— Мы сами платим втридорога за угол в сарае! — огрызнулся один из студентов.

— Так нечего было сюда переться!

Стражники Крылова, патрулировавшие улицу, уже спешил разнимать готовую вспыхнуть драку.

У торговых рядов картина была не лучше. Люди устраивались кто как мог.

Пока шагал к дому воеводы другой дорогой, мысли мои крутились вокруг увиденного. Я обещал этим людям новую жизнь, образование, работу. А дал им курятники и драки у колодцев.

Университетский городок нужен был не через месяц. Он нужен был вчера.

Но тут же, на пустыре за рядами, увидел и другое. Десяток рабочих под руководством плотника Михея ставили первые шатры — большие, крепкие, с деревянными настилами. Глава артели плотников командовал разгрузкой телег с брезентом и досками.

— Воевода! — заметив меня, он подбежал. — Будет тридцать шатров, каждый на двенадцать человек. К вечеру поставим половину.

— Печи?

— Будут завтра. Походные, железные. По одной на шатёр. И дрова уже заготавливаем.

Подошёл к одному из почти готовых шатров, заглянул внутрь. Просторно, сухо, деревянный настил поднят над землёй — никакой сырости. Нары в два яруса вдоль стен, в центре место для печи.

— Венедикт Павлович, — вернувшись, окликнул я профессора.

Аронов выглянул из курятника, смущённо поправляя мантию.

— Там шатры ставят для тех, кому не хватает жилища. Можете переехать туда утром, если хотите.

Глаза пожилого мага расширились:

— Но… Ваше Сиятельство… Это же…

— Это временно. Пока не достроим первые каменные корпуса. Но лучше, чем курятник, согласитесь?

— Безмерно благодарен!

После этого мои мысли уже не выглядели столь мрачными. Да, кризис острый. Но решение уже в процессе. Через неделю все преподаватели и их семьи, а также студенты из переполненных бараков будут в шатрах. Не дворцы, конечно, но человеческие условия. А уже осенью мы начнём заселять первые каменные общежития.

Через полчаса я созвал совещание в большом зале дома воеводы. За столом собрались все ключевые люди: Василиса с планшетом набросков, полная энтузиазма Полина, Зарецкий, Арсеньев и Сазанов, обсуждающие что-то вполголоса, Вельский и Вершинин, всё ещё пахнущие известняком после вчерашней разведки.

— Главная проблема — транспортировка, — начал я без предисловий. — Восемь километров по лесной дороге. Болото, овраг, узкие участки. Обычная телега не провезёт каменные блоки нужного размера.

— Всю ночь не спала, думала об этом, — Василиса отложила планшет, потёрла глаза. — Идея профессора Громова с каменными рельсами хороша, но есть вариант получше. Водный канал.

Все повернулись к ней.

— Смотрите. Вместо того чтобы тащить блоки по земле, пустим их по воде. Канал шириной метров пять, глубиной полтора. Плоты с камнем, а по берегу — бечёвая дорожка для лошадей.

— Как бурлаки на Волге, — хмыкнул Вершинин.

— Именно! — княжна развернулась к нам, глаза горели азартом. — Только вместо людей — лошади. Один конь легко потянет плот с таким весом, какой по земле он бы и не сдвинул.

Идея была интересной, но требовала доработки. Я встал и прошёлся по комнате, заложив руки за спиной:

— Модифицируем. Не плоты — полноценные баржи. С рулевым управлением, якорями, возможностью швартовки. И не одна лошадь — упряжка из трёх-четырёх.

— Баржи строить дольше, — возразил Арсеньев.

— Зато надёжнее. И грузоподъёмность выше, — парировал я. — Полина, что скажешь о воде?

Сердцем чувствовал, из камня придётся строить не только постройки для Академии и студентов. А значит, камня в будущем потребуется гораздо больше изначально рассчитанной нормы.

Белозёрова выпрямилась, явно польщённая, что спрашивают её мнение:

— Есть речка в двух километрах от каменоломни. Небольшая, но полноводная. Можем перенаправить её русло, создать искусственное. Гидроманты справятся за три дня.

— А перепад высот? — спросил практичный Вельский. — От каменоломни до Угрюма метров тридцать разницы.

