Под настороженными взглядами жаб Хакетт прошептал ему:
— Норман, это всё нереально, это не может быть реальностью! Эти существа… эти лодки… они разумны, как люди…
Норман попытался успокоить товарища:
— Это другой мир, Хакетт. Гравитация другая, освещение другое, все другое, и, значит, сама эволюция пошла по другому пути. На Земле люди в процессе эволюции стали самыми разумными формами жизни, а здесь, по-видимому, этой роли удостоилась раса жаб.
— Но куда они нас везут? Сможем ли мы когда-нибудь снова найти наш самолет?
— Бог его знает. Если нам когда-нибудь удастся избавиться от этих существ, то, возможно, сможем. И нам ещё нужно найти Феллоуза; интересно, где он теперь в этом мире?
В течение многих минут две лодки на огромной скорости неслись над бескрайними водами, пока наконец на линии горизонта впереди не показалось что-то тёмное и неподвижное. Хакетт и Норман с большим интересом пытались рассмотреть, что это. Сначала им казалось, что это гигантская приземистая гора, поднимающаяся из моря, но по мере приближения они заметили, что ее очертания слишком правильные, и, при всей колоссальности размеров, это творение рук разумных существ. Когда лодки подлетели ближе, оба невольно ахнули.
Это был гигантский купол из черного металла, отвесно поднимающийся из пустынного моря, миль десять в диаметре, если не больше, и треть от этого максимальной высоты. В нем не было видно ни ворот, ни окон, ни какого-либо другого отверстия. Только колоссальный гладкий черный купол, возвышающийся над водной равниной. Тем не менее, две лодки приближались к нему.
— Они же не собираются внутрь?! — воскликнул Хакетт. — Нет же никакого способа проникнуть внутрь, да и что там может быть вообще? Это какое-то безумие.
— Должен быть какой-то способ, — коротко ответил Норман. — Они замедляются…
Снижаясь, летающие лодки и в самом деле замедляли ход. Теперь они были совсем рядом с куполом, его изогнутая стена возвышалась перед ними, как простирающийся в небеса барьер. Внезапно лодки резко нырнули вниз, к зеленому морю. Прежде чем двое лётчиков успели понять, что происходит, и успели лишь инстинктивно сделать глубокий вдох, обе лодки вспороли поверхность моря и стремительно понеслись вниз, в зеленые глубины.
Ослепленный, брошенный на металлический ремень сопротивлением воды, рассекаемой ими, Норман всё же сохранил остатки сознания, достаточные, чтобы заметить снопы света, прорывающиеся вперёд из носов мчащихся лодок, и смутно различить странных обитателей глубин, то появлявшихся, то исчезавших в этих лучах, пока лодки неслись вперед. Он смутно осознавал, что вода, попавшая ему в рот, была пресной, и, пытаясь изо всех сил задержать дыхание, он также осознавал, что жаболюди, казалось, не беспокоились из-за внезапного погружения в воду, их амфибийная природа позволяла им оставаться под водой гораздо дольше, чем это было возможно для любого человека.
Лодки неслись под водой с ужасающей скоростью, и через несколько секунд перед ними возникла гигантская металлическая стена большого купола, уходящая вниз, в самую глубину. Сквозь пелену воды Норман смутно различил, что весь этот колоссальный купол покоится на громадном основании из скалы, поднимающейся со дна моря почти до поверхности. И вдруг в стене появилось большое круглое отверстие; лодки влетели в него и понеслись по заполненному водой туннелю. Норман почувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся, и тут туннель резко повернул вверх, и лодки со свистом выскочили из заполненного водой туннеля на воздух!
Но это был не открытый воздух. Они оказались под гигантским куполом! Норман и Хакетт глубоко вдохнули, и на их лицах отразился благоговейный трепет от вида открывшейся им картины. Высоко над головами простиралась колоссальная изогнутая крыша купола, охватывавшая расходящееся во все стороны огромное пространство. Под крышей все было освещено ярким светом, который, как они оба могли поклясться, был солнечным. Купол, по сути, был крышей гигантского освещенного здания, а на его основании раскинулся огромный город.
