- Брандт? - Уже забыла меня? - Я пошутил и попытался взять ее за руку, но она вырвалась. - Что ты здесь делаешь? Ты должен уйти. Сейчас же ! - Уйти? Что ты … - Деееевин ... - прогремел голос. Он эхом разносился по комнате, сквозь музыку и шум толпы, и отскакивал от стен, но никто другой, казалось, не замечал этого. В нем была какая-то неземная атмосфера, которая кричала об опасности и яде.
У меня не было возможности спросить ее об этом. Она взяла меня за руку, другой рукой приподняла свое пышное платье и бросилась бежать. Мы то появлялись, то исчезали из толпы на танцполе, все кружились и ныряли, совершенно не замечая нашего побега. Завернув за угол и пройдя по невероятно длинному коридору, мы ввалились в комнату , выкрашенную в белый цвет . Звуки вечеринки затихли вдали, сменившись тихим, непрерывным писком и резким запахом , от которого у меня заслезились глаза и зачесался нос. Комната замерцала и расширилась, края на мгновение расплылись , прежде чем все приобрело более четкие очертания. Когда все закончилось, на нас все еще была одежда с бала, но вместо того, чтобы быть на вечеринке, мы оказались в больничной палате. Воздух наполнился резким запахом антисептика и отбеливателя , а также ощущением, похожим на клаустрофобию , которое я испытывала в детстве , когда мама приводила меня навестить больную тетю. Девин отпустила мою руку и подошла к тонкой белой занавеске. Отодвинув ее в сторону, она глубоко вздохнула и сказала: - Это была моя вина. Я подошел к ней. Мужчина в постели лежал неподвижно, его грудь поднималась и опускалась в такт звуковым сигналам аппаратов. Он был бледен, с такими же каштановыми волосами и тонким шрамом , который тянулся от правой щеки до ключицы. Я обернулся, чтобы проверить дверь, но она исчезла. Нас окружали четыре сплошные стены без окон . - Твой отец? - догадался я , игнорируя неприятное чувство в животе. Она натянула одеяло ему на плечи и теребила край наволочки. В ее глазах было такое ошеломляющее чувство вины. Мне захотелось заключить ее в объятия и не отпускать, - Мы попали в аварию. Я оттащил ее от его кровати, взяв обе ее маленькие ручки в свои, - В чем твоя вина? Она повернулась к другой стене , когда появилась дверь. Когда она открылась, в нее вошел тот же парень из вчерашнего сна. Он выхватил ее у меня и прижал к стене, - Я предупреждал тебя, - прорычал он , - Но ты не послушалась. Это все твоя вина. Джош молча уставился на нее, когда она повернула голову в мою сторону, - Я рассталась с ним. Он был моим первым парнем, - призналась она, - Я была молода и не знала , что может быть лучше. Он был жестоким. После почти трех лет его контроля, сумасбродных выходок и постоянных угроз я , наконец , нашла в себе силы уйти. Он попросил меня встретиться с ним. Он хотел вернуть мне кое -что ... Ее взгляд снова упал на кровать отца, - Я не хотела идти одна. Я боялась его. Я попросила своего отца пойти... Джош засмеялся, и я понял , что в этом сне он был проявлением ее вины, - Я отключил ей тормоза. Я сказала ей , что она никогда не сможет оставить меня. - Мы врезались в дерево, - продолжила Девин, не сводя глаз с отца, - Сработала подушка безопасности со стороны пассажира, но не сработала подушка безопасности со стороны водителя. - Ты можешь убежать от меня, но тебе не спрятаться. Я найду тебя - сказал он, обхватив ее рукой за горло, - Где бы ты сейчас ни была , я найду тебя. Забыв о правиле Шелти никогда не вмешиваться в чужие сны, я шагнул вперед и ударил Джоша кулаком в висок. Он тяжело рухнул и неподвижно застыл у моих ног. Испуганное выражение лица и неподдельный ужас в глазах Девин , когда она попятилась , сказали мне , что она ожидала , что он встанет на ноги. Я так и думал, что он всегда так поступал. В ее мечтах он всегда был рядом. Всегда был сильнее. Всегда контролировал ситуацию… Но теперь я контролировал ситуацию . Этот засранец никуда не денется. Когда стало ясно , что он не собирается предпринимать больше никаких действий. Она подняла голову , и наши взгляды встретились, - Я ужасный человек. Я снова взял ее за руку и отвел в сторону. Закрыв глаза, я представил место для пикника в Мемориальном парке у себя дома. Когда я открыла их, мы сидели на одеяле , окруженные бутербродами и холодной газировкой. Свежий воздух пах осенью, разноцветные листья устилали землю вокруг нас. Они трепетали на ветру, рассыпались по одеялу и уносились прочь в танце. |
