Я подошел к окну. Лиловое небо начинало светлеть у горизонта, предвещая очередной унылый день. Где-то там, за пределами этих стен, лежали Испытания. Сердце-Древо, что, по слухам, еще дышало в Гнилом Лесу. Зеркальные Озера, что показывали самое сокровенное. Пылающий Круг в Пустоши. Парящие Мосты. И Сердце Мира. Путь был долог и смертельно опасен. И вести туда ее… вести ее навстречу этой опасности… Она пошевелилась за моей спиной. Я услышал, как перехватило дыхание, как она села на кровати.

– Элориэль? – ее голос был хриплым от сна, полным тревоги.

Я обернулся. Она сидела, укутавшись в простыню, и смотрела на меня большими зелеными глазами. В них читался вопрос. Страх быть оставленной. И в этот миг все мое сопротивление, все сомнения рухнули. Я не мог оставить ее. Не мог позволить этому миру забрать ее. Она была последним шансом. Моим последним шансом.

– Собирайся, – сказал я, и мой голос прозвучал тверже, чем я ожидал. – Мы отправляемся в путь.

Она нахмурилась, все еще не понимая.

—Куда?

– Туда, где, возможно, еще бьется сердце этого мира, – я подошел к столу и стал сворачивать самые необходимые свитки. – Нам предстоит пройти пять Испытаний. И без тебя… без тебя у нас нет никакой надежды.

Я посмотрел на нее, давая ей понять всю серьезность своих слов. Она медленно кивнула, в ее глазах зажегся огонек решимости, смешанный со страхом. Но не с отступлением. Никогда с отступлением.

– Хорошо, – просто сказала она. И этого было достаточно.

Бремя все еще лежало на моих плечах. Но теперь я нес его не один.

Запах. Ее запах. Он висел в воздухе моей клетки, густой и навязчивый, как самая сладкая отрава. Он сводил с ума. Он будил во мне то, что я давно запрятал глубоко – не просто зверя, а нечто большее. Острую, режущую тоску по чему-то, чего у меня никогда не было. По тому, что должно было быть моим.

Я бился о прутья снова и снова, пока шкура не запеклась кровью, а магия не выжгла до кости. Боль была ничто. Пустошь. По сравнению с ее отсутствием – это было ничто. Эльф увел ее наверх, в свои каменные покои, и запах их обоих, спутанный, смешанный, вызывал в горле ядовитый привкус ревности. Он трогал то, что принадлежало мне. Дышал ее воздухом. Я выл. Долгий, тоскливый звук, полный ярости и бессилия, эхом разносился по подземелью. Но никто не пришел. Эльфу было плевать. Он получил то, что хотел.

Но сегодня все было иначе. Сегодня ее запах изменился. В нем появились нотки страха, металлический привкус опасности. Они уходили. Они собирались бросить меня здесь, в этой каменной могиле. НЕТ!

Этот крик родился где-то в самой глубине, вырвался наружу не звуком, а взрывом чистой, ничем не сдерживаемой воли. Я не просто рванулся вперед. Я сконцентрировал в себе всю ненависть, всю боль, всю ярость этих долгих дней заточения и выпустил ее в точку – в старый, проржавевший замок на двери клетки. Раздался оглушительный треск. Не магии эльфа – той, что сковывала меня – а грубой силы. Металл согнулся, не выдержав напора. Прутья с визгом отошли в сторону. Я выпал из клетки, кубарем покатился по каменному полу и встал на четыре лапы, отряхиваясь. Воздух в коридоре пах свободой. И ею.

Я не стал тратить время. Мой нос вел меня, как самая верная нить. Вверх, по лестницам, мимо пустующих залов. Я двигался бесшумной тенью, сливаясь с тенями, мои лапы не издавали ни звука на камне. Весь дворец знал, что я на свободе. Стены вибрировали от моего торжества. Пыль оседала, испуганная моей яростью. Их запах становился все сильнее. Он вел меня к большим дубовым вратам, которые были приоткрыты. На пороге я замер, втягивая воздух. Они. Совсем недавно здесь были они. Эльф… и она. Ее след был ярким, горячим шрамом на земле. Я вышел наружу. Свет ударил по глазам, заставив щуриться. Лиловое небо, мертвые деревья, увядшая трава. И далеко впереди – две фигуры.

