Жмыхов умелым милицейским движением вскрыл дверь и вошел в квартиру.

Первое, что он увидел на секунду парализовало его сознание. Он готов был лазить по ящикам, искать хоть какие-то улики, но такого он никак не ожидал. На столе в комнате лежала раскрытая газета, на одной из сторон которой красовалась статья под названием 'Черное Солнце Востока'.

– Попался, сволочь писательская, – злорадно усмехнулся участковый.

Теперь ко всем его догадкам прибавилась и еще одна, которая окончательно уверила его в своей правоте. Ведь воры, бывшие в квартире Смолина, спрашивали его об этом самом черном солнце!

Жмыхов схватил газету и с удивлением прочел ее название. – 'Сим Шалом'? – сам у себя спросил он, а потом добавил: – Да тут попахивает жидовским заговором. Масоны, б..ть!

В голове у капитана все путалось. В голове сам собой всплыл разговор, который он имел со своим ученым братом пару месяцев назад. Увидев по телевизору репортаж про масонские организации, Жмыхов не на шутку заинтересовался таинственной тематикой, а единственным источником информации для него по жизни был младший брат. Поэтому, недолго думая, Жмыхов схватил телефонную трубку, набрал номер Константина и недвусмысленно потребовал, чтобы тот тут же выезжал к нему.

– Зачем? – жалостливо спросил Константин, посмотрев на часы и обнаружив, что стрелка вот-вот покажет пол второго ночи.

Получив в ответ порцию отборного мата, младший Жмыхов понял, что спорить будет себе дороже (как обычно, впрочем), а потому наспех собрался и выехал к брату.

Разговор на кухне был до самого утра. Константин уже валился с ног от усталости, но капитан, подливая себе водки, требовал все новых подробностей из жизни тайных организаций масонов.

По окончанию лекции страж порядка сделал один вывод, которым сам остался крайне удовлетворен:

– Плетут жидовский заговор эти масоны. Однозначно.

Посмотрев на засыпающего Константина, он толкнул его в грудь, отчего тот взвизгнул, и спросил:

– Правильно я говорю?

Константин, сил у которого не осталось вовсе, лишь закивал в ответ.

И вот теперь, стоя посреди комнаты в квартире Олега, Жмыхов не верил свои глазам: мало того, что он раскрыл кражу, так еще и вышел на след масонского заговора!

На всякий случай участковый порылся в вещах Олега, но ничего путного и интересного для себя не нашел. Затем взгляд его упал на компьютер и в голове Жмыхова зародилась шальная мысль: покопаться в файлах писателя. В этот момент капитан окончательно почувствовал себя героем крутого детектива, в котором ему отведена роль гениального сыщика.

Жмыхов включил компьютер, который затарахтел и начал загружаться. Внезапно на мониторе отобразилось окошко с надписью, которого чуть не вывела Жмыхова из его боевого настроя: введите пароль.

Пароля Жмыхов не знал, а потому тупо ткнул на клавишу 'ввод' и к его глубочайшему удивлению компьютер продолжил процесс загрузки.

– Взломал, твою мать! – в каком-то экстатическом восторге воскликнул Жмыхов, не подозревая, что никакого пароля на компьютере установлено отродясь не было.

Наконец, все программы были загружены и на девственно чистом рабочем столе капитан обнаружил лишь один файл под названием 'Трехкружие'. Здесь Жмыхов чуть не задохнулся от восторга.

– Ну все, гнида! Всех возьму!

Кликнув два раза на иконку файла, Жмыхов дождался пока на экране появится текст и тут же принялся хаотично перелистывать страницы, словно пытаясь прочесть весь текст сразу со скоростью звука. Но затем милиционер взял себя в руки и решил остановится, чтобы, наконец прочитать хоть что-нибудь. Он перестал дергать мышку, вперся взглядом в экран и принялся читать. Но довольно скоро ему пришлось прерваться: послышался звук проворачиваемого в замке ключа, а затем и голоса…

Шум разбудил князя Петра Алексеевича Вязенского. Он выглянул из своей палатки и увидел вдалеке зарево пожара. Князь сразу понял, что горит палатка, в которой был размещен генерал Женар.

Накинув мундир, князь выбежал на улицу и так быстро, как только мог, ринулся в сторону горящего шатра.

– Что случилось? – спросил он на бегу у солдат, спешивших с ведрами для воды в сторону реки.

– Господа офицеры учинили самосуд, ваша светлость, – ответил один из рядовых.

Вязенскому стало все ясно. Пьяное офицерье, решило поразвлечься, самолично казнив взятого в плен высокого французского чина.

Когда князь добрался до палатка, Женар был еще жив. Дышал он с трудом – грудь была его вскрыта ударом сабли. Говорить француз уже не мог.

Петр Алексеевич нагнулся над телом генерала, жизни в котором с каждой секундой становилось все меньше и меньше, и слезы отчаяния потекли у него из глаз.

Француз из последних сил посмотрел на него и лицо его было светлым, по крайней мере так показалось князю. Сквозь пелену слез Вязенскому вдруг показалось, что Женар будто косит погасшими глазами в сторону горящей палатки.

– Что -то забрать? – спросил князь. – Что-то передать вашим родным?

Но генерал ему уже не ответил – душа его навсегда покинула тело.

Аккуратно положив бездыханное тело на землю, князь ворвался в горящую палатку.

Огонь бушевал практически повсюду, поглощая вещи Этьена Женара с сумасшедшей скоростью. Но центр шатра еще был не тронут пламенем, хотя коварные языки уже добирались и туда. Именно там, по центру стоял маленький табурет стол, за которым еще недавно генерал что-то писал.

Вязенский увидел, что лист бумаги все еще лежит на столе, хотя коричневые пятна уже начинают проступать на нем, предвещая скорый тлен бумаги.

В два прыжка князь преодолел расстояние от входа до стола, отмахиваясь от клочков горящей ткани, кружащих в воздухе, и схватил листок. Жара стояла такая, что на секунду Вязенскому показалось, что обратно он уже не выберется. И здесь взгляд его упал на кожаную походную сумку генерала, стоявшую около табурета. Из последних сил Петр Алексеевич вырвал ее из пекла и рванул к выходу, лишившись чувств уже находясь снаружи.

Очнулся он от того, что почувствовал неприятную сырость. Прямо над ним стоял солдат, держащий ведро с водой.