300 килограммов весила скульптура.

О находке лейтенант, как и положено, доложил по начальству.

Местные французские власти связались с Парижем, там обратились в Лувр.

Конечным итогом всех этих действий явилось то, что Андре Парро оказался во главе небольшой экспедиции выехавшей в Телль-Харрири.

Вскоре после начала раскопок обнаружилось место древнего паломничества.

Взорам исследователей открылся храм, вернее остатки некогда находившегося тут храма Иштар, богини войны и плодородия. Стали попадаться и культовые статуэтки, изображавшие мужчин и женщин, поклоняющихся божествам. В их числе «управитель» по имени Эвхил, «мельник» Идинерум.

И тогда же — Парро точно приводит дату: 23 января 1934 года — они разыскали еще одну статуэтку. Она была сделана из красивого белого камня, чуть больше четверти метра высотой, и изображала идущего с молитвенно-скрещенными руками человека. Узкая диадема поддерживала собранные в пучок на затылке волосы. У человека, была длинная ухоженная бородка — в XIX веке такие бородки называли эспаньолками. И хотя поврежденные нос и губы несколько обезображивали лицо, в целом он производил впечатление лукавого и тертого господина вполне себе на уме.

На левом плече статуэтки — короткая строчка надписи, исполненная все той же клинописью. (Когда Нибур 1780 году привез первые образцы клинописи в Европу и до расшифровки ее было еще далеко, ученые мужи никак не хотели принять ее всерьез. «Это выглядит так, будто по мокрому песку проскакали воробьи», — полупрезрительно говорили они.) Надпись свидетельствовала, что в камне запечатлен «Ламчи-Мари, царь Мари, великого Ишшаку».

Царь Мари. Не означало ли это, что здесь, под холмом, названным в честь известного арабского поэта, таятся остатки давно уже возбуждавшего любопытство и интерес специалистов древнего города Мари, знаменитого Мари, неуловимого Мари, казалось, напрочь исчезнувшего с земной поверхности?

А находки продолжались. Археологи обнаружили несколько маленьких, сделанных из алебастра женских фигурок. Одна из женщин восседала на троне. На женщинах были длинные, до пят, ворсистые платья. И высокие расширяющиеся кверху головные уборы без полей. Нашлись и многочисленные священные сосуды. Позднее в двух помещениях храма — вероятно, некогда там жили жрецы — сыскалось множество относящихся к середине третьего тысячелетия бус из лапис-лазури с нацепленными на них амулетами — вырезанными из перламутра совами, рыбами, птицами.

А на каменных скамейках по сторонам храма верующие оставили множество статуй и статуэток в молитвенных позах — чтобы боги не забывали и после того, как уходили люди, их просьб.

Имя этого города не единожды встречалось в давних документах. Судя по ним, город возник где-то в начале четвертого тысячелетия до нашей эры. Но уже в первой трети третьего тысячелетия, после двух или трех столетий расцвета, успехи его были приостановлены, и весьма резко, соперниками, обосновавшимися на юге, — то ли царем Лагаша Эаннаду (около 2850 г. до н. э.), то ли царем Саргоном Аккадским (около 2750 г. до н. э.).

Более или менее достоверно одно: вначале Мари вынужден был покориться Эаннаду, потом Саргону и, наконец, Нарамсину.

На три или четыре столетия — так свидетельствуют источники — воцаряется тишина.

Вновь о Мари начинают говорить во времена третьей династии города Ура, около 2300 года до нашей эры. Некий Ишта-Ира становится царем города Изин, соперника Ура. В конце концов Изину удается одержать верх над Уром. К этому времени относится и новый взлет Мари.

Занимая ключевые позиции на Среднем Евфрате опираясь на родственную династию в Изине, находящемся километрах в 700 к югу, правители Мари осуществляют контроль едва ли не над всей Южной Месопотамией и над торговыми путями, которые ведут из Анатолии (ныне территория Турции) в Персидский залив.