Он шел впереди, его серебристая голова была высоко поднята, спина прямая. А она… она шла за ним, оглядываясь через плечо. Как будто ждала чего-то. Или кого-то. Ее взгляд скользнул по пустой поляне и вдруг… остановился на мне. Она замерла. Ее глаза расширились. Не от страха. Нет. В них было узнавание. Шок. И что-то еще, от чего мое сердце ударило в ребра с новой силой. Эльф обернулся, почуяв неладное. Его лицо исказилось холодной яростью.

– Искра! Встань за мной! – он резко оттолкнул девушку за себя, и его рука легла на эфес меча. – Назад, тварь! – его голос прозвучал, как удар хлыста. – Возвращайся в свою клетку, пока я не прикончил тебя!

Я ответил ему низким, предупреждающим рыком. Моя шерсть встала дыбом. Я медленно, крадучись, стал сближаться. Мой взгляд был прикован не к нему. К ней. Только к ней.

– Стой! – крикнул он, и из его руки вырвалась вспышка сияющей магии. Она ударила в землю передо мной, подняв облако пыли и гари.

Я отпрянул, огрызаясь. Больно не было, но это было предупреждение. Очередная попытка поставить меня на место. Девушка крикнула что-то, пытаясь броситься вперед, но он удержал ее рукой. И тут это случилось. То, чего не мог предвидеть ни я, ни он. Когда он выпустил свою магию, а я ответил на это своим рыком моментально превратившись в человека, наша энергия – его холодная и упорядоченная, моя дикая и хаотичная – столкнулась в воздухе. И вместо того чтобы нейтрализовать друг друга, они… завихрились. Запутались. И потянулись к ней. Ее звали Искра и она была моей истинной.

Невидимый кнут из сплетенной магии ударил нас всех троих. Я почувствовал, как что-то щелкнуло внутри, приковывая меня к ним прочнее любых цепей. Эльф аж подскочил от неожиданности, а Искра вскрикнула, схватившись за грудь.

Наступила тишина. Мы смотрели друг на друга – я, он, она. И мы все чувствовали это. Новую связь. Узкую, болезненную, невероятно прочную. Магический узел, который не позволял уйти, не позволял причинить вред, заставлял оставаться вместе.

Элориэль с ненавистью посмотрел на меня. Его пальцы белели на эфесе меча. Он понимал. Он чувствовал то же, что и я. Мы были в ловушке. Втроем. Я медленно выпрямился во весь рост, все еще не сводя с него взгляда. Потом фыркнул, выплюнув на землю сгусток крови и ярости. Угроза была очевидна. Он не опустил меч, но его рука дрогнула. Он тоже понял. Бой сейчас мог уничтожить нас всех. И ее в первую очередь.

Искра осторожно высвободилась из-за его спины. Она смотрела то на него, то на меня. В ее глазах не было страха теперь. Было смятение. Любопытство. И та самая, пьянящая жажда жизни, что сводила меня с ума.

– Что… что это было? – тихо спросила она.

– Проклятие, – прошипел эльф, не отводя от меня взгляда.

—Или благословение, – хрипло выдохнул я, впервые обращаясь к ней напрямую. – Теперь мы связаны. Навсегда.

Я сделал шаг вперед. Он напрягся, но я прошел мимо него, подошел к Искре и остановился в двух шагах. Я вдыхал ее запах, чистый и ясный, сквозь вонь магии и пыли.

– Я пришел за тобой, – сказал я, глядя только на нее. – Никто не запрет меня снова.

И я повернулся, чтобы идти рядом, готовый к пути. К любой борьбе. К чему угодно. Теперь я был там, где должен был быть.

Мы шли. Элориэль – впереди, его спина была напряженным, оскорбленным жестом. Бран – сзади, его присутствие ощущалось спиной, горячим, животным дыханием в затылок. А я – между ними, разрываемая на части невидимыми нитями, которые связывали нас все туже с каждым шагом. Это было физическое ощущение – та самая магическая узда, что сдавила нас тогда у ворот. Я чувствовала ее как легкое, постоянное давление в груди, как два противоположных тока, тянущих в разные стороны. От Элориэля исходила холодная, упорядоченная волна – четкий, размеренный ритм, похожий на биение ледяного сердца. От Брана – жаркий, хаотичный пульс, грозивший вырваться из-под контроля в любой момент. А я была где-то посередине, и мое собственное, новое, незнакомое тепло пыталось сбалансировать их, слиться и в то же время не дать им разорвать меня пополам. Мы не разговаривали. Что можно было сказать? «Извините, что вынуждены терпеть друг друга ради спасения мира»? Звучало как шутка. Плохая шутка.