В этот холодный вечер он ощутил столько тепла и жара, сколько, казалось ему, не испытывала ни одна планета. Он загорелся неудержимым желанием как можно быстрее встретиться с “нахалкой” и поблагодарить ее за ту радость, которую она подарила ему. Весь вечер, ночь и следующий день до очередной встречи с ней он был одержим какой-то небесною радостью, душа его мурлыкала, а в сердце звенела сладостно-радостная мелодия.

– Привет! Знаешь, я люблю тебя…- выпалил он “нахалке” тотчас после того, как налетел на нее по обычаю в коридоре института.

И не успев договорить, был остановлен.

– Что?-изумленно протянула она от неожиданности и растерянности и после недолгой паузы добавила, с повышением голоса.-Дурак!

И, сделав резкий отворот-поворот от обидчика, разгневанная, направилась в канцелярию, занося на подпись текущие документы.

Ее последнее словцо привлекло внимание нескольких сотрудников, стоящих в конце коридора и изумленно косящихся в их сторону.

Ему пришлось, стыдливо отведя от них взгляд, удалиться в противоположную сторону, печально согласившись: и вправду дурак!

Вспомнились и советы, вычитанные когда-то из некой брошюры о том, что, если хочешь кого-то унизить, оскорбить и в особенности до смерти напугать, нужно обратиться именно к этому слова.

– Какая чушь!-отмахнулся он. Крылья, как-то сразу, разом, вмиг подсеклись, и он свалился куда-то вниз, словно в дерьмо.

– Теперь я знаю и то, для чего нужно взлетать,- подумал он с усмешкою и ехидцей.