Тануки прищурился:

— И ты это знаешь, потому что…

— Я слышу вещи, там и тут, — безмятежно улыбнулась Не Зовут. — Ничего больше.

— Конечно… То есть ты подразумеваешь, что артефакт — месть богини за сына?

— Да, всё так. Он не один-единственный, она уже преподнесла несколько похожих… даров, и этому городу тоже так повезло. Честно говоря, тут всё ещё не так плохо по сравнению с прочими вариантами.

— То есть это у нас — не так плохо…

— Ну да, всё познаётся в сравнении.

— Отлично. Долетали до меня все эти шепотки о фамильном безумии Фаэн, но я не думал даже, что на своём веку воочию увижу доказательство.

Не Зовут хмыкнула.

— О великом доме Фаэн ходит множество слухов, — отметила она, — что магия течёт в их крови, что они однажды спасут этот мир, что приведут этот мир к гибели, что они безумны… И в чём-то каждый из этих тезисов правдив, если совсем уж честно. Но я бы не сказала, что знаменитое безумие дома Фаэн — болезнь. Это скорее закономерное последствие очень углублённых занятий магией, крови магических существ, что течёт в их жилах, множества родовых проклятий и экстраординарных ментальных способностей. Многие Фаэн гениальны и могущественны — и многие скатываются в безумие, не выдерживая этого. Я вижу тут некоторую логику.

Тануки задумчиво кивнул:

— Что мы планируем сказать нашим?

— Всё, за исключением вовлечённости богини в это. Имя Фаэн не должно звучать.

— Интересно. А мне ты сказала, потому что?..

— Мне показалось, ты из тех, кто поймёт. На случай, если это знание вдруг станет критичным, или всё обернётся плохо, ты можешь сообщить о происходящем в Орден Паука.

— Угу. Но для начала хочу честный ответ. Мне кажется, ты довольно много знаешь о внутренних делах самого могущественного магического дома империи. Просветишь, как так получилось?

— Легко, — оскалилась Не Зовут, — вопреки устоям своего ордена, я вышла замуж за одного из Фаэн, чтобы полюбить другого. Тот другой, кстати, приказал меня убить и очень огорчится, если вдруг узнает, что я всё ещё жива.

Рю икнул.

— Это то, что они называют интересной биографией, — пробормотал он.

— А то, — хищная улыбка Не Зовут стала ещё шире, показав клычки. — Кстати, это мило!

— Что родственник твоего мужа, в которого ты влюблена, захотел тебя убить? — чтобы он ещё раз купился на чьё-то спокойное личико…

— Что ты говоришь про тех ребят в доме “наши”. Не ты ли читал тут лекцию на тему того, что ни к кому привязываться нельзя и дом нам подобным лучше не иметь? Не слишком ли быстро ты в таком случае стал домашним, господин тануки? Это мило до пушистости!

Ах ты ж сучка.

— Ну, не сверкай глазами. Догоняй! — и она понеслась над крышами, оставив тануки Рю тихо материться под нос.

Грёбаные адепты пути туриста. А его ведь предупреждали ни за что, никогда не связываться с этими долбанутыми!..

9

**

Видишь, как люди любят тебя?

Видишь, как многие из них хотят правды?

Ты пришёл к ним. Ты спас их. Ты стал их божеством.

Но есть те, кто стоит на нашем пути. Есть те, кто хочет помешать нашим великим целям. Есть те, кто хочет уничтожить нас.

— Я не знаю… у меня очень болит голова. Та женщина, она сказала…

Не слушай её, она безумна. Она хочет вернуть старый порядок. Она не хочет слышать правду. Она не хочет справедливости.

Я есть справедливость.

— Голова… Я не могу думать…

Это не страшно.

Тебе не надо волноваться.

Для того, чтобы думать, у тебя есть я.

Есть те, кто стоят на нашем пути. Они не желают мира, в котором царит справедливость.

Мы должны уничтожить их.

— Мы должны уничтожить их.

..Молодец.

**

— Господа, у меня для вас хорошая новость: мы собираемся спасти город, — сообщил Большой Меч гордо.

— Мне страшно, — сообщил монах-паникёр, — можно я в сторонке подожду?

— Я готова хоть сейчас! — сообщила лиса. — С кем драться?

— ..Я не понимаю, как я влип в это дерьмо, — сказал тануки. — Вы все — ненормальные.

— Я приготовлю вам еды в дорогу, — пообещала Кухарка Хэн. — И буду охранять логово.

— Можно я тоже буду охранять? — спросил монах-паникёр.

— Нет!! — хором рявкнули на него.

— У меня есть идеи, — добавила Не Зовут.

— Я пошла паковать еду, — решила Хэн.

— Мы слушаем, — вздохнул Большой Меч. — И да, мне приятно видеть в вас боевой дух!

— ..Тебе точно не надо проверить зрение? — спросил тануки.

Большой Меч притворился, что ничего не слышал.

— Госпожа Не Зовут, начните вы. Мы хотим послушать ваши мысли.

Волшебница вздохнула.

— Для начала вот что: этот градоправитель Хо, или как там его, такая же жертва печати, как и все остальные. Возможно, даже в большей степени, потому что эта штука корёжит сознание мальчика, ломая одну черту сопротивления за другой. Амулет банально слишком могущественен для него, он впитал в себя слишком много того, что навсегда изменило его. Если мои подозрения насчёт происхождения этой печати верны, то с помощью её приводилось в исполнение множество указов, опустошающих миры, скрывающих ложь, обесценивающих истину, издевающихся над подлинно божественным. такая вещь некоторым образом просто не могла не обрести своей воли.