Нефрет зажгла лампу и читала, положив Сехмет на колени. Мягкий ветерок дул через открытые арки, играя с её распущенными волосами так, что те мерцали на свету, как золотые нити. Я спросил о мальчиках, и мне ответили, что они решили поужинать на борту дахабии.

– Поужинать? Что они собираются есть? – рассердилась я.

– Я полагаю, то же самое, что и команда. – Эмерсон подошёл к столу. Он протянул мне наполненный до краёв стакан виски с содовой. – Дай себе передышку, Пибоди, а то ты сидишь, как будто… э-э… гвоздь проглотила. Надеюсь, я тебя сегодня не слишком утомил?

Эмерсон явно находился в юмористическом расположении духа, поэтому я посчитала целесообразным игнорировать вопрос. И принялась просматривать пачку писем и записок, полученных этим утром, потому что раньше у меня не было возможности сделать это. Европейское сообщество Луксора увеличивалось в численности, частично – благодаря турам Кука[95], частично – вследствие растущей репутации этого района как курорта. Туристы и жители обменивались письмами и приглашениями, устраивали званые обеды в отелях и на дахабиях, играли в теннис и сплетничали друг о друге. Читателю понятно, что Эмерсон ненавидел это сообщество, которое презрительно называл «обществом дахабийских ужинов».

Среди сообщений было одно от нашего американского друга-богача Сайруса Вандергельта, который прибыл в Египет за несколько недель до нас и поселился в своём великолепном доме, «За́мке», у входа в Долину Царей. Сайрус, много лет финансировавший экспедиции в Долину, в конце концов отказался от своей концессии[96] и обратился к тому, что, как он надеялся, будет более продуктивным – скалам Дра-Абу-эль-Нага, где мы нашли гробницу Тетишери. Бедному Сайрусу постоянно не везло в Долине, и немедленный успех мистера Теодора Дэвиса, перекупившего утраченную концессию, сильно его возмутил. Прошлой зимой была обнаружена новая царская гробница Тутмоса IV[97]. Хотя она и была ограблена и варварски разгромлена, но там всё же остались фрагменты погребального инвентаря, в том числе великолепная колесница. (Наша колесница, конечно, была обнаружена гораздо раньше.)

Мистер Дэвис не относился к людям, которыми я восхищаюсь, и казалось несправедливым, что ему повезло, а Сайрусу – нет. Однако у Дэвиса имелось то, чего не было у Сайруса: активное участие Говарда Картера. Говард выполнял работу, Дэвис её финансировал. Говард продолжал раскопки, тяжёлую и грязную работу, Дэвис заглядывал всякий раз, когда у него появлялось настроение, в сопровождении орды друзей и родственников. И изымал в свою пользу львиную долю найденных Говардом предметов.

– Сайрус приглашает нас на ужин, – сообщила я Эмерсону.

– Слишком поздно, – довольным тоном отозвался Эмерсон.

– Не сегодня вечером. По нашему усмотрению, в любое время по нашему выбору.

– Проклятье, – выругался Эмерсон.

– Не ворчи. Сам знаешь, что Сайрус тебе по душе.

– У него есть свои хорошие качества, – признал Эмерсон. – Но он слишком любит компанию. Кто ещё хочет впустую потратить наше время?

Я разобрала письма.

– Мистер Дэвис устраивает soiree[98] на собственной дахабии…

– Нет.

– Я согласна, что он раздражает, но он – покровитель Говарда и такой же энтузиаст.

– Удивляюсь, что ты поддерживаешь его, Пибоди. – Эмерсон пристально посмотрел на меня. – Он – напыщенный, высокомерный невежда, а эта женщина Эндрюс[99], которая путешествует с ним…

– Одни пустые сплетни, Эмерсон. Она его кузина.

– Ха, – отозвался Эмерсон. – Кто же ещё?

Я спрятала весточку от Энид Фрейзер среди прочих. В ней говорилось, что они остановились в отеле «Луксор», и что она надеется на скорую встречу.

