В своё время, при жизни, они были величайшими оперными певцами, обладателями изумительнейших голосов, когда-либо слышанных человеческим ухом. А теперь, в самый первый раз, они выйдут на сцену вместе, в воссоединённом туре, отличающемся от всех прочих.
Итак, приготовьтесь встречать Немёртвых Теноров.
Первым выходит наш Ансельмо Колози[6]: один из величайших лирических бас-профундо[7] всех времён. Осмин и Зарастро в его исполнении очаровывали весь Зальцбург, а в роли барона Окса[8] он сотрясал Венскую оперу. Голос у Ансельмо уже не тот, учитывая, что половина его грудной клетки сгнила, но голосовые связки ещё сохранились. Так поаплодируем же… Ансельмо Колози, пока он шаркает на сцену.
Внимательней, Ансельмо, от тебя опять отваливаются куски гниющей плоти. И это были совсем новые туфли.
А вот выходит Витторио Даволи[9]: баритон с дьявольской усмешкой и ангельским голосом, тот, кто играл всех великих злодеев и трагических героев итальянской оперы. Его Скарпиа ошеломлял Ла Скалу, граф Луна потрясал Метрополитен Оперу, а Риголетто[10] заставлял Ла Фениче рыдать. Из-за несчастного случая с гильотиной при постановке «Андре Шенье»[11], Витторио носит свою голову под мышкой, но его голос столь же поразителен, как и прежде. Итак, подарим же аплодисменты… Витторио Даволи.
Осторожнее, Витторио, у тебя опять слюнотечение. Положа руку на сердце, ну как, чёрт побери, отрубленная голова может пускать слюни?
Следующий наш Немёртвый Тенор — и на сей раз действительно тенор — это Себастьян Унтерхёллерер[12]: один из величайших буфф-теноров[13], когда-либо украшавших оперные и опереточные подмостки по всему миру. Он десять раз подряд в кануны Нового Года сыграл Габриэля фон Эйзенштейна в классической оперетте Иоганна Штрауса «Летучая мышь»[14]. Он был прекраснейшим Сигизмундом в «Таверне „Белая Лошадь“», его Папагено — просто сенсация, а Педрильо затмевал всех прочих в каждой постановке «Похищения из Сераля»[15] с участием Себастьяна. И ваши рукоплескания… Себастьяну Унтерхёллереру.
Да, Себастьян, всё прекрасно. Просто встань рядом с Ансельмо. И нет, неважно, что он как-то угрожал тебя придушить. Вы оба мертвы — а, значит, он не сумеет убить тебя ещё раз.
А этот рослый блондин, что ж, по крайней мере, прежде бывший блондином, но, видимо, посмертно облысевший, этот джентльмен — Виланд Вольрабе[16], некогда первейший героический тенор мира. Он был завсегдатаем Байройта[17] и сыграл все великие героические роли Вагнера. Он играл Зигфрида и Зигмунда, Тангейзера и Лоэнгрина, Тристана и Парцифаля[18]. Виланд попросил, чтобы его погребли в доспехах Лоэнгрина и, пожалуй, облачился бы в них и сегодня, не заржавей они, пока Виланд прохлаждался в могиле…
Секундочку, что-что? А, лебедь. Нет, Виланд, тут нет лебедя, на котором ты мог бы прокатиться. И нет, меня не интересует, что на Брегенцском фестивале[19] ты как-то раз выплыл на сцену верхом на лебеде, потому что выезжать на лебеде на сцену — просто абсурд. Да, куда абсурднее, чем даже немёртвый зомби-тенор. А если тебе это не нравится, то можешь разорвать контракт и дальше кормить червей.
Куда-куда мне пойти? О, давайте похлопаем… Виланду Вольрабе.
И напоследок, я с гордостью представляю вам Лионеля да Сильву, пожалуй, лучшего лирического тенора — умолкни, Виланд, я сказал, лирического, а не героического — всех времён. Он играл Бельмонте и Тамино, Альфредо и Родольфо[20], и прелестнейшие сопрано млели в его объятиях, и на сцене, и вне её, прежде, чем угаснуть от чахотки — разумеется, лишь на сцене. А затем, в продолжение своей карьеры — да, Витторио, я сказал в продолжение, поскольку карьера Лионеля не затухала и, к тому же, он не таскает свою голову под мышкой — провёл турне «Встреча с рок-оперой», на которое расхватывали билеты в двадцати семи городах по всему миру. Он заводил целые стадионы, выступал на Суперкубке и Олимпиаде. Итак, давайте поаплодируем тенору-суперзвезде Лионелю да Сильве.
