Зимовский, вот же педант, все-то и всех он помнит, принялся пояснять для недоумевающей Таи:

— Варвара Ильинична Соколова, если я вас правильно понял, училась на два класса младше вас. Она очень вдохновилась в свое время вашим побегом из-под опеки Подо́синова и поступлением в медицинский институт. Как только ей исполнилось восемнадцать, она тоже сбежала в Александродар и поступила в училище на медсестру. Её дальнейшую биографию я не знаю. Просить Владимира собрать по ней информацию?

Тая успела остыть, пока Илья произносил свою справку, и потому довольно нейтрально сказала:

— Нет, спасибо. Мне этого более чем достаточно.

Память нарисовала в голове мелкую светловолосую девочку, которая крутилась вокруг Жени и самой Таи. Точно, Варенька. И как Тая её забыла?

— Так что там с Орловым и вашим интересом к нему?

— Что? — Тая уже и думать про Орлова забыла — её волновала Даша, амулет и Сумароков.

Зимовский стоически повторил:

— Почему вас так интересует Орлов? Метелица расспрашивал о нем: о родственниках и прочем. Что не так с Орловым, кроме его нестабильности?

Тая даже обернулась: Зимовский стоял, задрав голову вверх — он привычно познавал дзен. Интересно, у него хоть получается так успокаиваться? То и дело усиливающийся снегопад закрывал его от Таи как волшебный занавес.

— Он стабилен. Вы этого сегодня так и не заметили?

Зимовский опустил голову и снова уперся взглядом в Таю — словно не было между ними несколько десятков метров:

— Простите, было не до того на перроне.

Тая мысленно выругалась сама на себя — Илья не отсиживался в стороне. Он выжил там, в эпицентре, и спас много жизней.

— Простите, виновата.

— Если он стабилен — его признают не опасным. Только и всего.

— Вы так уверены в этом, — Тая поздно вспомнила Кота и его немного обидные советы.

— Вы не доверяете местным врачам или вы не доверяете мне? Я вас чем-то обидел?

Ей так и хотелось сказать: «Феромонами!» Зачем раз за разом её пугать?!

— Ничем.

Зимовский вздохнул:

— Лжете же, Таисия Саввовна. Повторюсь: я здесь, я рядом. Нужна помощь — обращайтесь.

Он обещал это под феромонами. Но Тая все же решилась — она же обещала Нике помочь в поисках:

— Вещи Орлова уже нашли?

— Нашли. И даже вернули рюкзак хозяину. Он же при вас тут ходит в собственной одежде, а не больничной. Что-то еще?

— Там было… — Тая замерла, пытаясь сформулировать безопаснее. — Там были женские украшения? Ника хочет их забрать — они ей нужны.

Зимовский обернулся к Владимиру, что-то уточняя на всякий случай, потом он повернулся к Тае и уверенно сказал:

— Там не было украшений. Это точно.

— Они были из золота…

Орлов мог хранить украшения и деньги не в рюкзаке?

Зимовский опустил голову еще ниже — точно на что-то обиделся:

— Нет, там не было золота. Ни грамма.

— Вы уверены?

Было странно вот так стоять и разговаривать через снежную завесу. Но возвращаться Тае не хотелось, да и у Зимовского явно не было сил, чтобы дойти до нее. Или времени не было.

— Таисия Саввовна, я полоз. Если бы где-то на пустыре, где нашли вещи Орлова, валялось бы бесхозное золото, то я бы его нашел еще в ночь нападения на Орлова. И уже тогда бы озадачился его поисками.

Таино сердце упало в пятки. И куда делось золото?

Илья продолжил, опережая её вопросы:

— Кучи денег или банковских карт тоже не было найдено. Если вас это интересует. Только направление на диагностику, документы и немного наличности в пределах разумного. Обвинять моих людей в воровстве не удастся — это я нашел рюкзак с вещами Орлова. Таисия Саввовна, ненавидьте меня сколько угодно, но не стоит свои чувства переносить на моих людей.

Чума, он точно обиделся!

— Все немного не так, Илья Андреевич.

— Так объясните.

Тая честно сказала:

— Это не моя тайна. Я сообщу, как только смогу. Я… Чуть не забыла. Дарья Аристарховна беременна. Ей не нужен был амулет ложной беременности. Её пытались подставить.

— Или шантажировать… — задумчиво продолжил Зимовский.

— Возможно.

Он что-то раздраженно пнул в сторону, совсем как Гордей. Сердце тупо трепыхнулось от воспоминаний — только бы волкодлак выжил!

— Не думайте, Таисия Саввовна, что скормленным мне фактом о Сумароковой вы заставили меня забыть об Орлове. Тут слишком близко Китайская империя.

Тая вздохнула — он сам обо всем догадался.

