Леонид ободряюще мне улыбнулся и направился к большим мягким креслам, туда же неслась девушка с чашкой кофе для Большого Гостя.

Медленно, растягивая эти потрясающие секунды, я направилась к Одежде. Это был воистину звездный час моей жизни! Мгновенно растеряв всякие представления о совести и чувстве меры, я принялась сметать с вешалок восхитительные, божественные тряпочки! Всего-навсего кусочки ткани, а обладают магической силой превращения лягушки с весьма сомнительной внешностью в царевну… с весьма сомнительным будущим…

Обвесившись обновками, я вышла из примерочной кабинки и направилась к Лене. В его лице ничего не дрогнуло, когда Владислав подсчитал сумму. Леонид вынул из портмоне кредитную карточку и с восхитительным мягким щелчком положил ее рядом с кассовым аппаратом.

— Сена, — он обернулся ко мне, — ты будешь переодеваться или передумала?

— А? — Только тут до меня дошло, что в приступе жадности я забыла выбрать самое главное — костюм для ресторана.

— Секунду! — меня как ветром сдуло в сторону брючных костюмов, в такой одежде я всегда чувствовала себя комфортнее всего. Выбрав самый потрясающий, кремовый, и переодевшись, я хотела оставить магазину на память свою старую одежду, но пожадничала… Неужели это я?! Что со мной такое?!

Закончив переодеваться, я выпорхнула из кабинки, а Леонид выпрыгнул из кресла, и бросился ко мне со словами:

— Сена! Ты прекрасна! Ты принцесса!

Весь персонал в трансе таращился на Леню и его «принцессу», никто ничего не мог понять.

Величественно, как два теплохода мы выплыли из магазина и причалили к автомобилю. Загрузившись в салон, Леня сказал:

— В клуб «Корона», Саша!

— Ура! — рявкнула я.

Саша слегка вздрогнул, и мы поехали.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В клубе «Корона» нас наверняка запомнили на всю жизнь не только посетители, но и вся обслуга. В своем веселье мы в Леней превзошли самих себя, мы «гуляли» так, будто завтрашнего дня у нас просто не было и быть не могло.

Заключительную часть фиесты я помнила с трудом, кажется, праздник продолжился на какой-то площади, и мы с Леней танцевали под музыку из нашей же машины. Я требовала такого же освещения, как в клубном танцполе, и Саше пришлось покорно мигать фарами, чтобы я, наконец, заткнулась.

Потом мы поехали ко мне домой, дальше мощный провал в памяти. Очнулась я у собственной двери, уткнутой носом в кнопку звонка. Дверь отворилась, и я рухнула в объятия Гарика, следом водитель внес Леню.

— На кухню, — скомандовала я, и нас транспортировали в нужном направлении. Там, к своему безграничному удивлению, я обнаружила Влада. Посмотрев на него пару добрых минут, я сказала Гарику, державшему меня на руках:

— Посадите меня куда-нибудь, пожалуйста.

Он осторожно пристроил меня на табуретку.

— Меня тоже… куда-нибудь… — подал голос Леня.

— Влад, ты что тут делаешь? — поинтересовалась я.

— Сейчас расскажу, — с готовностью откликнулся он, наполняя свой бокал мартини. — Я все-таки решил тебя проведать, приехал, звонил-звонил, начал уже переживать! Потом дверь открылась, и я испугался по-настоящему! Представь, высовывается большая, очень большая рука и затаскивает меня в твою квартиру! И я оказываюсь нос к носу с этим уважаемым господином! К счастью, я быстро объяснил, кто я такой, и мы пришли к взаимопониманию. Мы тут вас объели и обпили, ничего?

— Ничего, — махнула я рукой и потянулась за сигаретой. — Лавра гуляли?

— Гуляли, — синхронно закивали Гарик и Влад, — долго гуляли.

— Молодцы. Теперь отнесите меня, пожалуйста, в комнату.

— И меня, — проснулся на секунду Леня.

Далее снова следовал абсолютный провал в памяти.

