Она отважно прыгнула с дивана на подушку, специально для этого оставленную на полу, и, пронзительно вереща от расстройства, ринулась искать это самое своё!

Нашла быстро, он и уйти-то далеко не успел!

Владимир поднял ногу, чтобы сделать шаг, да так и замер, обнаружив в аккурат на том месте, где должна была оказаться его нога, полуоблезлое чудушко, пищащее что-то трагичное.

– И чего ты так вопишь? – строго уточнил он, и чудушко припало к его ноге, закрыв глаза.

– Володя, возьми ты её, видишь, переживает…– рассмеялась Нина.

Переживания на руках своего человека закончились сразу, словно кто-то кнопку нажал.

«Кто бы мог подумать, чья это собака окажется!» – переглянулись Нина и Людмила. Вслух, конечно, ничего не говорили, но это и не нужно было – и так всё понятно.

Утром Нина проснулась, покосилась на мужа, а потом спешно удалилась на кухню, где и сумела отсмеяться.

– На подушке, нос к носу… и самозабвенно сопят! Умилительнейшее зрелище!

Зрелище, которое она увидела в окне, было уже не умилительное, а крайне загадочное!

«Чего это они втроём за соседским котом ходят? – удивилась Нина, понаблюдав за ПП и Мишкой. – Словно караулят!»

– А нельзя из лотка Атаки взять? – удивлялся Мишка.

– Нет, ничего ты не понимаешь! Атуся у меня девочка практически беззвучная. Ну в плане запаха, конечно. А тут, в нашей местности, самый запашистый – это Эдик! – объясняла Полина, которая не сводила глаз с деловитого кота, обнюхивающего деревья.

– Поль, по-моему, это бесполезно! – авторитетно вздохнул Пашка, и тут его осенило: – Знаю! Камера!

Он рванул к Нининому дому и через пару минут вернулся со спущенной велосипедной шиной в руках.

– Я не знаю, что с ней не так, но её пометили все коты в округе! – объяснил он Мишке. – Мы с Полькой в прошлом году обратили на неё внимание и реквизировали.

– Зачем? – удивился Мишка.

– Ну как «зачем»? А вдруг как пригодится, – подмигнул ему Паша. – И ведь я был прав! Пригодилась! Поль, тащи плёнку.

Под изумлённым взглядом Нины, наблюдающей за этим действом из окна, под яблонями был расстелен кусок плёнки, на него уложена резиновая обмякшая штуковина, а за ней, с энтузиазмом принюхиваясь, идёт кот Эдик.

«Даже предположить не могу, зачем им этот…– Нина припомнила самые нежные эпитеты, которыми кота награждали некоторые из их общих соседей. – Гмммм… ароматизатор».

– Коллега, эссенция собрана? – Пашка, как человек придумавший идею, благородно позволил сестре внести вклад в её практическое осуществление.

– Собрана. Полный здоровенный шприц. Ой, Миш, дай пакет скорее, вырвиглазный кот…

Полина тщательно запаковала шприц в пакет, завязала его, потом подумала и упрятала ещё в парочку. Дальше ценное сырьё было помещено в термопакет и обложено замороженными хладоэлементами.

– Лучше бы просто в холодильник, но этого нам Нина не простит! – убеждённо сказала Поля, вешая пакет на чердаке Нининой бани. – Тут холодно – никто не достанет и не пометит вдогонку…

– Главное, теперь это не забыть! – глубокомысленно отозвался Мишка.

– Нет, главное, чтобы нас вместе с этим из машины на полдороги не высадили! – поправил друга Пашка.

– Да уж… а вообще, кто бы знал, какие проблемы окружающих от людей, которые животных заводят, а как с ними обращаться мало того, что не знают, так ещё и знать не хотят! – вздохнула Поля.

***

Нина, отойдя от окна, разумно решила не задавать лишних вопросов.

«Иногда знание – такая тьма, что лучше не надо, вот просто не надо в него влезать!»

Прибывшая со двора троица приняла такой безмятежно-невинный вид, что у Нины стрижка невольно пыталась встать дыбом и сделать стойку.

«Укладочка… называется «Стресс – наше всё»!» – констатировала Нина про себя.

Правда, стоило только пойти погулять с собаками, как стресс был утерян, напрочь затоптан и забит в осеннюю грязь многочисленными и радостными встречами.

Первая из них случилась, когда они только вышли из калитки и наткнулись на Асю с Арькой.