Город жаболюдей! Их лодки поднимались всё выше, и Норман с Хакеттом смогли его отлично рассмотреть. На квадратные мили под ними раскинулись чёрные здания, часто огромных размеров, разных очертаний, но все они были квадратными или прямоугольными. Между ними двигались бесчисленные орды жаб, заполняя улицы и площади, а над крышами роились тучи летающих лодок. В центре города, на большом, круглом, чистом пространстве, находился широкий, круглый, зеленый бассейн — отверстие того самого подводного тоннеля, через который они сюда попали.
Норман указал на него.
— Вот тебе и ответ! — воскликнул он. — Единственный вход в этот жабий город — из моря, через этот водный тоннель!
— Господи… город амфибий! — выдохнул Хакетт, побледнев.
Две лодки быстро неслись над городом, пробираясь сквозь рои других воздушных судов. Норман заметил высокие здания, которые могли быть дворцами, храмами, лабораториями. Потом лодки замедлили ход и спикировали вниз, к массивному, прямоугольному зданию, расположенному неподалеку от входа в водный туннель. На его крыше дежурили вооружённые жабы-охранники, там же покоились другие воздушные лодки. Когда они сели, двух пленников вытащили из лодки, и охранники тут же вцепились в них.
Наполовину волоком, наполовину неся на руках, их подтащили к отверстию в крыше, из которого вниз вела лестница. Так они попали внутрь здания, освещаемого множеством окон. Норман успел заметить длинные коридоры, заканчивающиеся зарешеченными дверями, и охранников то тут, то там. Вдоль стен тянулись металлические трубы, откуда-то доносился глухой, ритмичный гул механизмов. Наконец их подвели к зарешеченной двери, охранник открыл ее по квакающему приказу конвоировавших их жаболюдей, двоих пленников втолкнули внутрь, после чего дверь с лязгом захлопнулась. Они повернулись спиной к двери и вскрикнули от изумления. В комнате находилось с полсотни человек!
Но это были люди, каких они никогда прежде не видели, они были в целом похожи на людей, за исключением того, что их кожа была светло-зеленой, а не обычной бело-розовой. На них были тёмные короткие туники, и они оживлённо переговаривались на каком-то языке, совершенно непонятном Норману и Хакетту. Увидев лётчиков, они с удивлением окружили их, с любопытством разглядывая, и по комнате прокатился гомон множества голосов, совершенно непонятных для них двоих. Затем один из людей издал восклицание, и все обернулись.
Зарешеченная дверь распахнулась, и вошли с полдюжины жаб-охранников, а за ними — двое, нёсших небольшой квадратный аппарат, от которого тянулись трубки, уходившие назад, за дверь.
— Норман, эти люди… — быстро зашептал Хакетт. — Если в этом мире тоже есть люди, то, возможно, они…
— Тише, Хакетт, Смотри, что они делают.
Двое жаболюдей поставили свой аппарат, а затем один из них проквакал какое-то короткое слово или приказ. Зелёнокожий человек неохотно выступил вперёд. Жаболюди быстро сняли металлический диск, прикрепленный к его руке, обнажив под ним маленькое отверстие, похожее на незаживающую рану. К этому отверстию они прикрепили похожий на присоску предмет, от которого к аппарату отходила прозрачная трубка. Тот зажужжал, и по трубке к аппарату сразу побежала пульсирующая алая струйка. Человек, к которому прикрепили эту трубку, быстро бледнел!
Охваченный ужасом Норман вцепился в своего товарища.
— Хакетт, эти жаболюди высасывают из него кровь!
— Боже милостивый! Смотри — они делают то же самое с другим!
— Всех этих людей держали в плену, чтобы выкачивать у них кровь. Должно быть, эти проклятые твари кормятся ею! И мы теперь здесь, с ними…
Их обоих охватил ужас. Однако происходящее, казалось, никак не влияло на зеленых людей в комнате, один за другим с неохотой подходивших к аппарату, как коровы, не испытывающие желания идти на дойку. Каждому прикрепляли присоску к руке, и по прозрачной трубке вновь бежала пульсирующая алая струя. Когда процедура заканчивалась, на рану возвращали металлический диск, и человек возвращался к остальным. Норман понял, что жаболюди берут у каждого лишь столько крови, сколько он мог потерять, при этом оставаясь в живых, поскольку, хотя каждый возвращался от аппарата бледным и слабым, они всё же были способны ходить.
