— Мне не за что тебя прощать…

— Почему ты так говоришь? — Я не понимаю: неужели она в чём-то винит себя?

Не вовремя раздаётся звонок, бесцеремонно вклиниваясь в наш разговор.

— Да, мам, я уже на подходе, сейчас поднимусь, — отвечает Марина, и до меня доносится недовольный голос, наседающий из трубки. — Да… Я ненадолго… Хорошо, всё в порядке… Я уже всё…

Она сбрасывает вызов и поворачивается ко мне.

— Мне нужно идти, — произносит она мягко.

— Мы не договорили, Марин. Я позвоню. Пообещай, что достанешь мой номер из чёрного списка.

— Хорошо, — произносит она быстро и, хватаясь за ручку, почти с мольбой смотрит на меня. И я пользуюсь тем, что она спешит быть послушной дочерью, — приобнимаю её и легко целую в губы. Сносит крышу от того, сколько чувств плещется на дне её зелёных глаз, предвещая мне не один бой, а целую череду сражений.

Нажимаю кнопку, снимая блокировку с дверей. Она тут же выбегает, бросив торопливое «Пока». Провожаю взглядом её тонкий силуэт до дверей подъезда, даю себе время остыть и лишь потом трогаюсь с места.

Обратная дорога пролетает незаметно — то ли оптический обман, то ли жажда действий, разожжённая встречей с Мариной, ускоряет время. За окном проносятся пейзажи, залитые солнечным светом, и пляж у озера, где яблоку негде упасть. От радостной толпы на нём так и веет беззаботностью и счастьем выходного дня, но их ликование не находит отклика в сознании. Внутри — лишь сосредоточенность, тихий анализ и обработка новых данных. Мне есть о чём подумать.

Подъезжая к дому, принимаю вызов от того, чьи мольбы и оправдания я старательно игнорирую уже несколько дней. Но этап разоблачения закончен. Осталось лишь поставить финальную точку в этой затянувшейся истории. Скучно, противно, но необходимо.

Загоняю машину в гараж и смахиваю зелёную трубку на экране. Жду, когда заговорит мой некогда друг.

— Снизошёл… — выдыхает он устало, и я прекрасно понимаю, почему он так вымотан.

— Давай по делу, — обрываю я его, не желая тратить ни секунды драгоценного времени. Слишком много уже ушло в никуда.

— Что с моими фирмами?

— Нет у тебя их больше. Что ещё?

— Сука…

— Не трать зря маты, они тебе ещё пригодятся.

— Я отдал твоим все файлы. У меня ничего не осталось! — надрывно вопит он в трубку.

Да, формально это так. Но мы же все понимаем, что в случае с цифровыми носителями нет стопроцентной гарантии уничтожения информации. Поэтому я выбрал иной путь — забыть своё прошлое и сделать так, чтобы никому больше не захотелось повторять подобное. И, кажется, добился впечатляющих результатов. Сейчас у Андрея одна дорога — валить из города, иначе из желающих сделать из него отбивную выстроится целая очередь. Его теперь не то что несостоявшийся покровитель Вахрушев слушать не будет, даже домашний кот признавать перестанет. Но мне на это наплевать.

— Неужели не оставил себе парочку самых горячих видео? Я думал, ты пересматриваешь на досуге, — стебусь над ним, но парню явно не до смеха. И это хорошо.

— Мы же с тобой с универа…

— Да, — подтверждаю я угрюмо. Как присосался ко мне на первом курсе, выпросив помощь с лабораторной, так и не отлип. Живёт за мой счёт, паразит.

— Столько всего прошли, а ты… Да, блять, я просто крутился как мог. Тебе ущерб минимальный, — пищит он жалобно, а я начинаю уставать от этого нытья.

— Слушай сюда, дружище, — произношу я, не скрывая угрозы в голосе, — в поле моего зрения не попадайся, увижу хоть твою тень — сам себе яму рыть будешь, усёк?

Он усмехается, кажется, сплёвывает, но молчит.

— Я не слышу, Андрюх? Или ещё будешь своей секретной квартиркой расплачиваться за долги? — Из трубки доносятся бессильные ругательства, но уже приглушённые.

— Да понял я, понял! Уезжаю завтра… — Про себя думаю, что лучше бы сегодня, но хрен с ним. Про его отъезд мне тоже доложили.

— Удачи не желаю, — говорю ему и сбрасываю вызов.

