Annotation

Сэйлор Стивен

Глава 3

Сэйлор Стивен

В последний раз видели в Массилии (Roma Sub Rosa, № 8)

«Безумие!» — пробормотал я. «Давус, я знал, что было ошибкой свернуть с дороги.

Действительно, короткий путь!»

«Но, тесть, ты слышал, что сказал человек в таверне: Дорога в Массилию небезопасна. Массилийцы все заперты в городе, осаждены.

А войска Цезаря слишком заняты осадой, чтобы патрулировать дорогу. Галльские разбойники бесчинствуют, подстерегая любого, кто осмеливается двинуться по дороге.

«Галльский разбойник сейчас, пожалуй, не так уж и нежеланен. По крайней мере, он мог бы указать нам дорогу». Я изучал ошеломляющую панораму вокруг. Постепенно мы оказались в длинной узкой долине, скалы по обеим сторонам возвышались незаметно, словно каменные гиганты, медленно поднимающие головы, и теперь мы оказались окружены со всех сторон отвесными стенами светлого известняка. Ручей, почти пересохший после долгого сухого лета, струился по узкому ущелью, его каменистые берега оттенялись невысокими деревьями. Наши лошади осторожно пробирались между острыми камнями и корявыми корнями деревьев толщиной с человеческую руку. Двигаться приходилось медленно.

Рано утром мы выехали из таверны. Мы почти сразу же последовали совету трактирщика и покинули ровную, широкую, изящно вымощенную римскую дорогу. Если мы будем следовать солнцу, чтобы держаться южного направления и двигаться под уклон к морю, то, как сказал трактирщик, мы ни за что не пропустим Массилию, особенно учитывая, что перед ней расположилось столько войск Цезаря. Теперь, когда солнце начало садиться за западные скалы долины, я начал думать, что этот тип сыграл с нами злую шутку.

Тени среди валунов сгущались. Корни деревьев, дико раскинувшиеся по каменистой земле, словно оживали и дрожали в тусклом свете. Снова и снова краем глаза я представлял себе густые клубки змей, извивающихся среди камней. Лошади, похоже, страдали тем же заблуждением. Они то и дело фыркали, шарахались и проверяли копытами спутанные корни.

Не зная, как мы попали в долину, я не знал, как из неё выбраться. Я пытался успокоиться. Солнце скрылось за скалами справа, значит, нам нужно было двигаться на юг. Мы шли по течению реки, а значит, скорее всего, направлялись в сторону моря.

На юг, к морю, как и советовал трактирщик. Но где же, чёрт возьми, мы находимся? Где Массилия, перед которой расположился лагерь Цезаря? И

как нам выйти из этого каменного зала?

Яркая полоса солнечного света осветила самые высокие участки восточных скал слева от нас, окрасив мелово-белые камни в кроваво-красный цвет. Этот яркий свет ослеплял.

Когда я опустил глаза, сгущающиеся вокруг нас тени казались ещё темнее. Бурлящая вода в ручье казалась чёрной.

Тёплый ветерок пронёсся по долине. Звуки и образы стали обманчивыми, неопределёнными; в шелесте листьев я слышал стоны людей, шипение змей. Среди скал появлялись странные призраки – искажённые лица, измученные тела, невозможные уроды – и так же внезапно исчезали в камне. Несмотря на тёплый ветерок, я дрожал.

Давус, ехавший позади меня, насвистывал мелодию, которую накануне вечером в таверне исполнял бродячий галльский певец. Не в первый раз за двадцать с лишним дней, прошедших с момента нашего отъезда из Рима, я задумался, действительно ли мой невозмутимый зять бесстрашен, или ему просто не хватает воображения.

Внезапно я вздрогнул. Должно быть, я натянул поводья и издал тревожный звук, потому что мой конь резко остановился, а Давус обнажил свой короткий меч.

«Свекор, что случилось?»

Я моргнул. «Ничего…»

«Но, тесть...»

«Ничего, конечно…» Я вглядывался в сумрак валунов и низких ветвей. Среди мимолетных призраков мне показалось, что я увидел лицо, настоящее лицо, с глазами, которые смотрели на меня в ответ, – глазами, которые я узнал.

