— Почему ты не говорила мне про модельное агентство?

— Ты о чём? — Я не понимаю, что ему нужно.

— Ты работала там…

— Да, и что?

— Ты не говорила… — повторяет он, прищурив глаза.

— Ты и не спрашивал…

Я понимаю, что это не совсем правда, но сейчас я слишком накручена, чтобы реагировать спокойно.

Глеб интересовался моей жизнью, и я рассказывала ему о своём прошлом, о времени, когда жила в другом городе, об учёбе здесь, о семье и о близкой подруге. Модельное агентство и правда обошла стороной, но не специально. Мы мало разговаривали и редко виделись — чему тут удивляться? Почему вдруг это стало интересно ему сейчас?

Вопрос повисает в воздухе без ответа. Пока я не в состоянии решать такие головоломки. Иду по коридору ещё в большем смятении, чем прежде. Места на теле, где он касался меня, невыносимо жжёт, дыхание участилось, из причёски выбились пряди. В уборной пытаюсь собрать волосы в аккуратный хвост, но пальцы путаются, и ничего не выходит. Выругавшись, бросаю эту затею и, нацепив резинку на запястье, решаю оставить волосы распущенными. Может, так и лучше — меньше видно пылающее лицо и мечущиеся глаза. Слышу какой-то шорох в кабинке за спиной и, понимая, что я здесь не одна, поспешно выхожу.

Я вся как оголённый провод, готовый вспыхнуть от малейшего прикосновения. После встречи с ним мне стало только хуже. Я вымотана, лишена и без того хрупкого самообладания. Вывод очевиден: нам не нужно встречаться.

Но вместе с тем где-то глубоко внутри я чувствую, что это ещё не конец. У меня есть незавершённое дело, связанное с Глебом, и я должна его закончить. Нужна точка — и я её поставлю. В последний раз.

Глава 54

Глеб

Тоскливое утро не обещает ничего нового. Просыпаюсь в тишине своей квартиры. Горькая таблетка аспирина вместо бодрящей пробежки, а на завтрак — сигаретный дым и чёрный кофе. За окном — знойное лето, плавящее асфальт.

— Дождя ещё долго не будет, — говорит мне Виктор, мой самый частый собеседник в последнее время. — По прогнозу жара, тридцать с плюсом.

Жаль, мне бы хотелось ливня, грохочущего неба и шторма, рушащего привычный порядок вещей.

Прохладно только в моём кабинете, где проходит вся моя жизнь. Звонки от одних и тех же людей, нескончаемый поток дел и однообразные проблемы — это всё мой бизнес, от которого вдруг сводит скулы.

— Глеб Николаевич, Старовойтов на проводе по вопросу сотрудничества и поставок в их город, — раздаётся в селекторе голос Ольги. — Сказать, что вы на совещании?

— Скажи, будь добра, — отвечаю машинально, но в голове делаю пометку: перезвонить ему. Было время, когда я обивал пороги таких, как он. Теперь ситуация поменялась: они идут ко мне сами, потерять это достигнутое было бы непростительно.

— Необходимые бумаги к конференции на четырнадцать часов у вас в органайзере для документов, — заботливо уточняет Ольга.

Озираюсь по сторонам и нахожу папку.

— Вижу, спасибо, — произношу на выдохе и отключаю связь.

Надо брать себя в руки. Запрокидываю голову, прикрываю глаза и пытаюсь найти баланс внутри себя. Но чувствую, что окружающая действительность приходит в движение, закручивая всё вокруг в бешеную воронку и утягивая меня без шансов выбраться. Она существует лишь в голове, но оттого не менее реальна.

Достало всё. Что делать? Не может же один человек так влиять на другого? И если да, то насколько серьёзно? И когда это закончится?

После столкновения с Мариной я напился так, как никогда в жизни. Разве что в безбашенные студенческие годы или ещё раньше по неопытности.

Пора завязывать. Зря вообще сунулся туда. Не по статусу мне бегать за девчонками. У неё всё хорошо и без меня. Работает, красивая, как всегда. Правильно: жизнь продолжается, незачем зацикливаться на таких, как я.

Не ожидала меня встретить, но держалась с достоинством, невозмутимо. Обижена — да, это очевидно. Но ждать от неё глупостей вроде разбитой машины не стоит. Хотя… я был бы не против. Лучше бы сорвалась, выплеснула всё, назвала меня последними словами. Нет же. Закрылась, превратилась в ледышку и не подпускает ближе, чем на метр. А мне нужно больше этого метра.