— Не пытайся спасти всех, грибочек… Точнее, осень. Тебя могут и обмануть. Тебя уже пытались убить и подставить. Сумарокову пытались подставить, шантажировать или тоже убить. Орлова в опасном положении — она может тебя втянуть в огромные неприятности. А еще есть Разумовская, лес и прочие неприятности. Тут полно выродков, убивающих и за меньшее, чем шкатулка с драгоценностями… Я волнуюсь за тебя.

В чем-то он прав. Тая заставила себя сбавить обороты и честно сказать Илье:

— Я знаю. Еще раз пригрозишь феромонами — я больше никогда не буду с тобой разговаривать. И я предупрежу, когда пойду в лес. Возможно, мне нужен будет тот, кто приглядит за мной, не выдавая себя. Все. Я пошла.

Она отключила телефон. Зимовский что-то пробурчал — слышно не было. Только видно. Тая развернулась и пошла в гостиницу, по пути пытаясь выпутаться из липкой паутины окружившей её лжи. Столько всего навалилось скопом, и что первопричина всего этого? Мысли в голове метались измученными летучими мышами, отказываясь складываться в стройную теорию.

Тая попыталась поймать в голове хотя бы точно известные факты.

Даша беременна. Её пытались подставить. Или шантажировать.

Ника беременна. Тая скривилась — амулет спутал все. Она может не быть беременна. Это надо держать в уме. Гордей говорил об этом.

Женя беременна. Или нет.

И обе остро нуждаются в деньгах.

Все так просто? Или нет?

Или Тая тварь, которая думает гадости о подругах?

Одно точно — Зимовский прав: убивают и за меньшее, чем шкатулка с бриллиантами.

Сил мыться и приводить себя в порядок не было — Тая понимала, что сейчас заснет даже в ванне и всплывет брюшком кверху, как рыбка, на радость недругам, так что она, вымыв руки и умывшись, легла спать прямо в одежде, не расправляя кровать. Тая даже обратно надеть ортез на левую руку забыла — до того устала, лишь замоталась в плед, лежавший на диване в гостиничном номере. Гордей не поскупился, снял для нее люкс, роскошный, но в тоже время уютный и тихий. Вот кто досконально знает её вкусы… Только бы выжил, упрямый волкодлак.

Тая моментально провалилась в сон, быстро превратившийся в кошмар. Иного после такой ночки можно было и не ждать. Шилов всегда говорил, что нужно не переоценивать свои силы, а честно идти к мозгоправам и просить снотворное. Тая же никогда его не слушалась, предпочитая справляться сама, чем пускать кого-то в свои мозги — не выпнешь же потом. Гордей был единственным исключением — он никогда не лез, куда его не звали, всегда соблюдая правила. На памяти Таи, он только один раз нарушил собственные принципы — зачем-то недавно во снах влез в Таино знакомство с Зимовским.

Во сне она снова была девчонкой с третьего курса меда, выпустившаяся без экзаменов и в первый раз оказавшаяся на передовой. В палате передового перевязочного пункта было душно — лето в тот год било все температурные рекорды. Тревожно воняло кровью и гарью — её не забивал даже запашок антисептиков. По Таиному лицу струился пот. Дышать было нечем, особенно в марлевой повязке. Кожа на руках под латексными перчатками стала волглой, хотелось содрать перчатки и работать без них, но нельзя. А их еще потом дезинфицировать, отмывать, сушить, пересыпать тальком… Мрак! Вокруг грохотала приближающаяся гроза так, что сердце забывало, как биться. Небо при этом, видимое в небольшой квадрат оконца, было отвратительно чистым — ни тучки. Тая накладывала дурацкую иммобилизирующую повязку Дезо, чувствуя себя как на экзамене. Десмургия — это второй курс, это было давно, она уже все забыла, все эти треугольники, которые в результате должны получиться из бинтов. Ну кто сейчас накладывает Дезо! Есть ортезы, в конце концов. Только тут, на фронте ничего не было, кроме бинтов, ваты и идиотской зеленки. Кто-то сильно проворовался, однако… Популярность императорской семьи стремительно падала вслед за сдаваемыми врагам территориями. Бинт то и дело путался, становясь по воле кошмара безумно длинным, парень со сломанной ключицей стонал от боли и медленно скатывался со стула, Перова косилась на Таю и шипела — Перова была дипломированной медсестрой, окончившей училище, а не то, что недоучка Тая из института, которая даже наложить банальную повязку не может. Гроза уже грохотала где-то над головой, странными магимпульсами прорезая брезент палатки — только сейчас Тая поняла, что это совсем не гроза… До этого она провела пару недель в передвижном лазарете, не приближаясь к передовой, и как та звучит, не знала.