Кажется, Тётушка хвасталась знакомством с каким-то важным человеком. Хотя Даше показалась сомнительной близость из-за ни к чему не обязывающего вопроса: «Как дела?». Но она кивнула.

Сейчас всё выглядело милым, и Даша ничего не боялась – даже бросила вспоминать, где слышала это слово: «Закраек». А может, в оладушки было подмешано какое-то зелье? Или в божественно вкусное, но совершенно «не человеческое» молоко? Но эта мысль просквозила в голове всего долю секунды и тут же покинула её безвозвратно.

– Наверное, это из-за мамы, – предположила девочка. – Она пропала около года назад и, кажется, затерялась где-то в этом вашем… Закраеке.

Точно! Определённо кто-то говорил Даше о каком-то Закраеке. И это было связано с маминым исчезновением. Клод? Или Рита? А если отец?

– Мама? – Тётушка глянула на неё исподлобья.

– Ну да, – сказала Даша. – Может, вы случайно видели её? Соня… Софья Андреевна Румянцева. Говорят, мы очень похожи…

Тётушка покачала головой.

– Я не видела никого, похожего на тебя, золотце. Земные человеки иногда забредают в мой Приют, а как же иначе: граница всё-таки… Но вот уже больше года никого из ваших здесь не было. Насколько я помню, одним из последних появился мужчина с таким… цепким взглядом. Он мне не понравился, и я закрыла вход. Он просквозил себе дальше, в лес. Может, и сейчас там, кто знает. А потом ещё один тут проходил, такой пожилой уже, приятный, но сильно не в себе. Он утром не помнил ничего, что случилось вчера. Вечером плату внес, а проснувшись, опять расплатился. Да, птица посторонняя летала. Огромная, я не знаю, как она называется. И вообще, птица ли это была… Но вот чтобы женщина…

– Перед исчезновением мама пропадала ненадолго, – вздохнула Даша. – И делала это довольно часто. Значит, она бывала не здесь… Куда-то ещё летала туда-сюда. А может, на этой границе есть другие проходы, не только у вашего дома.

Тётушка посмотрела на Дашу с интересом:

– Золотце, твоя мама – фея?

Даша отчаянно замотала головой.

– Ни в коем случае! Моя мама – обыкновенная женщина. Хотя… Вот вы чем-то мне её напоминаете.

– Аура хлопот, – улыбнулась Тётушка. – Все мамы наращивают вокруг себя ауру хлопот.

– Мама… Если предположить, что она в самом деле летала, то не так, как Нина. В смысле, не на крыльях. У неё была метла…

Тут Даша поняла, что не сказала о самом главном.

– Вот…

Девочка повернулась к куртке, повешенной на спинку стула, и лихорадочно расстегнула молнию на внутреннем кармане. Там, рядом с деньгами, выданными папой на хозяйство, лежали картинка с домиком и щепка от метлы. Даша достала картинку и протянула Тётушке:

– Вот. Посмотрите внимательно. Может, вы видели где-нибудь этот дом. Он вам знаком?

Даша сама глянула на изображение и в ужасе заметила, что веранда опустела. Женская фигура исчезла.

– Ой! – всхлипнула девочка. – Мама пропала. Она стояла тут, около кресла-качалки. Ещё вчера…

Картинка, судя по реакции, Тётушку не очень заинтересовала. А вот на щепку от метлы в Дашиной руке она смотрела во все глаза. Тем самым жадным, пугающим взглядом, которым впервые впилась в Дашу при встрече. Тётушка протянула руку и произнесла странным глухим голосом, будто пребывала под гипнозом:

– Неужели… Не может быть! Это же… Теперь понятно, как твоя мама…

Она протянула маленькую ладошку к щепке и затряслась от нетерпения. Но тут же опомнилась, взяла себя в руки:

– Дай мне посмотреть.

Даша засунула щепку обратно в карман и застегнула молнию. Что-то ей очень не понравилось в жесте Тётушки.

– Это ерунда всякая. Мусор, который нужен только мне. Вы лучше взгляните на картинку. Узнаёте?

Тётушка, которая сделала вид, словно ей абсолютно наплевать на кусок щепки, наконец-то посмотрела на фотографию.

– Вообще-то местность знакомая, – после недолгих раздумий сказала она. – Кажется, я видела похожий особняк в Несоне. Есть такой городок в нескольких десятках километров отсюда. Да, кстати, именно там оседают человеки. Те, кто не хочет или не может вернуться.

