Я медленно поднимал взгляд. За одним из домов в небо торчали несколько труб — вентиляция, и из них как раз начал куриться ядовитый зелёный дымок, с каждой секундой становясь всё гуще. А выше восточный и северный горизонты закрыло собой полотно из воздушных крейсеров осман. Сотни, может, тысячи тяжёлых дирижаблей ползли всего в сотне-двух метров над землёй. Вот почему их заметили так поздно.

Застучали наши зенитки, пытаясь сбить хоть кого-нибудь. Дирижабли в ответ обрушили на крепость огненный дождь. Стреляли ещё и по лесу, выжигая проход для своих будущих наступлений. Поняли, видимо, что слабых мест нет, и решили сами создать его.

Сотни снарядов летели к нам, и мы не успевали спрятаться в укрытие. Чёрт, не дали нам османы два дня…

Через миг бомбы должны были упасть на головы, но вдруг небо пожелтело. Словно опустили сверху линзу. И снаряды ударились в невидимый барьер, бесшумно взрываясь. Небо утонуло в огне.

Так. Это что сейчас было?

Оглянулся в поисках неожиданного спасения и увидел усатого мужчину в костюме, которого мы спасли с флагмана осман. Того самого, чей барьер мы еле пробили. Он со скучающим видом разжигал трубку, одним хитрым глазом поглядывая то в небо, то на меня. Стоял мужчина в паре метров от нас, в переулке, что вёл к лазарету.

— Думаю, — медленно, делая паузы, с грузинским акцентом заговорил он, — пришла пора отблагодарить вас, барон Дубов, за моё… спасение!

— Светлейший князь Джугашвили! — тут же встал на колено поручик.

Люди вокруг, поняв, что спасены, начали радоваться. Кидать головные уборы в воздух, подкидывать детей. Кто-то выстрелил пару раз, но пули срикошетили вниз, отразившись от барьера. Ладно хоть ни в кого не попали.

— Встаньте, господин барон, — говорил сбоку князь. — Будьте добры ввести меня в курс дела. Кто… руководит обороной? И где… ми находимся?

Маститов торопливо отвечал на его вопросы, а я не мог отвести глаз от магической преграды, за которой кипел огонь. Пули. Отскочили от барьера. Значит. Барьер работает в обе стороны.

Затем перевёл взгляд на зелёный дым из труб. Он валил, как из паровоза. Нет, трубы три. Так что как из трёх паровозов! И ядовитое облако быстро собиралось под куполом.

Я хлопнул себя ладонью по лицу и выдохнул:

— Мы все умрём.

Растущее зелёное облако под куполом быстро привлекло внимание людей. Послышался шёпот:

— Что это?

— Это туман?

— Нет! Это облако!

После фразы Капитана Очевидность донёсся глухой звук удара и сдавленный стон.

Вообще, зрелище было волшебным. Взрывы на той стороне защитного купола полностью затмили небо и погрузили крепость в дрожащие оранжевые сумерки. На виске князя Джугашвили выступила капелька пота, хотя внешне признаков усталости он не показывал. Маститов как раз закончил вводить его в курс наших дел.

— Полагаю, — пыхнул он трубкой, — я появился… как раз вовремя.

— И да, и нет, — отвечал ему, не сводя глаз с зелёного облака. — Но в этом нет вашей вины. Я рад, что вы пришли в себя, Ваша Светлость. Но совсем не рад, что вы — это вы. Мне тут хватает царевича и дочери османского султана. А теперь ещё и один из Светлейших… Слишком много важных людей сразу вдруг оказалось возле меня. Мне это не нравится.

Джугашвили хмыкнул, выпустив облако дыма.

— Любой другой на вашем месте с радостью убил бы за такую… возможность. Если ми виживем, ваше имя прогремит на всю страну.

— Именно это мне и не нравится, — покачал я головой.

На улице появилось больше людей — все с любопытством смотрели на защищавший нас купол. Казалось, только я пытаюсь придумать, что делать дальше. Купол же вечно не простоит. А такое количество дирижаблей двумя парами наших зениток не одолеть. Если только…

Зелёный дым продолжал валить из труб. Зелёное облако уже коснулось верхнего этажа башни и успело поглотить его, опускаясь всё ниже.