Да, я сказал суперзвезде, потому что Лионель — это единственное имя, реально знакомое собравшимся здесь безмозглым идиотам. А ты, Виланд, думал, что кто-то действительно по доброй воле слушает Вагнера? Себастьян, оперетта устарела донельзя. И нет, Витторио, мне без разницы, как часто ты убивал его на сцене. Ты ведь играл злодеев, так что это входило в профессиональные обязанности.
Что-что, ты и Лионеля грозишься придушить? Ансельмо, почему ты всё время грозишься кого-то удушить? А, так это твоя великая ария в «Похищении из сераля»? Что, теперь пишут целые арии про удушение?
Говоришь, это Моцарт? В таком случае, Моцарт был каким-то психопатом. И вообще, я считаю, что опере следует быть изысканным удовольствием, а не низкопробным фильмом ужасов. Да, я в курсе, как это забавно звучит из уст того, кто выставил на сцену шайку гниющих зомби.
Ансельмо, насчёт той удушающей арии... может, ты позже споёшь её на сцене? Видишь ли, я уверен, что публика воспримет такое близко к сердцу. Только постарайся не… ну, знаешь… не убить кого-нибудь на самом деле. Или, во всяком случае, не убить ещё раз.
Браво, Виланд, ты меня раскусил. Каюсь, на самом деле мне ничего не известно об опере, кроме вычитанного из Википедии. Я всего-навсего некромант, пытающийся честно подзаработать на этом. И вообще, в наши дни опера никому особенно не интересна. Публика желает зрелища, так дадим же ей зрелище.
Кхм… как бы то ни было, дамы и господа, вот они впервые собрались вместе на сцене. Возможно, они выглядят немного подгнившими и чуть-чуть источают зловоние, но узнать их всё ещё можно. Величайшие голоса — если не нашего столетия, то предыдущего — воскрешённые ради вашего удовольствия.
Что ж, поприветствуем Ансельмо Колози, Витторио Даволи, Себастьяна Унтерхёллерера, Виланда Вольрабе и Лионеля да Сильву. А все вместе они… Немёртвые Теноры.
Да, я в курсе, что лишь трое из вас действительно теноры. Видишь ли, это просто название. И, вдобавок, вряд ли кто-то из этих болванов поймёт разницу.
Дамы и господа, если вам понравилось сегодняшнее вечернее шоу, гарантирую, что понравится и следующая программа, когда мы, «Necromancy Entertainment Unlimited», представим вам Немёртвых Примадонн — величайших из когда-либо живших оперных див, воскрешённых ради одного-единственного, особого посмертного воссоединённого тура.
Ну а пока что — Немёртвые Теноры с «Va, pensiero»[21], авторства единственного и неповторимого Джузеппе Верди.
Что значит, ты забыл текст? Мёртвый или нет, как ты, к чёрту, мог забыть текст? Ладно, просто что-нибудь спой. Всё равно, что именно. В конце концов, публика разницы не заметит.
А теперь, дамы и господа — Немёртвые Теноры с… да хоть с чем-нибудь.
Кора Балерт родилась и выросла в Северной Германии, где проживает до сих пор — после того, как побывала в Лондоне, Сингапуре, Роттердаме и Миссисипи. В Бременском университете Кора получила степень магистра английского языка, а теперь трудится над степенью доктора философии. Писать она начала ещё подростком и её рассказы, статьи и стихи выходили в различных международных журналах. Кора — автор цикла палп-триллеров «Silencer», цикла космической опере «Shattered Empire», научно-фантастического романтического сериалов «In Love and War» и «Helen Shepherd Mysteries», и множества самостоятельных рассказов в разных жанрах. Когда она не пишет, то работает переводчиком и учителем. Ищите её книги и добавляйтесь в список рассылок на CoraBuhlert.com.