Последняя её фраза показалась Даше и странной, и неприятной какой-то… Стало как-то… Безнадёжно, что ли. Чем-то потусторонне невозвратным веяло от слов Тётушки. И за окном стемнело. То ли и в самом деле мир нахмурился от Тётушкиных речей, то ли в Закраеке вечер наступал рано.

– А вы сейчас сказали, что поняли, как моя мама… Что – моя мама? Что вы поняли?

– Она не сама летала. – Тётушка не стала хитрить. Хотя, судя по всему, ей очень не хотелось выкладывать все карты на стол. – Точно – вот на этом. Только это не совсем метла. Вернее, нечто, замаскированное под простую вещь. Иллюзия, в которой таится мощный проводник. Даже небольшая часть от него содержит в себе возможность переходить из одного состояния в другое. Оставаться собой, перешагивая границы. Откуда у твоей мамы оказалось это чудо?

Даша пожала плечами:

– Кажется, она говорила, что подарили… Странно, да? Кто же дарит старую метлу?

– Я бы не отказалась, – неожиданно озабоченным голосом ответила Тётушка. – Любая метла в хозяйстве не будет лишней. Даже старая.

В камине затрещало и замурчало, блеснуло яркими искрами. Казалось, что в нем ворочается, устраиваясь на ночлег, какой-то небольшой огненный зверь.

– Ох! – сказала Тётушка. – Ты же, золотце, такая сонная. Пойдем, я тебя уложу…

Даша, наверное, и в самом деле уже спала. Всё происходило как в тумане: поднялась по лестнице на второй этаж, кинула смятую куртку куда-то в угол, сбросила платье и упала в мягкую постель. Что-то ласково приговаривала совсем рядом Тётушка, курлыкала, словно пела колыбельную. За закрытыми веками плыл сиреневый туман. Кажется, комната, в которой хозяйка устроила на ночлег девочку, и в самом деле заполнилась сиренью, но Даша уже качалась на скрипучих качелях, летала вверх и вниз, и всё было бы просто прекрасно, но она очень боялась упасть.

Сквозь сон скорее почувствовала, чем услышала, какое-то шебуршание, заставившее вынырнуть из тревожных видений. Она приоткрыла глаза и в тонком лунном луче, пробившимся в просвет тяжёлой занавеси, увидела изящный силуэт. Фея запустила руки в карманы Дашиной курточки.

– Что вы делаете, Тётушка? – сонно прошептала Даша, улыбаясь.

Она ещё не совсем проснулась, и прекрасный образ феи в серебряном сиянии лунного луча казался ей продолжением сна, а вернее, спасением от его кошмарных видений.

– Ничего, ничего, золотце…

Тётушка легко дунула, и глаза девочки словно заволокло невесомой пыльцой. Она головокружительно улетела в следующий сон, который был прекрасен. Утром так и не вспомнила его сюжет, но ощущение сладкой сказочности осталось.

Пока Даша не спустилась в гостиную.

Ещё накануне уютная чистая комната сейчас выглядела как поле боя после масштабного сражения. Всё было перевёрнуто вверх дном. Из открытых ящиков свешивались понурые тряпки, на полу валялись блестящие кастрюли и чайные чашки вперемешку с обрывками бумажек, осколками посуды и детскими вещами – носочками, косыночками и шарфиками. Обеденный стол изнемогал под грудой всё таких же странных, не вписывающихся в Тётушкин уют, обрывков и клочков. Бумага, тряпки, осколки…

Сквозь кружево занавесок паутинной сетью пробивалось утреннее солнце. В его свете картина казалась ночным кошмаром, захотелось выпить чего-то горячего и проснуться. Чая или кофе.

Даша, лавируя среди разбросанных вещей, чтобы не наступить на какую-нибудь детскую маечку, двинулась к пузатому чайнику на камине.

– Выпью чаю пока, а потом, глядишь, и Тётушка подойдет, и если не объяснит, что здесь за бардак творится, то точно всё уберет.

Чайник оказался неприятно холодным, и камин еле теплился. Даша присела на корточки и заглянула внутрь.

– А-а-а! – вскрикнула она.

Кто-то смотрел на неё из глубины очага. Два настороженных глаза, не мигая, светились между затухающими угольками. Когда первый шок прошёл, Даша разглядела вытянутое красно-чёрное тело небольшой ящерицы, притаившейся в пепле вчерашнего огня. От резкого Дашиного крика существо испуганно метнулось вглубь очага и пропало. Из камина потянуло ледяным холодом.