Бина была более сдержана в проявлении своих чувств, хотя и ей очень нравился этот немногословный варкенец, а потому в ответ на поцелуи просто прикоснулась пальцами к его лбу. Зато Рунитайон незачем было скрывать от кого-то, что она любит Холтора, как только он поцеловал её руки, тотчас присела к нему на колена и, обняв его, расцеловала в обе щёки и замерла. Король Холтор встал держа девушку на руке, как маленького ребёнка, и повернувшись к своим архо, кивнул им головой, после чего сказал императору:

– Друг мой, в это время года наш Беардон погребён под снегом, как и наши леса, поэтому будет гораздо лучше, если мы сейчас телепортом отправимся прямо в мой дом.

Сиссар приосанился и, повернувшись к своим архо, воскликнул:

– Парни, вы только послушайте, что предлагает нам этот старый лесной черт? Прыгать по его земле, словно мы белки-летяги. – Хлопнув Холтора по плечу, он сказал – Нет, друг мой, как это и положено всяким новичкам, желающим доказать, что они не слабаки, мы будем торить тропу к твоему дому отсюда и до порога. Ты только показывай нам направление, а уж мы пробьём дорогу в снегу.

Бенден, младший брат Холтора, тотчас повернулся к воротам, наглухо закрытым по случаю начала долгой зимы, и очистил их от снега. Толстые кедровые брусья от времени потемнели и резьба на них, тонкая и изящная, в углублениях которой оставался снег, была видна особенно отчётливо. На добрых два десятка метров выше стены, окружившей их город, которую Таланы возвели высотой в полтора десятка метров, поднимался пласт уже слежавшегося снега. Город был засыпан им полностью и над снежной поверхностью поднимались лишь крыши самых высоких его зданий. Поэтому когда ворота были открыты, то перед гостями клана встала сплошная стена снега, в которой ледовые крысы и снеговые собачки прорыли свои ходы. Указав пальцем на тот ход, который начинался чуть ли не от центра, Бенден сказал с уважительными интонациями в голосе:

– Парни, это снежная тропа Мастера Нора, она ведёт от ворот до самого порога нашего дома. – Затем, указав на круглую дыру, прогрызенную в воротах, он добавил – Эта дырка была прогрызена в наших воротах ещё тогда, кода я был трёхлетним пацаном и мог влезать в снежные ходы снеговых собачек. Её прогрыз прапрадед нынешнего Мастера Нора и через неё в наш город пробираются на зимовку все окрестные снеговые собачки и ледовые крысы с Южных Холмов. Мы специально оставляем для них на улицах бочки, набитые сухой травой и не закрываем наглухо всех наших подвалов. Хотя мы и не устраиваем День Крысы, как это делают Лианты из Большого Антала, у нас нет никакой неприязни ни к ним, ни к снеговым собачкам, ни к прочей мелкой живности. Авось они нас не объедят.

Император Сиссар, внимательно выслушав это пояснение, громким голосом крикнул:

– Слышали, что сказал вельро Бенден, парни? Местная живность это вам не лысые древоточцы. Поэтому постарайтесь не торить слишком широкую и высокую тропу, а если вам попадётся какая зверушка, то не обижайте её. Ну, давайте, ребята, принимайтесь за работу, а весь снег аккуратно складывайте над лесом, чтобы ему было теплее.

Трое высоких парней встали перед норой Мастера Нора и в следующую секунду в толще плотного, слежавшегося снега образовался длинный тоннель. Защитники зажгли мощные фонари и процессия вошла в город. Корина взяла под руку Сиссара, а Бина Холтора, продолжавшего держать на руках Рунитайон. Сиссар тотчас принялся рассказывать всем историю его знакомства с Холтором:

– Представляете, ребята, Холти единственный из всех галактов, кто сумел продержаться в Трюме, и не где-нибудь, а в Горячей Топи, целых две с половиной недели. Он оставил своего Марлара у нас во дворце, надел холодные штаны, бутсы и зачем-то свою зелёную тунику, посадил на плечо Рунни и так с ней на плече торил тропу. Этот тип до того надоел мне своими просьбами показать ему Трюм таким, какой он есть, что я разозлился и всучил ему вибромеч. Но он же варкенец, черт побери, и сразу же понял, что тропу можно торить и без меча, и он торил её так аккуратно и бережно, что я удивился. Ну, а когда он рассказал нам с Рунни о том, как они ухаживают за свои лесом, то я, наконец, понял, этот парень настоящий лесной черт. Такой же, как и я сам. Горячая Топь Холти была нипочём, хотя он и вырос среди снегов. Так мы с ним две недели и бродили там, а ведь далеко не каждый солдат лесного патруля отважится на такую прогулку. Поэтому хотя он и не оттопал в трюме положенного срока, я сам вручил ему Зелёную Прогулку. Холтор её заслужил честно.

