— Ой, да все эти анализы чушь полная. Врачам выгодно искать какие-то болячки, чтобы выкачивать из наивных людей деньги. Мой сын вон как похудел в браке с тобой, ему наоборот надо питаться хорошо. Где свининка? А говядинка? Ну что, одной курицей сыт будешь?

Вспомнив домашнюю стряпню Маргариты Фёдоровны, когда на её супах плёнка из слоя жира с палец, сковородки черные от обилия масла, а главный соус ко всему это майонез, я невольно передёрнула плечами.

Её котлеты можно выжимать, они настолько пропитаны жиром и маслом, что сам вкус мяса теряется.

— Вот учу я тебя Света, учу, а всё бестолку. Как будто ты не знаешь, что мужчина всегда должен быть сытым. А то он так запросто убежит от тебя к другой хозяюшке.

— Так что, вы предлагаете мне откормить вашего сына настолько, чтобы он в дверной проём не помещался? А что, хорошая идея, так он точно от меня не сбежит.

— Света, а давай обойдёмся без твоих глупых шуток, идёт? Вот я тридцать лет прожила душа в душу с отцом Серёженьки, пока не настал его черёд.

Мне так и хотелось сказать, что в свои пятьдесят, отец моего мужа весил больше ста двадцати килограмм, с трудом передвигался и его черёд настал явно раньше положенного срока, ведь его сердце не выдержало нагрузки. Но я всё же себя сдержала, чтобы не ранить женщину, которая, как мне кажется, жила в своём идеальном мире.

У Маргариты Фёдоровны всё было хорошо, и брак удачным, хоть муж и поднимал на неё руку, и дети, хотя только Серёжа, самый младший из всех, поддерживает с ней связь, и пенсия, которой хватает впритык.

А после ужина, когда я помыла посуду и собиралась провести время с Алисой, я услышала отрывок разговора между мужем и его мамой, в котором он жаловался на меня, якобы я никудышная жена и ему со мной тяжело. Маргарита Фёдоровна грустно вздыхала, выражая своё сочувствие, а я не чувствовала ничего, кроме липкого чувства омерзения.

«Не жди меня, я сегодня задержусь» — пришло мне в понедельник сообщение от Серёжи, как раз в тот момент, когда я, отвлёкшись от работы, размышляла над тем, что мне стоит на обеденном перерыве поискать юриста, чтобы проконсультироваться по поводу моей ситуации.

Тут и провидицей не надо быть, чтобы понять, что я ещё не раз получу от мужа подобные сообщения.

Он просто мне врёт, делая из меня дуру, а я всё это терплю. Ну и где моя гордость? Почему я так боюсь напрямую поговорить с Серёжей?

Видно потому что я знаю, что ничем хорошим этот разговор не закончится, и боюсь, что он подымет на меня руку.

Трусиха!

Пока я сама не сделаю первый шаг, мне никто не поможет и я буду продолжать терпеть подобное свинское отношение от мужчины, которого любила больше всех. Да, именно так, любила, в прошедшем времени, потому что сейчас у меня остался только страх перед ним и куча комплексов, которые он сам мне навязал.

А спустя несколько минут меня вызвал к себе Константин Викторович, так что, испугавшись, что моё вялое состояние заметили и нажаловались директору, я тут же задвинула на время все мысли о муже куда подальше и поспешила в кабинет начальства.

— Добрый день, Константин Викторович. Вызывали?

— Да, Светлана, вызывал. Присаживайтесь.

Директор указал на второе кресло, при этом у него был такой серьёзный и мрачный вид, что я напряглась ещё сильнее, став прокручивать в голове все свои промахи. Но, вроде бы, я не делала каких-то сильных нарушений или ошибок, чтобы на меня теперь давили одним лишь взглядом.

Хотя стоит признать, что из-за Серёжи я сама не своя и могла много чего упустить.

По какой-то непонятной мне причине Константин Викторович не спешил меня отчитывать, так что между нами повисло молчание. И как я ни старалась выглядеть уверенно, мне всё равно было трудно не отвести взгляд в сторону, прямо как провинившийся школьник перед учительницей.

— Светлана, я вызвал вас к себе не по рабочим моментам, а по личным, — наконец-то произнёс директор, сильно меня удивив.