– Остальные – только приветствия и пожелания, Эмерсон. Доктор Уиллоуби, месье Легрен[100], мистер де Пейстер Титус[101] – он занимается раскопками в Малкате[102] с Ньюберри…

– Там интересно, – отвлёкся Эмерсон. – Надо как-нибудь собраться и... Чёрт побери! Ещё и суток не прошло, как мы здесь, а от посетителей уже отбоя нет! А, это вы, Картер. Визит вежливости, или вы пришли, как официальное лицо?

– Первое, конечно. – Говард уселся на стул, на который я указала. – Ни одно из ваших действий, профессор, не могло вдохновить инспектора Верхнего Египта. Во всяком случае, я могу надеяться, что вы не занимались незаконными раскопками и не продавали украденные древности?

Я приняла шутку с улыбкой, Эмерсон – с ворчанием. Говард продолжил:

– Я слышал, вы нанесли мне визит сегодня днём. К сожалению, меня в это время не было на месте, чтобы поприветствовать вас.

– Есть признаки погребальной камеры? – поинтересовался Эмерсон.

– Коридор кажется бесконечным, – вздохнул Говард.

– Но ведь это могила Хатшепсут, не так ли? – нетерпеливо спросила Нефрет.

Говард повернулся к ней.

– Фундамент, который мы обнаружили в прошлом сезоне, позволяет точно идентифицировать её.

– Сама великая царица Хатшепсут[103], – мечтательно протянула Нефрет. – Как удивительно думать, что гробница была известна с греческих времён, но, тем не менее, ранее никому не приходило в голову заняться её раскопками. Как умно с вашей стороны, мистер Картер!

Честно говоря, я не верю, что она осознавала, какое разрушительное воздействие эти широкие восхищённые голубые глаза производили на людей противоположного пола. Говард покраснел, закашлялся и постарался выглядеть скромно.

– Ну, вы знаете, некоторые из моих предшественников действительно пытались. Однако вряд ли их можно винить в том, что они отказались. Чертовски трудная работа; коридор почти полностью завален щебнем.

– Тем больше впечатляют ваши достижения, – заявила Нефрет. – Как по-вашему, вы сможете найти мумию Хатшепсут?

Как и любая, принадлежащая к нашему полу, она была очарована этой замечательной женщиной, принявшей титул фараона и правившей Египтом в мире и процветании более двадцати лет. Ослеплённый васильково-голубыми глазами и сладкой улыбкой, Говард пообещал бы ей не только Хатшепсут, но и двадцать других фараонов, если бы Эмерсон не окатил его холодной водой:

– Очень мало королевских мумий нашли в их собственных гробницах. Гораздо более вероятно, что её тело изъяли и спрятали жрецы – как и мумии, найденные в Королевском тайнике[104]. В этой группе есть несколько неопознанных женщин, так что она вполне может оказаться среди них.

Все трое наслаждались археологическим спором, и мне не терпелось услышать последние новости, поэтому я пригласила Говарда остаться на ужин. Только ближе к вечеру, когда Нефрет удалилась в свою комнату, а Эмерсон – в кабинет в поисках чего-то, что хотел показать Говарду, у меня появилась возможность задать молодому человеку вопрос, который не давал мне покоя в течение нескольких дней:

– Почему вы не сказали мне, когда я спросила о гробнице «Двадцать-А», что такого места не существует?

– Какого? – Говард уставился на меня. – Гробница «Двадцать»... О! Да, я припоминаю. Мне показалось, вы сказали «Двадцать восемь»[105]. Это всего лишь яма, миссис Эмерсон, без надписей и без каких-либо значительных фрагментов.

– Всё так просто, – печально улыбнулась я. – Я должна извиниться перед вами, Говард. Я подумала… Чёрт тебя побери, Эмерсон, как долго ты торчишь в дверном проёме?

– Недолго, – ответил мой муж. – Итак, вы утверждаете, что неправильно поняли миссис Эмерсон, Картер? Интересно, правду ли вы говорите.