Ольга уже успела связаться с Францией не только посредством электронной почты, но и по телефону. В три минуты она решила дальнейшую судьбу Наташи. Попутно выяснилось, что отец Ольги является депутатом французского парламента и он пообещал не только принять девочку,как родную дочь, но даже удочерить её, если та этого пожелает. При этом он сказал, что как только она ступит ногой на борт французского авиалайнера, ей будет обеспечена самая надежная охрана.
По моему требованию на грузовом лифте был спущен вниз багаж Наташи и кейс с деньгами. Не приближаясь к лифту я проверил посылку на предмет сюрпризов и, убедившись, что все в порядке, забрал из кабины два здоровенных кожаных баула и кейс. Пока девушка растерянно перебирала вещи, купленные для неё в дорогом бутике, я просмотрел содержимое кейса. Полковник Рогозин решил больше не злить меня и потому Клим оформил два миллиона долларов, затребованные мною для Наташи, как компенсацию, выплаченную девушке за причиненный материальный и моральный ущерб, так что она могла вполне спокойно и главное совершенно легально пользоваться этими деньгами.
Дождавшись одиннадцати часов ночи, я отправил Наташу в грузовом лифте наверх, чтобы она, в сопровождении десятка телохранителей, выехала в аэропорт. Клим добровольно вызвался быть заложником, но, похоже, он куда больше хотел увидеть Ольгу, нежели обеспечить безопасность своей бывшей сотрудницы и я не стал этому препятствовать.
Для того, чтобы убедить меня в том, что с девушкой будет все в порядке, полковник Рогозин обеспечил нам постоянную радиосвязь, но я и без этого знал, что все будет в порядке, так как тот парень, которому я, в общем-то, спас жизнь, не смотря на то, что нога его еще не зажила, как следует, сел вместе с Наташей в шикарный лимузин, длиной с автобус и тот в сопровождении пяти черных, бронированных "Мерседесов" повез её в аэропорт. У девушки был с собой сотовый телефон Огурца и я немедленно сообщил ей, что она может полностью доверять человеку рядом с собой.
Наступила пора и нам выбираться из этого подвала. Мне все-таки не очень верилось, что полковник Рогозин захочет так просто отпустить меня и потому я решил выйти совсем не тем путем, который он мог просчитать. В одном месте, на кухне, в стене первоначально хотели сделать дверь, но потом, видимо, передумали и заложили проем кирпичом. Там я и разместил заряд пластита, прилепив его двумя полосками. Второй заряд, я телепортом разместил на закрытой двери бойлерной, а третий должен был снести металлическую дверь, ведущую на ту сторону двора, где за оградой виднелись старые склады и железнодорожная станция за ними. Там я и велел полковнику поставить джип и находиться в нем с включенным двигателем и распахнутыми настежь дверцами, чтобы он мог, по моему первому же приказу, объехать здание и подать машину к тому месту, которое я ему укажу ему в самый последний момент.
Напоследок я подготовил полковнику Рогозину еще один, весьма неожиданный сюрприз, который был выражен в том, что я, помимо всего прочего, намеревался подорвать еще и подстанцию, находящуюся неподалеку и распределительный щит внутри здания компании. Это должно было обеспечить мне относительную темноту в районе, а взрыв парочки дымовых шашек, которые я реквизировал покидая полковника Рогозина, должен был обезопасить меня и Ольгу от выстрелов снайперов с их приборами ночного видения.
Когда все было готово я вернулся в зал кафе и увидел там просто исключительную по своей умилительности, картину. Клим стоял перед Ольгой на коленях и, утирая слезы и сопли, лившиеся в четыре ручья, умолял её не покидать его. Ольга сидела на стуле с "Береттой" в руках и молча курила, пуская дым кольцами. Обойдя Клима я подошел к Ольге и поправив локон на голове, ласково спросил её:
– Ты готова, моя Вирати? Настало время уходить.
Ольга порывисто вскочила со стула, судорожным движением загасила сигарету и ответила мне со страстью в голосе:
– Да, Оорк! Да, любимый мой!
Клим взвыл во весь голос.
– Оленька, любимая, неужели ты уходишь к этому черномазому голодранцу? Но почему?
