Я резко сбросил звонок, не дожидаясь ответа. У меня не было ни времени, ни желания разжевывать детали столичным ищейкам. Пусть работают. Если они не смогут найти адрес одного из самых известных в городе аристократов, то что они вообще за агенты Особого Отдела? Моя часть сделки — дать наводку. Их — отработать ее.

Я закрыл почту и поднялся. Волнение скручивало внутренности узлом, но уверенность и решимость в том, что это нужно было сделать перекрывала любые опасения.

— Давайте собираться.

Шая стояла у панорамного окна в их номере, глядя на суетливую жизнь города внизу. Телефон все еще был в ее руке, темный экран отражал ее бледное, сосредоточенное лицо. Она не опускала трубку несколько секунд после того, как на том конце раздались короткие гудки. Не то чтобы она была удивлена. Нет. Скорее… озадачена.

— Что такое? — голос Нандора прозвучал из глубины комнаты, где он раскладывал на кровати какие-то документы.

Шая молчала. Ее пальцы медленно опустили смартфон, но взгляд так и остался прикован к точке где-то за крышами старых домов. Она анализировала. Короткий, почти обрубленный разговор. Отсутствие каких-либо пояснений. Тон, в котором не было ни просьбы, ни предложения о сотрудничестве, а лишь сухая констатация факта.

Он снова это сделал. Снова повел себя не так, как должен был. Не как провинциальный чиновник, ищущий расположения столичной проверки. А как… как равный или даже выше. Словно это она была его подчиненной, обязанной выполнять короткие, не терпящие возражений приказы.

— Шаянин, — позвал Нандор снова, на этот раз используя ее полное имя.

Она медленно обернулась. И на ее губах, до этого плотно сжатых, проступила едва заметная, почти лукавая улыбка. Эта улыбка заставила Нандора оторваться от бумаг и вопросительно приподнять бровь.

— Ничего, — ответила она. Ее голос был тихим, но в нем слышались веселые, озорные нотки, которые так редко проявлялись. — Я уже говорила тебе, что этот человек обладает очень вздорным и хамоватым характером?

Нандор нахмурился, пытаясь понять причину ее внезапного веселья.

— Несколько раз было, — подтвердил он. — После той ночи на перекрестке, если быть точным.

— Так вот, у него вздорный и хамоватый характер, — повторила она, и улыбка стала шире.

Она подошла к кровати, ее движения были плавными и грациозными.

— Надо найти дом некого Вяземского, — сказала она, садясь рядом с братом и заглядывая в его ноутбук. — Давай займемся.

Внутри нее смешивались два чувства. С одной стороны, профессиональное раздражение на такое вопиющее нарушение субординации. С другой — что-то похожее на чувство, которое она еще не испытывала ни к одному из людей. Интерес.

Этот человек, Громов, продолжал ее удивлять. Он был непредсказуем. Он ломал все шаблоны и правила, по которым они привыкли работать. Он был дерзок до безрассудства. И это… это делало его интересным. Опасно интересным.

Мастер почти бежал по улице.

Арсений Вяземский — респектабельный, неторопливый психоаналитик — исчез. Остался только Мастер, чьи нервы были натянуты, как струны контрабаса. Каждый шаг отбивал в голове тревожный ритм. Он достал смартфон, на ходу находя в зашифрованном списке контактов нужный номер.

— Слушаю, — раздался в ухе ровный голос Гонца.

— Ускоряйся, — бросил Мастер, не замедляя шага. — Мне не нравится, как все складывается. Начинай подготовку немедленно. Я буду через час.

Не дожидаясь ответа, он сбросил звонок.

Он нервничал.