Но деньги нам были очень нужны. Без них моих сестер ждало унылое будущее в разваливающемся доме.

Так что я собиралась держать Авенара любым способом до тех пор, пока договор не будет подписан.

На ум пришла одна мысль.

Не дойдя до дверей в кухню, я резко повернула назад. Взбежала по лестнице и нырнула в свою комнату. Под окном стоял старый кованый сундук. Такой большой и тяжелый, что за последние десять лет его никто не рискнул сдвинуть с места. В нем лежало мое приданое. Льняное белье, шелковая сорочка для первой брачной ночи и мужская рубашка, вышитая моими руками – подарок будущему мужу.

Все это хранилось еще с тех пор, как мы жили в достатке. Но белье от времени пожелтело, шелк поточила моль, а вышивка на рубашке смотрелась смешно и нелепо. Вряд ли герцог Минрах захочет ее носить.

Я достала рубашку, встряхнула и не сдержала нервный смешок. Рукодельница из меня еще та. Сокол с герба Бурджесов был похож на летящую собаку, вышитую во всю спину.

Прикинув размах плеч дракона, я деловито кивнула самой себе. Должно подойти. Не буду настаивать, просто оставлю на лавке. А гость уж пусть сам решает…

Положив рубашку внутрь свёрнутого полотенца, я снова отправилась вниз. Перед дверью в купальню замерла и прислушалась.

Несколько секунд я пыталась уловить хоть какие-то звуки: шаги, шуршание одежды, натужный визг старых вентилей, шум воды…

Но внутри было тихо.

Наверное, вышел…

Что ж, тогда просто положу вещи на лавку и уйду.

Толкнула дверь, шагнула через порог и потрясенно застыла.

Авенар был там. Стоял, обнаженный по пояс, повернувшись спиной ко входу. Мой взгляд уперся в его неровно остриженный затылок, затем скользнул ниже.

“Плечи слишком широкие, – мелькнула отстраненная мысль, – рубашка будет маловата…”

Боги, о чем я думаю? Какая рубашка?!

На спине дракона багровели две рваные раны. Они не кровоточили и уже покрылись тонкой пленкой новой кожицы, но выглядели ужасно. Казалось, ему содрали кожу с лопаток, а потом ножом вырезали из каждой по куску мяса.

Нахлынувшее понимание заставило меня покачнуться.

Крылья!

Ему вырвали крылья! И это случилось совсем недавно.

Охнув, я прикрыла ладонями рот.

Авенар оглянулся.

Наши взгляды столкнулись, и все связные мысли вылетели у меня из головы. Потому что в багровых глазах дракона тлела неприкрытая ненависть.

Мы оба не двигались.

Я не могла отвести взгляд, охваченная острой смесью жалости и ужаса. А гость, видимо, просто не ожидал, что кто-то войдет.

Но все же он первым взял себя в руки. Моргнул, пряча эмоции, и хрипло произнес:

– Увидели, что хотели, леди?

Я мучительно подбирала слова, чтобы сказать что-то, подходящее случаю. Что-то утешающее, сочувствующее…

Однако этот мужчина в моем сочувствии не нуждался. Потому что насмешливо выгнул бровь:

– Или еще полюбуетесь?

Его глаза вновь стали светлыми, будто лед. А меня затопило раздражение. С таким характером немудрено, что ему вырвали крылья!

– Вот, – я швырнула сверток на лавку, – Это вам!

И бросилась прочь, не забыв хлопнуть дверью.

Бежала так, будто за мной гнались. Остановилась только в столовой, плохо понимая, как я там оказалась. Чувствовала себя, словно преступник, схваченный с поличным. Куда бы ни повернулась, в каждом углу мне мерещился взгляд дракона.

Пытаясь укрыться от этих пронзительных глаз, подошла к окну и прислонилась лбом. Холодное стекло охладило пылающую кожу. Но легче от этого мне не стало.

Теперь я как наяву видела те ужасные раны. Мне даже казалось, что слышу запах крови.

Кто мог сотворить такое с живым существом?

На ум приходил только один ответ: тот, кому это существо подчиняется.

“…поскольку вы станете моей хозяйкой, то можете называть меня, как хотите”.

– Герцог… – тихо сорвалось с моих губ.

