Данный комментарий заставил Влада внутренне скривиться. Ну надо же, какой совестливый! А то что против воли превратил сотни тысяч людей в щелочные аккумуляторы – это же ерунда, это же для дела! Уж на что он сам умел шагать по головам, но в поступке Зегита видел явный перебор. Впрочем, для тех, кто называл себя богами, люди и были батарейками. Бодрствующими или спящими – какая разница?
Учитывая, что верующих у бога сна была куча – целая совсем не маленькая страна с его именем – план мог бы и сработать. И чем черт не шутит, когда бог спит – удалось бы и Зегиту отбиться. Огромный приток силы позволил ему на равных сражаться с превосходящими силами противника. Но тут свинью подложил тот самый жрец-аватар.
То ли его перекупили конкуренты, то ли он сам решил стать божеством, присосавшись к полноводному потоку праны – этого выяснить не удалось. Остался лишь факт – первосвященник своего господина предал. И забрал всю энергию. После чего с Зегитом уже без особого труда расправились коллеги из Пантеона Хаоса. А жреца убили чуть позже.
Через какое-то время богу сна удалось восстановиться настолько, что он попытался возродить свой культ. Увы, но тут его ждал жесточайший облом. Как выяснилось, жрец-аватар, тот самый убитый предатель, за довольно короткое время сумел сильно извратить учение.
– Теперь Зегита знают только как убийцу во сне. – печально закончил свой рассказа бог в теле дервиша. – И получать хоть какую-то прану я могу только от веры в тот страх, который поселил в людях этот гнусный предатель. Довольно много времени мне пришлось потратить только на то, чтобы выстроить всю эту систему, заодно запустив историю с пророчеством, которое сможет возродить мой культ в прежнем виде.
– Да ничего у тебя не получится, Сонный! – Бордон за время рассказа коллеги из другого Пантеона успел таки распробовать яблочный бренди, и влил в себя уже треть графина. Отчего стал еще более разговорчивым и нетерпимым, чем прежде. – Ты с этим пророчеством уже сколько носишься? Две сотни лет? Три?
– Восемь с половиной. – хмуро ответил Зегит. – Но призванного героя, способного войти в сон и в нем победить дервишей-убийц, я до сих пор еще не пробовал.
Владу особенно не понравилось последнее слово – пробовал. Будто в глазах божества он был леденцом.
– Что конкретно ты предлагаешь? – спросил он, подавив неприязнь. Нравится или нет, а существо превосходило его по могуществу во много раз. И ругаться с ним по такой незначительной причине точно не стоило.
– Стать моим пророком, конечно же! И возродить мой культ. Я немного понаблюдал за тобой, и уверен, что задача тебе по плечу. Я же со своей стороны предоставлю тебя любую возможную поддержку.
В этом месте речи Зегита, Бордон опять сорвался.
– Достаточно, смертный! Если ты выберешь господином Зегита, эту отрыжку первородного Хаоса, знай – Пантеон Света этого так не оставит!
Призванный герой с прищуром взглянул на бога земледелия. Он всегда относился к тем, кто опускался до угроз и шантажа без уважения.
– Думаю, нам сейчас нужно максимально четко определить значение терминов, которые мы используем на переговорах, Бордон.
– Что это значит, вообще? – пары крепкого алкоголя здорово снизили аналитические способности бога.
– То, что я не выбираю господина. И никому из вас я слугой не стану. Как не являюсь и по отношению к Элигии.
– Кто же ты? Если присягаешь в верности богу – ты его слуга. – продемонстрировал черно-белый взгляд на мир Бордон.
– Мне нравится термин взаимовыгодное партнерство. – не смутился Влад. – Например, помогая тебе собрать достаточное количество праны, я обеспечиваю себе поддержку от Пантеона Светлых. И помогаю Элигии, у которой передо мной тоже есть определенные обязательства. Таким образом, я действую с выгодой для себя, и для тебя, Бордон. Что мешает мне таким же образом поступить и с твоим коллегой Зегитом?
– Этот выкидыш Хаоса мне не коллега!
– А здорово он тебя, Сеятель! Мне нравится этот мужик!