– Ой, мамочки! Кто это? – ахнула Ася, увидев крошечное презабавное существо, мельтешащее под лапами соседских псов.

Арька вопросов не задавала, а сразу кинулась знакомиться. Нечасто ей удавалось встретить собаку меньше, чем она сама.

Дальше, на дороге, ведущей к лесу, обнаружились Крок, Дил и Фунтик, дружно копающие канаву. Арька со счастливым визгом метнулась туда, а Уля – за ней.

– Ой, нет-нет-нет! – пискнула Нина.

– Стирать придётся! – развела руками Ася. – А сколько счастья… Оно же того стоит!

– Наверное… нет, точно стоит! – выдохнула Нина, узрев абсолютно грязную и счастливую рожицу Ули, вынырнувшую из канавы.

У Владимира было множество планов, которые пошли трещинами и обрушились грудой осколков, когда Нина позвала его в ванную.

– Сидит и отмокает, – прокомментировала она Улю, восседавшую в мутноватой воде, – а вокруг сочувствующие.

Морды, уложенные на бортик ванной, сопели, вздыхали и переживали…

– Нет, а чего я должен её держать? – почти натурально возмутился Владимир.

– Так мы с Людмилой Владимировной пироги затеяли, а ППМ куда-то испарились…

Через несколько минут Владимир счастливо дремал на диване, бережно придерживая во сне кокон пустого полотенца.

Пустого, потому что Уля выбралась из него и припала к плечу своего человека.

Нина укрыла обоих и вернулась в кухню.

– Спят… Ну, кто бы мог подумать, что остановить Володю с его загруженностью и перепланировкой может крохотная чудесатинка…

– Это бывает! – негромко рассмеялась Людмила. – Почему-то такие крохи иногда выбирают себе самого серьёзного члена семьи и крутят им, как хотят. Пусть спят…

– Да хоть передохнёт немного! – Нина только радовалась тому, что у мужа, сильно заработавшегося в последнее время, появилась «кнопка выключения».

Выспавшийся Владимир снова обнаружил около своего носа крепко спящего щенка и только плечами пожал.

– Вот чудачка!

Именно эта чудачка была причиной того, что неопознанная и странновато благоухающая сумка благополучно и без лишних вопросов была доставлена в Москву.

– Аромабoмбa! – посмеивался коллектив заговорщиков.

По дороге к съёмной квартире Владимир завёз близнецов, Пина и Атаку к дому Нининых родителей и поехал дальше, а Мишка мысленно пожелал удачи друзьям.

Благоухающий ядрёным кошачьим парфюмом придверный коврик семью Гариных смутил.

– Не понял… это чего? – отец семейства принюхался у входной двери и озадаченно уставился на неё. – Показалось, наверное…

Правда, это «показалось» становилось всё насыщеннее и насыщеннее, а когда для выяснения причин запаха Гарины открыли дверь, оно без приглашения ввалилось в квартиру, заполонив собой всё, что можно и что нельзя.

Эдиковский аромат, удачно подхваченный подъездным сквознячком, так удачно захватил обоняние Дининых родителей, что те аж чихать начали.

– У кого из соседей кот сбежал? – взвыл Динин отец. – Найду – пришибy!

Он торопливо поднялся наверх, а потом спустился вниз до подъездной двери, не обнаружив по пути ни одного кота.

Коврик пришлось выбросить, правда, это делу не помогло: Пашка предусмотрительно брызнул содержимое шприца с парфюмерным сырьём не только на коврик, но и на дверь.

На следующее утро в школе Дина узрела, как Полька вытаскивает из рюкзака яркую дорогущую щётку, с каким-то недоумением её осматривает, пожимает плечами и кладёт обратно в рюкзак, а потом её окликает брат, и она торопится из класса.

Открытая пасть рюкзачка манила розовой бликующей ручкой.

Дина, утешив себя тем, что рюкзак открыт, а она берёт расчёску на «простопопользоваться», вытаскивает вожделенную крутую штучку и активно расчёсывает себе волосы.

Расчёску она, разумеется, вернула обратно, решив, что непременно заставит мать купить ей такую же, только круче, а потом непринуждённо почесалась.

Потом ещё, ещё и ещё… к концу урока её соседка по парте выехала вместе со стулом практически в проход, а сидящие за Диной мальчишки сдвинули свою парту от неё как можно дальше.