Современные якудза давно уже не выглядят как в кино, после 1990-х годов и особенно после 2010-х, когда пришлось стать максимально «невидимыми» в обществе. Никаких открытых татуировок, никаких солнцезащитных очков, никаких подчёркнуто «тех самых» манер. Скромная одежда, аккуратная стрижка. Телохранители — просто персонал.

— Мои сегодня как назло оделись в одинаковые костюмы, ещё и лицами похожи на… — пояснил встречающий. — И я подумал, что ты летишь ко мне не просто так. Вдруг разговор не для третьих ушей, — Годзё чихнул. — Времена меняются, судя по вашим столичным успехам, есть смысл быть ближе к народу.

— Я думал, у вас на югах всё по-старому. — Мая прикинул, перейти ли к делу прямо сейчас или ещё немного времени уделить приличиям. — А как ты меня здесь смог поймать⁈

Было ясно, что Годзё в аэропорту не случайно.

— Ты спросил, у себя ли я, пять часов назад, когда звонил. Тут же после звонка отправился в аэропорт, а рейс…

— Стоп. Откуда знаешь про аэропорт? — Миёси-старший спокойно ждал ответа, шагнув в сторону с дороги других и никуда не двигаясь дальше. — Да, я тебе звонил — но я ни слова не сказал, когда и куда именно прилечу. Аэропортов на Кюсю как бы не десяток. Опять же, что собираюсь вылетать, я тебе тоже не говорил. А вдруг бы я поездом поехал?

— Шутишь? — товарищ полез за смартфоном. — Вот твои фото в зале ожидания! — Харуки открыл аккаунт какого-то блогера, на которого был подписан.

Следом удивился и Мая. Он извиняющимся тоном пробормотал, узнав в публикации себя:

— Не знал. Скоро и на улицу не шагнуть без фотоотчёта.

— Ты — популярная личность, есть плюсы, есть минусы. Номер рейса виден вот на табло, — Годзё насмешливо отчеркнул ногтем по экрану. — Вопрос снят?

— Да. Извини. — Ну и времена.

Надо делать свой аккаунт в соцсетях, потому что жизнь по сети реально своя — вон, доказательства перед носом.

Миёси-старший мысленно возмутился. Берёшь из дому в аэропорт Ханэда лишь водителя и колымагу попроще, чтоб привлекать меньше внимания; большую часть времени ожидаешь рейс вообще внутри тонированного микроавтобуса и на улицу не выходишь — а тебя сперва чуть не за две сотни метров то узнают на парковке (Решетников), то по прилёту встречают те, к которым ты хотел приехать сам и без лишнего шума — потому что на этапе вылета тебя уже тридцать пять раз узнали, заметили, сфотографировали и выложили в сеть. Без твоего разрешения.

— Ну и дела…

— Так с чем пожаловал?

— Даже не знаю, с чего начать. — Мая с наслаждением выпил первую бутылку и купил вторую — за делами в полёте некогда было даже дух перевести. — Думал прямо отсюда твоего младшего брата набрать и уточнить, в какую сторону ехать тебя искать. В Нагасаки или тут.

— Расскажешь цель визита? — Годзё не давил, не настаивал.

Предлагал.

— Хочу быть поближе к событиям. Когда — если — твои люди успешно заберут моих в Гонконге, я очень хочу находиться рядом с тобой: там всё очень сложно.

— Темнишь. — И снова Харуки не давил, а выяснял.

— Второй этап, — вздохнул бывший спортсмен. — По прибытии на твоём корабле моего человека сюда, есть основания опасаться, что его могут взять за мягкое место ребята из иммиграции.

— В этом управлении у нас концов нет. Совсем другая вотчина, они же под столицей ходят, — покачал головой Годзё, решительно отодвигая главу Эдогава-кай и выбивая в автомате заказ сразу на полдесятка бутылок. — На! Пойдём уже отсюда! — он энергично запихнул поклажу в спортивную сумку гостя.

— Я знаю, что у тебя в Иммиграции по нолям. Более того, у нас вот только в Ханэда свежее приключение случилось. — Борёкудан пересказал события, предшествовавшие подаче Ваном ходатайства о статусе беженца.

— Видел в сети, тебя в главной роли — тоже, — кивнул Харуки. — Поднялся нехилый шум из-за ареста чиновника Управления Двора, когда вас всех в наручниках через аэропорт вели.