Будто балласт скинул, который долгие годы висел у меня на шее. Не такой тяжёлый, чтобы тянуть ко дну, но достаточно увесистый, чтобы тормозить по жизни и заставлять довольствоваться жалкой её имитацией.

Времени жалко. Но винить некого, кроме себя. Это моя жизнь, и только мне решать, как и когда её менять.

Глава 58

Выйдя из машины, направляюсь в сторону сада. Жара идёт на спад, и хочется просто пройтись.

— Глеб Николаевич! — От неожиданности горничная взмахивает руками, появившись на моём пути. Да, зачастил я в последнее время, отвыкли от моего присутствия. — Мария Павловна ещё в комнате…

— Пускай отдыхает, я зайду позже, — сообщаю ей и продолжаю идти вдоль дома.

Здесь у меня разворачивается ещё одна мини-стройка, первоначальный план которой, правда, претерпел изменения. Вместо открытой террасы теперь возводится капитальное строение, соединённое с основной частью дома. Захожу внутрь: прораба сегодня нет, но рабочие ещё на месте. Коротко приветствую их.

— Через неделю с облицовкой закончим, — докладывает мне один из них. — Можно будет приступать к внутренней отделке.

— Я не тороплю, работайте, — говорю и выхожу обратно в тихий сад.

Пройдя вглубь, вдыхаю густой, пряный воздух, насыщенный цветочными ароматами. Да, дизайнеры уже подготовили несколько вариантов внутреннего оформления пристройки, но с выбором я повременю.

Окидываю взглядом окрестности. Простор и чистый воздух — первое, приходит на ум, глядя на них. Здесь столько места, что хватило бы на несколько семей. Даже обидно, что всем этим великолепием наслаждаются лишь мама и персонал. Сын, к слову, больше ценит бешеный ритм мегаполиса и стиль хай-тек, нежели спокойствие загородной жизни и красное дерево в интерьере. После поездки в Сингапур он и вовсе мечтает жить и работать там.

Прохожу по гладким дорожкам, специально спроектированным для удобного передвижения на коляске. В доме многое было сделано для маминого комфорта. Сиделки живут здесь же, в отдельном флигеле, вместе с остальным персоналом.

Вспоминаю про Марину и нанятую для её матери помощницу. Она вновь отказалась от помощи, сразу после нашего разрыва «уволив» медсестру. Хотя, подозреваю, последнее слово в этом решении всё же осталось за её матерью. Что ж, её порывы, продиктованные заботой о дочери, понятны и справедливы. Но это не значит, что они незыблемы.

Марина…

Мне не нравится, что время тянется слишком медленно, но торопить события было бы ошибкой. Сегодняшний разговор убедил меня в одном: она нужна мне, и я готов дать ей всё, что она попросит, всё, что согласится принять от меня. Проблема лишь в том, что она сама не знает, чего хочет. А мне нужно, чтобы она оттаяла, чтобы снова мечтала. Чтобы желала чего угодно, лишь бы в её желаниях было место и для меня. Но если этого не произойдёт, я не стану её винить. Уйду, если скажет, но прежде помогу, чем смогу. Она закрылась, отгородилась от меня сотней ненужных предрассудков. Я виноват, мне все и исправлять.

Не заметно для себя прохожу весь участок. Возвышающиеся деревья и цветущие травы оказались отличным местом для того, чтобы привести мысли в порядок. Дойдя до ограды, поворачиваю обратно к дому.

Судя по оживлённому движению вокруг, скоро ужин — диетический, полезный. Мама в последнее время увлеклась правильным питанием, изучает советы нутрициологов. Я рад, что у неё появляются новые интересы, ведь после ухода отца ей было нелегко.

— Арсений звонил, — сообщает она мне, устраиваясь за столом. — Вы поссорились?

— Немного, — уклончиво отвечаю я. — Жаловался?

— Арсеня? Ты плохо знаешь своего сына, Глеб! — говорит мама, качая головой.

Нормально я знаю своего сына. Как и знаю то, что нас обоих передёргивает от этого «Арсеня». Но бабушке нравится, мы терпим. Повздорили с ним в последнем разговоре, это правда. Не поддался на мои уговоры вернуться и окончить школу в России, хотя я предложил Москву вместо заграницы. Условия диктует, аргументы выкатил, с которыми не поспоришь. Когда успел вырасти?