От тех и несколько более ранних времен сохранилось немало работ художников и ремесленников, увы, в своем большинстве безымянных. Но так хороши утварь, предметы обихода, драгоценности, так подчас совершенны, что еще сто лет назад, когда были найдены следы этой древней цивилизации, им отвели почетное место своих коллекциях музеи Востока и Запада.

А между тем основные находки были еще впереди они нам добавили немало новых сведений о том, что представляло собой государство Мари.

Эти сведения были получены в ходе многолетних раскопок, осуществленных экспедицией Парро.

Пять сезонов успели до начала второй мировой войн поработать на холме Телль-Харрири Парро и его товарищи. Двое из них — архитектор-реставратор и фотограф — стали жертвами несчастного случая. В 1951 году раскопки продолжили.

20 лет раскапывали археологи древний холм в пустынном уголке Сирии. И открыли поистине фантастические вещи.

20 сезонов раскопок! И все же до сих пор не исчерпаны богатства, которые таит Телль-Харрири.

Итак, мы остановились на том, что Мари вошел в силу и стал одним из поистине великолепных центров цивилизаций, некогда существовавших на берегах Евфрата.

Но судьба переменчива.

Проходит время, и в Вавилоне, старом недруге, давнем сопернике, воцаряется новая династия. Шаг за шагом, не торопясь, но и не отклоняясь от намеченных целей, она укрепляет свои позиции.

Такое впечатление (не исключено, что в этом повинна нехватка источников), будто Мари первоначально лишь наблюдает за действиями Хаммурапи, когда тот захватывает Урук, затем Изин. Впрочем, некоторые данные позволяют считать, что город участвовал в коалиции, направленной против Вавилона. Возглавлял ее Рим-Син, властитель Ларсы.

Но коалиция потерпела поражение. Рим-Син лишается и столицы и трона.

Властитель Мари Симрилим не сомневается в том, что и над его городом нависла смертельная опасность.

И действительно, хотя некоторое время Хаммурапи еще шлет ласковые письма «своему брату Симрилиму», он лишь выжидает удачный момент. И когда этот момент настает, его войска начинают поход.

Движется пехота, вооруженная копьями, боевыми топорами и серпами. Едут боевые колесницы, те, кто сражается на них, вооружены луками. В специальных ящиках хранятся стрелы с различными наконечниками: кремневыми или из твердых пород дерева.

…33-й год царствования Хаммурапи. Войска Вавилона держат путь строго на северо-восток.

25 километров в сутки. Привал. И — снова вперед.

В точно намеченный срок боевые подразделения Хаммурапи начинают осаду Мари.

Мы не знаем, упорно ли сопротивлялся город. Известно только, что вскоре Хаммурапи объявил о своей победе.

Удалось ли городу откупиться, отвлекли ли Хаммурапи другие дела и планы, или просто не к его выгоде сложились обстоятельства, но он милостиво обошелся с Мари, во всяком случае не разрушил его. Не исключено, что он просто счел это для себя в то время невыгодным. Так или иначе, но Хаммурапи оставляет его в покое. Однако ненадолго.

…На 35-м году своего 43-летнего правления (ок. 1792–1750 гг. до н. э.) властитель Вавилона наносит еще один, на сей раз поистине сокрушительный удар ненавистному городу.

«По велению Ану и Энлила (двух главных божеств — бога неба и бога Земли) он разрушил стены Мари». Так сказано в одном из сохранившихся текстов того времени.

Захватчики сожгли царский дворец. Они разграбили и уничтожили посад, сровняв с землей домишки городской бедноты; нанесли жестокий урон кварталам ремесленников.

Город был уничтожен.

…Казалось, сама земля, прикрывая следы разбоя еще хранила память о злосчастном дне.

От наружных городских стен едва ли не на всем из протяжении сохранились лишь остатки насыпи. Пред ставшие перед учеными руины дворца были опалены огнем. На кое-где уцелевших стенах, казалось, еще играют отблески сгубившего их пламени. В огромном зале — следы гигантского костра, разожженного некогда захватчиками и придавленного тяжестью обрушившихся потолочных балок и алебастровой лепнины.