Но расслабиться не получилось, даже несмотря на то, что меня не собирались ни за что отчитывать. Правда к волнению добавилась ещё и злость, ведь я не любила, когда кто-то пытался покопаться там, где не надо.

Ну а ещё было страшно, что Константин Викторович сейчас вдруг признается в своём интересе ко мне. Глупо, конечно, о таком даже думать, но подобная навязчивая мысль всё равно крутилась в голове.

— А можно конкретнее? О чём именно пойдёт речь?

— Ваш муж вам изменяет, — вот так сразу ошарашил меня мужчина, продолжая смотреть мне в глаза.

И в его взгляде мне почудилось сожаление, будто ему было неприятно всё это говорить мне, зная, что подобное признание меня ранит.

А я… Чёрт! Я даже не была удивлена, словно уже давно догадывалась о подобном, но как дура заставляла себя верить, что мой муж если и не проявляет ко мне было нежности, то хотя бы верен мне.

Наивная! Как будто мужчина может хранить верность той, к которой он ничего не испытывает.

— И откуда вы это знаете? У вас нашлась свободная минутка и вы решили покопаться в чужом грязном белье? — натянуто спросила, с запозданием заметив, как руки сами собой сжались в кулаки, из-за чего ногти стали впиваться в кожу.

Мне почему-то казалось, что если я узнаю о предательстве Серёжи, то мне будет адски больно, но нет, весь мой брак это сплошная боль, подготовившая меня к этому моменту. Теперь внутри меня была лишь обида и злость.

Я всё делала для Серёжи, подстраивалась под него вопреки своим желаниям, старалась радовать и не провоцировать, а он… Но странно, что я так легко поверила словам директора, который, по факту, для меня чужой мужчина.

— В пятницу, на корпоративе, я случайно подслушал разговор ваших коллег. Одна из них видела вашего мужа в компании другой женщины, рядом с её районом. Она даже их сфотографировала, якобы собиралась показать вам. Но, как мне кажется, просто собирала материал для сплетен. Я заставил её отправить мне фотографии и удалить исходники. Вот, посмотрите.

Константин Викторович протянул мне свой телефон, перед этим разблокировав его, и я увидела своего мужа в обнимку с хорошенькой брюнеткой. На всех фотографиях они были возле ресторана, а на одной фотографии, особенно мутной и нечёткой, они сидели за столиком и целовались.

А ведь я, кажется, знаю эту женщину, она работает в компании мужа. По-моему, они даже коллеги.

Горько усмехнувшись, я пролистала все фотографии, поражаясь не жестокости мужа, который никуда меня не водил, ревнуя к каждому столбу, а двуличию моих коллег. Зная, что мне наставляют рога, они просто обсуждали мою семейную драму за моей спиной, не думая мне ничего рассказывать.

— Я знаю, Светлана, что всё это не моё дело и я не имею права влезать в чужие отношения, но вы мне нравитесь… как человек, поэтому я взял на себя наглость поставить вас в известность. Если вам будет нужна помощь…

— Спасибо, Константин Викторович. Спасибо за вашу честность, дальше я разберусь сама.

Встав с кресла, чуть пошатнувшись от навалившейся на меня слабости, я запретила себе быть слабой. По-моему, сейчас самое время проявить характер, а не быть вечно зажатой Светой, которая боится своего мужа, но трусливо этого не признаёт.

— Вы уверены? — Директор почему-то встал вслед за мной и теперь внимательно, с тревогой смотрел на меня.

Он даже сделал шаг, чтобы обойти стол и, как мне показалось, стать ещё ближе ко мне, а может и обнять, но застыл на месте.

Такой уверенный в себе мужчина, сильный настолько, что ему и в голову не придёт сделать кому-то больно, чтобы самоутвердиться, внушал сильное желание оказаться с ним рядом и получить поддержку.

Но нет, я должна, я просто обязана справиться со всем сама. Иначе как я могу себя уважать?

— Уверена. Можно я сегодня уйду с работы пораньше?

— Конечно.

Попрощавшись с Константином Викторовичем, я вернулась в свой отдел и, под любопытные взгляды некоторых коллег, стала собираться.