Вдруг из дома, в котором был вход в тоннели, выскочила Агнес в противогазе. Тут же скинула его и глубоко втянула носом воздух, говоря:

— Ура, свежий воздух!

Но через миг её лицо изменилось, будто вместо конфеты ей подсунули головку чеснока. Да, здесь уже тоже начинало пованивать.

— Зараза… — проворчала Агнес, надела противогаз обратно и исчезла в доме.

К нашей группе подошёл Павел. Он явно был весел, и даже вонь не портила ему настроение. Он увидел князя и слегка поклонился ему, приветствуя:

— О, князь Джугашвили! Рад вас видеть! Хороший сегодня день, не правда ли?

Паша сиял, будто кот, объевшийся сметаны.

— Ваше Височество… — учтиво поклонился Светлейший. — Полагаю… ваше положение больше… не является тайной?

От вопроса князя в воздухе повис клуб табачного дыма. Паша в ответ развёл руками, видимо, имея в виду, что в этой крепости — точно нет.

— Рад видеть, что ви наконец… виходите из тени. Больше не придётся… прятаться в библиотеке среди полок… с героическими романами… — спрятал за усами ухмылку князь.

Северов-Годунов смущённо улыбнулся, а щёки его зарделись.

— Как вы, блин, оба его раньше не узнали? — спросил я Пашу и Маститова.

Поручик развёл руками:

— Когда ты его спас, Дубов, ночь стояла. А потом как-то и не приглядывались…

— Ладно-ладно, это сейчас неважно! — замахал руками царевич. — Дубов, у меня есть идея, как разобраться с флотом осман…

Паша подошёл ко мне и тихо, чтобы никто не подслушал, рассказал свой план. Он был прост. Шарахнуть пару метеоритов, которые разметают флотилию.

— Ну? — ожидал он моего ответа. — Может, бахнем?

— Бахнем. Обязательно бахнем, и не раз. И весь мир в труху… — Я оглянулся на огненный вал и зелёное облако. Была у меня идея получше, а Пашины способности понадобятся позже. — Но потом! А пока… поручик, уведите людей в тоннели, пока все газами не потравились. — Люди и правда начали кашлять и слегка задыхаться. Кто мог, магией фильтровали воздух. Я посмотрел на князя. — Ваша Светлость, а насколько хорошо вы владеете своим даром?

Джугашвили вскинул одну бровь и выпустил клуб табачного дыма.

— Неужели Его Благородие барон Дубов хочет… проверить искусность Светлейшего князя?

Его Благородие барон Дубов хотел. Очень хотел.

На борту флагмана османского флота дирижаблей

Спустя час

Солнечный свет заливал капитанский мостик огромного дирижабля. Экипаж сновал туда-сюда, со всех сторон неслись отрывистые команды и доклады на османском языке.

Высокий молодой осман с красивым, но плаксивым лицом сидел в шикарном изысканном кресле на небольшом возвышении. Абдулхамит-Паша, племянник султана, решил не дожидаться подхода основных сил османской армии и сам атаковал эту мелкую крепость. Также он не понимал, зачем его двоюродный брат, Хасан-Паша, главнокомандующий армиями вторжения, вдруг приказал всем войскам собраться у этой мелкой крепости, чтобы уничтожить её.

Это всё равно что всю руку отрубить, чтобы вытащить мелкую занозу. Уж он-то, Абдулхамит-Паша, покажет, как надо обращаться с наглыми русскими свиньями. А потом вернётся к своей любимой части, что есть в любой войне. Грабежи, разбои, похищение привлекательных женщин врагов. И плевать, чьи они там матери или жёны. Османам можно всё, а их западные союзники даже поощряют это.

Надо только крепость эту разрушить. Поэтому Абдулхамит и навалился всем флотом. Орудий у него достаточно, чтобы весь берег этой сраной бухты обрушить в воду.

И плевать, что там, возможно, находится в плену дочь султана Айлин, его двоюродная сестра. Она ему никогда не нравилась. Вечно строила из себя самую добрую и хорошую из них. А если у Айлин хватило ума попасть в плен, то это уже её проблемы.

— Господин! — позвал его один из офицеров. — Мы не фиксируем ни одного попадания!

— До сих пор⁈ — мгновенно вскипел молодой адмирал. За иллюминатором под его флагманским дирижаблем простиралось целое море из сотен боевых судов. И все они стреляли по крепости. — Прикажите прекратить огонь!