И провокацию Савицкого я заметил. Видел он нас где-то, что ли? Да, в общем-то, плевать. Я не скрываюсь. Лишь бы Марину не подкалывал — он в этих делах настоящий мастер.

Хватит и мне творить дичь, сам виноват. Я всегда был самонадеян и самоуверен, но это шло мне только на пользу. Вот и решил, что с Мариной — ничего особенного, пройдёт так же внезапно, как и началось.

Не разглядел или предпочёл закрыть глаза — уже не важно. Теперь всё изменилось, отмотать назад и начать всё сначала невозможно. Исправлять то, что уже сломано, сложно, проще купить новое.

Апатия сдавливает горло, ничего не хочется.

Монотонная речь сотрудника на совещании готова усыпить не только меня, но и добрую половину присутствующих.

— Это только через юридический отдел, — вставляю замечание, чудом уловив суть монолога. — У вас всё? — Я не скрываю желания поскорее услышать завершение выступления. Он вставляет ещё пару слов и, наконец, уступает место следующему оратору.

Вдруг телефон в моих руках загорается сообщением. Имя отправителя обжигает взгляд, и я, даже не прочитав текст, подрываюсь с места. Подхожу к окну и смотрю сквозь холодное стекло в размытую даль, спиной чувствуя направленные на меня взгляды. Дослушиваю доклад, механически кивая, и распускаю всех, так и не задав ни одного вопроса. Хочу прочесть её слова в тишине, оградить своё состояние в этот момент от чужих глаз.

«Не знаю, важна ли для тебя эта информация, но на том вечере я случайно подслушала разговор Натали и Андрея. Они обсуждали тебя и СМИ, которые купили, чтобы испортить твою репутацию перед выборами (хотя Натали уверяла, что тебе это неинтересно). И ещё — у Андрея есть на тебя компромат. Не знаю, какого рода».

Марина…

Сердце качает кровь быстрее, а телефон накаляется в моих руках. Останавливаю возникший внутри порыв вырваться из кабинета, чтобы сесть в машину и… Мечусь, стоя на месте и пялясь в экран.

Не всё равно тебе, да, Мариш?

Прочитав сообщение ещё раз, набираю её номер. Долгие гудки, и, наконец, в трубке звучит её приглушённый голос:

— Слушаю.

— Привет.

— Привет…

— Как ты это услышала?

— Я… хотела уйти, — отвечает она после небольшой паузы, — заблудилась и… туда же пришли они. А какая разница?

Большая, чёрт возьми. Я хочу подольше послушать твой голос.

— Тебя видели?

— Нет.

— Что ещё?

— Всё… Больше ничего.

— Правда?

— Да, конечно!.. — обрывает она и замолкает.

Беру со стола стакан, но он оказывается пустым, и я не хочу отвлекаться, чтобы наполнить его водой. Каждая секунда разговора с ней дорога.

— Спасибо тебе, Марин, — говорю охрипшим голосом.

— Не за что… Глеб.

— Для меня это очень важно.

— Я рада, что… оказалась полезной, — выдыхает она с тихой усмешкой.

— Марина…

— Да?

— Нам нужно поговорить, Марин.

— Да… Я хотела сказать тебе про машину. Я хочу её вернуть, — произносит она, как заученную фразу.

— Прекрати, Марин.

— Нет, подожди. Она слишком…

— Ты унижаешь меня, — перебиваю я её резко. — Машина твоя. Точка. Если по ней возникнут вопросы, можешь звонить мне в любое время. Или Виктору, если не захочешь со мной говорить.

— Хорошо, но она правда…

— Марин! — напираю, не давая ей возразить.

Я совсем не об этом хочу поговорить с ней! Слышу её короткий вздох и сам жадно вдыхаю воздух.

— Хорошо, — соглашается она робко.

— Прости за нашу последнюю встречу, я был немного не в себе.

— Хорошо.

— Но я действительно хочу поговорить с тобой.

— Зачем? Наши разговоры… Они плохо на меня влияют. Это ни к чему.

— Марин, всё будет по-другому…

— Пока, Глеб!

— Марин, мне плохо без тебя, — выпаливаю я, но слышу лишь короткие гудки. Сбросила.