«Свекор, что ты видел?»

«Мне показалось, что я увидел… мужчину».

Давус вгляделся в темноту. «Бандит?»

«Нет. Человек, которого я когда-то знал. Но это было бы… невозможно».

«Кто это был?»

«Его звали Катилина».

«Бунтарь? Но он потерял голову давным-давно, когда я был ещё мальчишкой».

«Не так давно — тринадцать лет назад», — вздохнул я. «Но ты прав, Катилина погиб в бою. Я сам видел его голову… насаженную на пику перед шатром полководца, который его победил».

«Ну, тогда ты ведь видел не Катилину, правда?» — в голосе Давуса послышалась легкая дрожь сомнения.

«Конечно, нет. Игра света… тень от листьев на камне… воображение старика». Я откашлялся. «Катилина не выходила у меня из головы последние несколько дней, пока мы приближались к Массилии.

Видите ли, когда он решил бежать от своих врагов в Риме, Катилина намеревался отправиться именно сюда – в Массилию, я имею в виду. Массилия – это край света, по крайней мере, конец пути для римских изгнанников – безопасный порт для всех горемычных неудачников и неудачливых интриганов, чьи надежды были разрушены в Риме.

В Массилии их встречают радушно, при условии, что они прибудут с достаточным количеством золота, чтобы

Проложить себе путь. Но не Катилина. В конце концов, он решил не бежать. Он стоял на своём и сражался. И поэтому потерял голову». Я вздрогнул. «Ненавижу это место!

Сплошные голые камни и чахлые деревья».

Давус пожал плечами. «Не знаю. Мне кажется, это довольно красиво».

Я лягнул лошадь и пошёл дальше.

По какому-то волшебству этого часа мрак вокруг нас, казалось, не сгущался, а оставался таким, каким был, не становясь ни светлее, ни темнее. Мы попали в сумеречный мир, где призраки шептали и порхали среди деревьев.

Позади меня, и это было самое пугающее, Давус насвистывал, не обращая внимания на призраков вокруг. Мы были словно два спящих, которым снились разные сны.

«Смотри, тесть, впереди! Кажется, храм какой-то…»

Так оно и было. Мы резко покинули лабиринт валунов. Ручей повернул влево. Каменный утёс справа открывался широким полукругом, словно огромный известняковый амфитеатр. С нависающей вершины стекал тонкий водопад. Стена была пронизана родниками. Из камня росли папоротники и мох.

Земля перед нами была ровной. Когда-то давно это место расчистили и превратили в виноградник. Шаткие столбики отмечали ровные ряды, расположенные на большом расстоянии друг от друга, но виноградные лозы, густые, с густой листвой и тяжёлыми тёмными ягодами, теперь дико разрослись.

Виноградник окружала странная ограда. Подойдя ближе, я увидел, что она сделана из костей – не животных, а человеческих, рук и ног, сколоченных вместе и вбитых в землю. Некоторые кости сгнили и раскрошились, став тёмно-коричневыми или почти чёрными.

Другие были выбелены добела и совершенно нетронуты. Два известняковых пилона отмечали проход в ограде. Пилоны были украшены рельефами, изображающими сцены битв. Победители были в доспехах и шлемах с гребнями в стиле греческих мореплавателей; побеждённые были галлами в кожаных штанах и крылатых шлемах. За воротами разбитая мостовая, заросшая сорняками, вела к небольшому круглому храму с куполом в центре виноградника. Я был заворожён необычностью окружающего нас мира. Мрак вокруг нас немного рассеялся. Маленький храм, казалось, слабо светился, словно бледный мрамор покраснел в сумерках.

Давус позади меня с шумом втянул воздух. «Тёсть, я знаю это место!»

«Как, Давус? Из сна?»

«Нет, из таверны вчера вечером. Должно быть, это то самое место, о котором он пел!»

"ВОЗ?"

«Странствующий певец. Когда ты уснул, я не спал, чтобы послушать. Он пел об этом месте».

«Как там песня?»

«Давным-давно греки проплыли мимо Италии и Сицилии и прибыли в эти края на южном побережье Галлии. Они основали город и назвали его…