Очнулась я оттого, что весь мой организм чудовищно болит. Разлепив накрашенные вчера ресницы, со скрипом посмотрела по сторонам. Как оказалось, я спала сидя на своей кровати, под головой была подушка и смятый пиджак Лени, сам Леня располагался рядом, в позе корявой буквы Z. Напротив, в кресле, дрыхла монументальная фигура Гарика, чуть дальше, на раскладушке, в позе стойкого оловянного солдатика, почивал Влад, а из кухни доносился тихий храп, по всей видимости, принадлежавший истерзанному нашими ночными похождениями водителю Саше. Под письменным столом, как обычно сопел Лавр, во сне он дергал не только лапами, но и хвостом, и даже ушами, видать моей собаке снились кошмары…

Ощущая себя старой рассохшейся табуреткой, я сползла с кровати и потихоньку, чтобы никого не разбудить и чтобы никто не дай бог не увидел меня в таком виде, бросилась в ванную. Я была до того неповторима, что даже не сразу узнала себя в зеркале!

Закончив тщательную реставрацию своего помятого образа, я успокоилась. Проснувшись, Леня не закричит от ужаса, и не убежит вместе со своими слугами из моего дома… я надеялась на это.

В комнате за время моего отсутствия ничего не изменилось, все по-прежнему спали в тех же позах, почему-то у всех был чрезвычайно торжественный вид… Лаврентий приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и снова его закрыл. Рядом с его мордой стояла початая бутылка шампанского, которую я сразу и не заметила. Только я потянула к ней свои похмельные ручонки, как мой пес раскрыл оба глаза и зарычал! Дожилась! Собственный пес для хозяйки шампанского пожалел!

— Ну и гад же ты! — прошептала я и взяла бутылку.

После пары глотков состояние значительно улучшилось, я вернулась на кровать и подумала о том, что Тая пропускает все самое интересное… Тут проснулся Леня. С тихим стоном он приоткрыл глаза и уставился на мой слегка облупившийся потолок.

— Леня! — неуместно бодро сказала я, — доброе утро! Ты находишь в гостях у Сены!

Как я боялась, что он сейчас подымется, вяло попрощается и уйдет!

— Я помню, — безжизненно прошептал Леонид. Он с трудом приподнялся и разогнулся. — Гарик!

Гарик, подобно Вию, медленно поднял тяжелые веки.

— Гарик, принеси минеральной воды, шипучего аспирину, таблеток от похмелья и чего-нибудь пожевать солененького, рыбки там или огурчиков…

— И пива, — внезапно изрек Влад, не открывая глаз.

Леня согласно кивнул и трясущейся рукой ослабил узел галстука, который висел у него где-то на левом ухе.

— Угу, — Гарик каким-то образом синтезировал из воздуха целлофановый пакет, и проскрипел: — Я собаку возьму? Прогуляю заодно.

— Конечно, — с готовностью согласилась я; в это утро прогулка с пупсиком рисовалась чем-то особенно страшным и мучительным, наверное, я бы скончалась на последней лестничной ступеньке, прямо перед подъездной дверью.

Гарик с Лаврентием ушли, а Леня попытался принять вертикальное положение, и я ему заботливо помогла.

— Боже, Сена! Как мне плохо! — простонал он. — Как плохо! Так плохо мне было только три раза в жизни!

— Серьезно? — изумилась я. — Ты напивался только три раза в жизни?!

— Теперь четыре…

Мне стало стыдно за то, что я бессовестным образом распиваю шампанское прямо из горла… Но здоровье решительно требовало поправки!

Вскоре вернулись Гарик и Лавр. Для не подающего признаков жизни Влада было принесено пиво с сушеной таранкой, для Лени таблетки, минералка и огурцы. Леонид принял пригоршню лекарства, и вскоре его взгляд немного прояснился.

— Сена, дай мне телефон, — попросил он.

— Он у тебя под головой.

— Да? — Леня вытащил аппарат и набрал какой-то номер. Сначала он довольно долго говорил по-английски, как я поняла — общался с женой. По тому, как мирно текла беседа, я сделала вывод, что его Наоми не имеет ничего общего с нашими, истеричными отечественными женами. Никаких: «где ты шлялся всю ночь, кобель проклятый?!» Ничего, кроме спокойной, обтекаемой, как морские камешки, приятной английской речи.

Затем Леня набрал другой номер и произнес:

— Шульц? Да, я. Слушай, мне надо срочно отремонтировать квартиру… нет, не мою, моей подруги… однокомнатная… да, в плохом состоянии, — Леня обвел взглядом интерьер, и добавил: — в очень плохом… Мебель? Не знаю, сейчас спрошу… Сена, тебе новая мебель нужна?