Антип, ехидно посмеиваясь, сидел у стены, неподалеку от столика с компьютером и смотрел на все происходящее с явной издевкой. Но и он вздрогнул, когда Ольга, несколькими выстрелами, выпущенными из "Беретты" с пулеметной скорострельностью, вдребезги разнесла спинку тяжелого, дубового стула, стоящего рядом с Климом. Отлетевшая щепка дротиком вонзилась её бывшему любовнику в щеку и он испуганно взвизгнул. Ольга грозно рыкнула на него:
– Заткнись, ничтожество! Я ухожу потому, что я нашла Оорка! Но даже если бы я не встретила его сегодня, то я все равно ушла бы от тебя после того, как ты поступил с Наташей и поэтому заткнись, если не хочешь, чтобы я тебя пристрелила, как бешенную собаку! Дерьмо.
По щеке Клима медленно потекла тоненькая струйка крови. Подойдя к нему я выдернул из его щеки щепку и, сжав ранку двумя пальцами, остановил кровотечение и заставил ткани сойтись. Достав из нагрудного кармана костюма горе-любовника платок, я вытер им кровь и снова засунул его в карман пиджака. Взяв Клима за шиворот, я резким движением поднял его на ноги, хотя он был повыше меня ростом и потяжелее. Постучав костяшками пальцев по его груди, я проверил есть ли на нем бронежилет и, убедившись что есть, отошел. Отобрав в куче бронежилетов, оставшихся от моих пленников, более или менее подходящие по размеру, я один бросил Антипу, а сразу два других одел на Ольгу. Клим растерянно пробормотал:
– А я думал, что Оорк это просто твои фантазии.
Мне некогда было разбираться в этом запутанном донельзя вопросе и потому я, бросив последний взгляд на экран компьютера, на котором была высвечена трехмерная компьютерная модель близлежащего района с картинкой диспозиции всех вооруженных и невооруженных людей, захлопнул крышку и положил его в кейс вместе с прочими вещами. Мы с Ольгой разобрали оружие, которое решили прихватить с собой, я сковал Антипа и Клима наручниками и, выйдя на середину зала, позвонил полковнику Рогозину:
– Дмитрий, погасите фары, откройте пошире левую заднюю дверцу и несколько раз погазуйте, через пятнадцать минут мы выйдем. Мне нужно, чтобы вы подъехали к тому месту которое я укажу, мгновенно.
Ольга стояла позади меня и крепко держала за руку Антипа. Клим понуро стоял последним в нашей цепочке. Кивнув Ольге головой, я нажал на кнопку дистанционного пульта управления радиовзрывателями. Глухо прогремел первый взрыв и вслед за ним послышался шум падающих кирпичей. Держа Ольгу за руку я потащил её на кухню, в дальнем конце которой, в клубах пыли, зиял черный проем. Когда мы подбегали к бойлерной я подорвал вторую мину, которая открыла нам выход в длинный коридор. Антип только чертыхался на бегу, удивляясь моей находчивости. Перед тем, как взорвать дверь, ведущую на улицу, я подорвал распределительный щит в офисе и питающий кабель подстанции, стоящей неподалеку, а также две дымовые шашки и уже после этого рванул самую последнюю преграду.
Выбегая в кромешной темноте из здания, я увидел, что полковник Рогозин сидит за рулем с выпученными глазами. Сунув ему под нос пистолет, я нацелил в голову Антипа, который был едва виден в клубах белого дыма, красный лазерный луч, который должен был служить путеводной нитью для Ольги, но она, к моему удивлению прекрасно обходилась и без моей подсказки. Забравшись первой в джип, она быстро закрыла дверцу со своей стороны. Когда Антип и Клим влезли в машину, я захлопнул за ними дверцу и решительно потеснил полковника с водительского места.
Все вокруг было тихо и спокойно, но я не очень-то доверялся этой тишине и потому рванул с места на полной скорости. Объехав офис, я направился к открытым воротам и вскоре мы уже вылетели на Кутузовский проспект. Погони за нами так и не было организовано, но это вовсе не означало, что я должен был успокоиться. Не включая фар, я продолжал гнать тяжелую, мощную машину на максимальной скорости, впрочем, что это была за скорость, ведь эту колымагу я только и смог разогнать до скорости в сто двадцать километров в час.