– Хлоя? Ты сделала то, что я велела? – в мои переживания вторгся голос мачехи. – Тогда не стой столбом, помоги Фелиции сервировать стол!

Я будто очнулась. Оторвалась от окна и обнаружила, что в столовой царит непривычная суета.

– Я послала Ганса в деревню за мясом и молоком, – сообщила Эмма, понизив голос. – И сказала ему, чтобы нашел нескольких женщин помоложе да побойчее. Нужно, чтобы дракон согласился остаться на ночь, а к утру Гарольд протрезвеет настолько, что сможет подписать бумаги.

– Вы хотите задержать его женщинами? – ахнула я.

– Тише! Еще не хватало, чтобы он услышал. Он хоть и раб моего будущего зятя… но пугает меня до желудочных колик! Ты видела его глаза?

Мачеха передернула плечами, будто сбрасывая с себя ядовитое насекомое. И зашептала, поминутно оглядываясь на двери:

– Он из Высших драконов. Говорят, они самые жестокие! Эти твари вырезают людей целыми семьями! Но наши маги нашли на них управу, видишь, какой он тихий и смирный, даже мухи не обидит. Только глазищами своими сверкает. Мог бы – уничтожил нас всех. Никого бы не пожалел!

Я только вздохнула.

Наше графство располагалось на северо-востоке Фрилузии, здесь о войне знали лишь понаслышке. Но герцогство Минрах было пограничным. С одной стороны его омывало море – единственный путь, соединяющий юго-западный мыс с основной частью королевства. А с другой – Рубиновые горы, разделившие Фрилузию пополам. Это из-за них и шла война между расами.

Похоже, в одной из стычек мой будущий муж пленил Авенара. А потом заклеймил, чтобы тот не смог взбунтоваться.

Но герцог Минрах – человек. А у человека есть лишь один способ победить и подчинить себе дракона – использовать магию.

– Будь моя воля, я бы его на порог не пустила! – продолжила мачеха. – Но вместо этого должна демонстрировать гостеприимство и улыбаться. Вот и ты улыбайся, поняла, Хлоя?

Она бросила на меня предупреждающий взгляд. Дождалась, пока я кивну, и добавила:

– С поездкой отца это ты хорошо придумала. Я бы не догадалась. Ты всегда была сообразительнее меня, да и своих сестер тоже, что уж тут говорить. Жаль, что герцог выбрал тебя, а не Юстину или Юлиану. Вот уж от чьего отсутствия в доме мы бы все с радостью отдохнули.

Она вздохнула, а потом вдруг обняла меня и притянула к себе. Я неловко свесила руки.

Обычно Эмма скупилась на проявления нежности. Я бы не сказала, что она была жесткой, вовсе нет. Но иногда мне казалось, что она меня побаивается или чувствует себя виноватой.

Я же, повзрослев, стала воспринимать мачеху как слабое и бестолковое существо, которое отчаянно хочет добиться успеха. Но что бы она ни делала – делает только хуже. В ней не было ни хозяйской жилки, ни проницательности, ни твердости характера, необходимых, чтобы вести поместье. Иначе ее не обокрал бы управляющий, а заезжие торговцы не подсунули бы порченое зерно.

– Матушка, близняшки еще слишком молоды для замужества, – напомнила я.

Она отмахнулась:

– Дело не в возрасте, ты сама это знаешь. Герцогу нужна жена с даром. Он платит такие деньги не за жену, а за дар.

Я помрачнела.

Герцогство было от нас далеко: десять дней по суше до ближайшего порта и в два раза больше по морю, при попутном ветре. Но большое расстояние не могло отрезать нас от слухов, которые долетали сюда о Гидеоне Минрахе. Как сказала нянюшка? Шесть жен. Он был женат шесть раз и шесть раз овдовел.

И все его жены были целительницами.

– Хлоя, – Эмма взяла мои руки и прижала их к своей груди, – я понимаю, что ты боишься. Но это наш единственный шанс.

Я удивленно глянула на нее:

– Не боюсь.

Только сказав это вслух, поняла, что права. Во мне не было страха перед будущим мужем. Я вообще до этой секунды о нем даже не думала. Потому что он был далеко. А человек, который меня по-настоящему пугал и тревожил, был здесь, совсем рядом.

Точнее, не человек.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнула мачеха. – Без тебя нам тяжко придется