— Там ему не арест, только задержание прикрутили, — машинально уточнил Миёси-старший. — Но промаринуют по максимуму, все разрешённые законом двадцать три дня.

¹ синоним слова «якудза»

— МВД настолько открыто выступило против Двора? — собеседник удивился, он совсем не следил за новостями столицы. — Я думал, какой-то спектакль для общественности и всё потом тихо уляжется.

— Как говорится, чтоб знали. Министр Мацуи и не хотел бы, может, связываться, но как бывший полицейский за убитого комиссара Янагиду будет идти до конца.

— А-а-а. Теперь понял. Как это связано с нашей миссией в Гонконге? Там если что даже не чистый Китай, а государство в государстве. И у Иммиграции, и у Принцессы руки коротки.

— Знаешь, жизнь меня научила: если есть что-то очень важное, почти уникальное, как сейчас — хорошую работу нужно делать самому. Собирался честно в глаза попросить тебя рассказать мне всё в деталях. — Мая остановился возле различных галерей, ведущих к своим видам транспорта. — Затем и прилетел: по телефону накоротке в глаза не посмотришь.

— Не то чтобы проблема и уж тем более не секрет, — встречающий задумчиво потёр затылок, — от тебя. Но со стороны как-то очень похоже на твою попытку мною поруководить. Поконтролировать. Что бы ты ответил самому себе на моём месте? — хозяин озвучил гостю его собственные мысли часовой давности.

— Мне очень неловко, прошу меня извинить и понять, — Миёси-старший поклонился. — Ради совместной памяти в виде исключения сделать шаг навстречу. Есть ведь масса нюансов, о которых ты не знаешь.

— Я уже понял, что твой китаец с прицепом и хвостом одновременно… Он же не из наших? — собеседник имел в виду неофициальные иерархии.

— Нет. Чётко с той стороны барьера, их генерал. Бежит оттуда.

— Дала-а, — теперь Харуки покачался с пяток на носки. — Имею предложение, но сперва вопрос-уточнение. Ты хотел лично в пункте прибытия здесь навести мосты в Управлении Иммиграции? Чтобы твой китаец въехал в страну без проблем через наш порт?

— Да. Визы у него точно нет, надо просить убежище сразу в пункте погранконтроля. Я изначально думал отсидеться с ним где-нибудь на нейтральных территориях, те же Филиппины — выступить гарантом в нашем консульстве, чтобы ему визу дали. Но сейчас всё так заворачивается, что на эти телодвижения банально нет времени.

— Боишься, что твои оппоненты здесь изготовятся?

— Вариантов куча, — кумитё поморщился. — Первый: в Пекине на него открывают уголовное дело, наша прокуратура через голову МВД принимает решение экстрадировать на родину — авансом спасибо Принцессе. Второй вариант: пока мы с ним неспеша ждём визу на Филиппинах и ныряем в море с массажистками, китайское отделение Интерпола запрашивает его экстрадицию вообще по какому-нибудь сфальсифицированному делу.

— Вариант. — Задумчиво согласился встречающий.

— Уголовщину нарисовать, если против системы пошёл — у них две секунды. — Мая открыл ещё одну бутылку с водой. — А на Филиппинах, да за деньги, которые их посольство наличными без проблем принесёт в качестве благодарности, эта экстрадиция будет не просто быстрой, а рекордно оперативной. Третий вариант…

— Тормози. Понял и согласен. Мне детали без надобности. — Годзё огляделся и решительно направился по второй галерее слева. — Тогда поехали в Кагосиму. Принимать их будем туда.

— На чём поедем? — Мая оглянулся в сторону парковок, куда вёл ближайший указатель. — Ты же на колёсах?

— Сейчас позвоню своим, чтобы без меня уезжали, а мы с тобой на скоростной поезд. Час пятнадцать, прямая линия, нет пробок, триста километров в час.

Глава Эдогава-кай мысленно сравнил с автомобилем и согласился, что так лучше. Тщеславием он не страдал и против общественного транспорта ничего не имел.

Аэропорт Фукуока находится в черте города, что редкость для Японии. До нужной им станции Хаката оказалось всего две остановки на метро. Харуки двигался по общественным маршрутам так уверенно, словно подземка была ему привычной.