– Более того, – словно не слыша ругани подвыпивших богов продолжил попаданец. – Заключая сделку с Зегитом, я получаю дополнительные гарантии безопасности от вас обоих. Конфликта интересов я здесь тоже не вижу – территории кормления у вас все-таки разные. Кстати, все спросить хотел – что за непримиримая вражда между вами? Свет, Хаос – не расскажите? Я, признаться, слаб в местной теологии.
Боги тут же переглянулись, словно мужчина предлагал им раскрыть самый страшные тайны их вида. Но, так и не спалив друг друга взглядами, кивнули. После чего Бордон, как нормальный, да еще и пьяненький, преподаватель, напряг свою студентку, и та, немного волнуясь начала объяснять. Будто зачет сдавала.
Вслушиваясь в ее академически совершенные словесные конструкции, Влад пришел к выводу, что его патронесса – та еще зубрила. Нет, он и сам к обучению всегда относился очень серьезно, иначе бы не стал, кем являлся сегодня. Но все же предпочитал озвучивать знания не в форме заученных текстов, а своими словами.
Впрочем, сейчас это не имело особого значения. Информацию он мог усваивать в любом виде. Даже в таком:
– Согласно общепринятому мнению, всего существует четыре основных Пантеона, включающих в себя самые разные культы: Свет и Тьма, Порядок и Хаос. Как следует из из названий…
И так далее. Если более простыми словами все это передать, то выходила следующая картина. Каждый культ или секта (так назывались малые культы, вроде того, который возглавляла Элигия) должен принадлежать к одном из Пантеонов. Если прана собиралась из благодарности, культ уходил в Пантеон Света, если из страха – то в Пантеон Тьмы. Так же дела обстояли дела и у Хаоса с Порядком – боги одних кормились на свободе без всяких ограничений (Зегит), а у других на правилах и догмах, как, например, Стерпа – покровитель юристов и других законников.
Точнее, так обстояло бы в идеале. В реальности все обстояло несколько сложнее. Божества морей в Генее (так, напомним, назывался мир, куда призвали Влада Келлера), могли собирать прану с благодарных рыбаков и мореходов, а могли – с морского разбоя. В результате Лестаган, бог попутного ветра, числился в Пантеоне Света, Хоммур, бог навигации – в Пантеоне Порядка, а тот же Рекал, покровитель пиратов – в Пантеоне Хаоса.
В этом, собственно, и крылся камень преткновения, из-за которого представители одной стороны недолюбливали или даже откровенно ненавидели друг друга. Они зачастую кормились на одном и том же поле. И конкурировали. Не всегда добросовестно. Ну а дальше уже все по традиции – их коварные шпионы и наши отважные разведчики. Пара тысячелетий и о корнях вражды уже никто и не вспоминал.
– Но у вас же разные сферы… применения? – уточнил Влад, прослушав вводный курс. – Богу сна и богу земледелия нечего делить? Чего вы друг друга живьем сожрать готовы?
Бордон вместо ответа плеснул себе еще кальвадоса и залпом его выпил. А вот Зегит решил прояснить.
– Когда я был в силе, Бордон был в Пантеоне Хаоса. Младшим богом. За что ты там отвечал, Сеятель? Культ Молодого Царя, если мне изменяет память?
– Да пошел ты!..
– Земледелие и кровавые жертвы, ах! Каждый год выбирали подставного царя, неделю давали жить царской жизнью, а потом резали на алтаре, чтобы урожай был обильным.
– И он был среди тех, кто встал против тебя? – догадался призванный герой.
– Если бы! – рассмеялся бог сна. – Он был настолько мелок, что не принимал в этом никакого участия.
– Заткнись, я сказал!.. – бог земледелия покраснел, а потом вдруг уронил голову на грудь и захрапел.
Зегит снова хохотнул.
– Хорошая это штука, твой кальвадос, Влад Келлер. Что до нашего храпящего друга, он ненавидит меня за то, что я все помню. Каким ничтожным он был и каким великим – я. Ну и о том, как сменил Пантеон. К слову, я тоже. Теперь числюсь за Тьмой, но он по старинке причисляет меня к Хаосу. Поэтому, герой, он меня и не выносит. Или мне все же следует называть тебя пророком?
Влад хмыкнул – про таких, как Зегит в его родном мире говорили “на ходу подметки режет”. И призванному герою это даже нравилось – по крайнем мере Сонный не был снобом и четко понимал, чего хочет. А вот Бордон открылся с новой стороны.