— Надо будет проверить, — Полина почесала кончик носа, — но если я правильно понимаю, где находится будущий карьер, там около двадцати метров и спуск плавный. На восьми километрах это даст уклон меньше половины процента. Течение будет слабым, баржи не понесёт. Шлюзы не нужны.

Василиса и Полина переглянулись — редкий момент согласия между соперницами.

— Тогда решено, — я вернулся к столу. — Но для этого нужны рабочие. Захар, сколько свободных рук у нас есть?

Управляющий полистал свою тетрадь:

— Из новоприбывших человек триста без определённых занятий. В основном бывшие крестьяне и ремесленники. Плюс местные помогут — им тоже нужна работа.

— Александр, — я повернулся к алхимику. — Твои эликсиры выносливости. Сколько можешь произвести?

— При наличии сырья и текущего количества помощников — сотню порций в день. Но это предел моей лаборатории.

— Начинай производство. Работникам на канале и в карьере выдавать по утрам. Это удвоит производительность.

Следующий час мы распределяли людей и ресурсы. Первая группа под руководством Полины и Вершинина займётся каналом — создание русла, и бечёвой дороги, перенаправление речки, укрепление берегов. Вторая во главе с Вельским начнёт разработку карьера — разметка, пробная добыча, организация рабочего процесса. Третья группа с Василисой вернётся в Угрюм готовить строительные площадки под фундаменты будущих зданий.

К полудню я уже стоял у известнякового массива вместе с Вельским и десятком добровольцев из переселенцев. Серая порода выходила на поверхность ровным пластом — идеально для разработки.

— Смотрите внимательно, — я положил ладони на камень, чувствуя его структуру. — Известняк имеет естественные линии напряжения. Нужно не ломать, а отделять по этим линиям.

Сосредоточился, направил магию земли в породу. Не грубой силой, а точечным воздействием — словно невидимые клинья входили в микротрещины, расширяя их. Послышался треск, и от массива отделился ровный блок размером метр на полметра.

— Видите? — я отступил, давая рабочим осмотреть результат. — Гладкие грани, минимум обработки. Валентин покажет, как определять эти линии без магии — киркой и клиньями можно добиться похожего эффекта.

Вельский кивнул, подошёл к скале:

— Порода слоистая, откалывается пластами. Если бить вот здесь, — он указал на едва заметную трещину, — блок отойдёт сам.

Следующие полчаса я работал вместе с ними, откалывая блок за блоком. Не из необходимости — просто хотел показать, что не гнушаюсь физического труда. Рабочие это оценили, работали с удвоенным энтузиазмом.

— Валентин, — отозвал я геоманта в сторону. — Назначаю тебя начальником каменоломни. Справишься?

Мужчина выпрямился, в глазах мелькнула благодарность:

— Не подведу, Прохор Игнатьевич. У Яковлевых меня бы в жизни до такого не допустили.

— Знаю. Потому и назначаю. Зарплата — семьдесят рублей в месяц плюс премиальные за перевыполнение плана.

К вечеру, вернувшись в Угрюм, я застал у ворот острога толпу человек в двести. Захар с помощниками что-то записывал, сортировал людей по группам.

— Что происходит? — спросил я.

— Набор добровольцев на строительство, барин! — управляющий сиял. — Как только разнеслась весть про канал и каменоломню, народ повалил. Все хотят работать.

Я поднялся на помост у ворот, окинул взглядом собравшихся. Усталые лица, поношенная одежда, но в глазах — надежда.

— Работа будет тяжёлой! — крикнул я, чтобы все слышали. — Но платить буду честно и щедро. Десять алтынов в день плюс питание. Эликсиры выносливости помогут работать, снизив усталость. Кто покажет себя хорошо — получит постоянное место.

Одобрительный гул прокатился по толпе, и было отчего. Озвученное предложение составляло в 20 раз больше обычной дневной ставки чернорабочего.

Достаточно быстро сформировалось три бригады. Первая — лесорубы, расчистка трассы для канала и деревьев вокруг бечёвой дороги. Вторая — землекопы, рытьё русла, по большей части вспомогательная работа, поскольку основная нагрузка упадёт на геомантов. Третья — строители, работа в карьере и на площадках. Нашлись и бригадиры для каждой группы, которые будут следить за безопасностью, организовывать работу и отчитываться Захару каждый вечер. За повышенную ответственность им полагалась повышенная плата.