Бина посмотрела на мужа с улыбкой и сказала:

– Сис, я слышу эту историю уже в двадцать третий раз.

– А мне нравится эта история, Бина. – Возразила ей Корина – Она показывает, что он настоящий рыцарь, а вот Сиса я и сейчас готова поколотить за то, что он потащил тогда Рунни в Горячую Топь.

– Но, мама! – Обиженно воскликнула Рунитайон – Сколько мне тебе говорить, что Горячая Топь это вовсе никакой не ад! Наоборот, там очень красиво, по всему лесу разбросано множество горячих озёр и из-под земли бьют гейзеры. В любом другом мире галактов на такие озёра приезжало бы множество туристов и там устроили бы курорт, а на Поркере, почему-то, Горячую Топь принято считать самым пропащим местом. Вот на Мальве ты почему-то не ругаешь сероводородные горячие озёра Туаниры. В них ты купаешься с удовольствием, хотя там воду пить нельзя, а в Горячей Топи можно. К тому же я не раз бывала там и без папы, хотя и не бродила по ней почти три недели.

Её поддержал Холтор, который сказал:

– Да, Кори, в Горячей Топи действительно нет ничего ужасного кроме того, что жара там была просто невыносимая, но у вас в Трюме везде такая жара. У нас на Зелёном Марларе тоже есть похожее местечко, Горячие Болота, вот это действительно гиблые места. Земля там так и ходит ходуном. Эх, засыпать бы их и насадить там леса, да, у нас на острове не наберётся столько камней.

Неспешная прогулка под шестидесятиметровой толщей снега продолжалась не больше двадцати минут и когда Холтер привёл гостей к дверям своего дома, никто не успел даже замёрзнуть, но только благодаря его заботе. После представления гостей своим домочадцам, к которым уже присоединились жены спутников императора Сиссара, все они, наконец, вошли в ратан, достаточно большой, чтобы в нём разместилось и втрое большее число гостей, а их прибыло на остров Зелёный Марлар всего двести пятьдесят человек. Остальная свита императора осталась в Ларитандейре. В Беардон он взял только тех парней, которые были паломниками леди Риты.

Все они поместились в буане, в котором их уже ждали накрытые столы. Гости и хозяева чинно расселись за столами и когда в фужеры и бокалы были налиты "Старый Роантир" и кихой-ро, Сиссар, подняв квадратный бокал с этим напитком, громко сказал:

– Ну, вот, брат мой Холтор, наконец я сижу в твоём доме за дружеским столом и могу рассказать тебе о том, что меня привело к тебе. Время дорого, а потому позволь мне сразу сказать о том, что я задумал. О видах на урожай и перспективах твоей торговли барабанами мы поговорим позднее. Хотя именно барабаны-годо меня и привели к тебе. Точнее только один из них, великий алмазный годо. Как ты знаешь, Холти, через три дня леди Рита отправится в свой брачный полёт. Надеюсь, ты получил письмо от Сорквика?

Мойре, сидевшая рядом с Сиссаром, тотчас спросила:

– Какое письмо ты получил Холти?

– Э-э-э, понимаешь, дорогая… – Замялся Холтор и Сиссар, видя это поторопился объяснить:

– Леди Мойре, наш брат Сорквик разослал сегодня утром всем письма, в которых он известил паломников леди Риты о том, что через три дня на Варкене состоится её брачный полёт с Жано и его женами. В своём письме он сделал приписку, что с него леди Ритой взято слово не разглашать этого ни в коем случае. Вот поэтому твой Холти и промолчал, леди Мойре.

Мать-хранительница клана обиженно поджала губы, но всё же сказала примирительным тоном:

– Ну, если так, Холти, то я тебя прощаю, хотя ты мог и поделиться со мной такой радостной вестью.