Да и зачем? Заключенный тут один, а если он попробует сбежать, половина военных города сразу же узнает об этом. Дело в том, что в тело Теневика вживлен чип, который моментально подаст сигнал при попытке к бегству. Руководство Бастиона хорошо выучило прошлый урок, поэтому больше не допустит даже попытки побега.

Наконец полковник остановился, поставил сумку на пол и открыл ее. Мы оказались перед тяжёлой металлической дверью с надписью: «Камера № 1. Лев Сапрыкин. Особо опасен».

— Он там, — сказал Макеев, его голос звучал мрачно. — Но будьте осторожны. Сапрыкин… нестабилен.

— Лазбелусь, — спокойно ответил я, поправляя одежду. Путешествие в багаже мне не особо понравилось.

Дверь открылась с громким скрежетом, и я впервые увидел Сапрыкина.

Он сидел на полу, скрестив ноги, его глаза были закрыты, а руки скованы смирительной рубашкой. Его фигура казалась хрупкой, почти призрачной, но в воздухе вокруг него витала какая-то странная, тяжёлая энергия.

— Лев, — тихо позвал я, стараясь придать голосу более взрослые нотки. Получилось, к слову, так себе.

Сапрыкин не ответил. Только подойдя ближе заметил, что губы шевелились, словно он с кем-то беззвучно разговаривает.

Я сделал шаг вперёд, затем ещё один. От этого психа можно было ждать чего угодно, но я был наготове. Да и Макеев, вон, держит Сапрыкина на мушке, готовый в любой момент выстрелить.

Помимо смирительной рубашки, тело Теневика было сковано специальными цепями. А еще в камере было установлено специальное освещение, которое не давало объектам отбросить тень.

— Штош… посмолим, что ты за звель такой…

Я уверенно протянул руку и прикоснулся к плечу Сапрыкина.

И в тот же момент мир вокруг меня рухнул.

Разум Сапрыкина оказался мрачным, но удивительно структурированным пространством. Это был бескрайний лабиринт из тёмных коридоров, стен, покрытых трещинами, и дверей, которые вели в неизвестность. Воздух был густым и плотным, а свет — тусклым, едва освещающим путь. Каждый шаг отдавался эхом, будто пространство реагировало на моё присутствие.

Субличности Сапрыкина были разбросаны по этому лабиринту, словно обитатели огромного, но запущенного дома. Они были разными — как внешне, так и по характеру. Казалось, каждая из них представляла собой отдельный кусочек его личности, оторванный и живущий своей жизнью. Одни были яркими и заметными, другие — едва различимыми, словно тени, прячущиеся в углах.

Первым я встретил маленького мальчика. Он сидел в углу, прижавшись спиной к холодной стене, и выглядел как уменьшенная копия Льва — лет семи, с большими, полными страха глазами и растрёпанными волосами.

Его одежда была простой, даже бедной: короткие штанишки и рубашка, которая казалась ему великоватой. Он обхватывал колени руками, словно пытаясь защититься от чего-то невидимого, и шептал что-то себе под нос. Его голос был тихим, почти неслышным, но я уловил обрывки фраз:

— Не надо… пожалуйста… не хочу…

Когда я подошёл ближе, он вздрогнул и резко поднял голову. Его глаза встретились с моими.

— Не подходи ко мне! — испуганно крикнул он, отодвигаясь ещё дальше в угол. — Он не разрешает разговаривать с чужаками! Он накажет!

— Получается, тут были гости и до меня? — пробормотал я, оглядываясь вокруг. — Любопытно…

Лабиринт разума Сапрыкина явно хранил следы чужого присутствия — едва заметные царапины на стенах, обрывки чужих эмоций и явная аура чего-то чужеродного. Сперва я подумал, что это реакция на мое появление, но теперь появились новые догадки.

Кто-то уже пробовал сюда проникнуть, причем, совсем недавно. И этот кто-то очень непрост, раз не побоялся встречи с «защитником», да еще и на его территории.

Хотя… кто сказал, что он ушел отсюда целым и невредимым? Не удивлюсь, что жестокая субличность прикончила незваного гостя, что в реальности превратило этого чудака в овоща.

А вообще, надо бы побольше почитать про Суперов, владеющих ментальными способностями. Возможно, даже получится у них что-то почерпнуть. Чтение мыслей, например, мне бы очень пригодилось. Очень приятная способность. Особенно в бою. Знать наперед, о чем думает твой противник, дорогого стоит.

Но пока что мне предстояло разобраться с текущими проблемами. Ведь «защитник» явно не собирался встречать меня с распростёртыми объятиями. А значит, придется отбиваться всеми возможными способами.

— Тебе не нужно бояться, — мягко сказал я, подходя ближе. — Я здесь, чтобы помочь.

Он посмотрел на меня с недоверием, его губы дрожали.

— Помочь? — произнес мальчик. — Прошлый тоже обещал помочь, но в итоге не продержался и минуты. А он был больше и сильнее тебя.

Учитывая, что я выгляжу как годовалый ребенок, то кто угодно будет выглядеть больше и сильнее меня.

— В чертогах разума не важно, насколько ты силен в реальности. Тут важна твоя ментальная стойкость. — Я дружелюбно улыбнулся и протянул ему руку. — Может, познакомишь меня со всеми? Пора возвращать вас к нормальной жизни.

Мальчик смотрел на мою руку, словно она была чем-то опасным. Его глаза метались от моей ладони к моему лицу, а затем снова вниз. Он явно колебался, разрываясь между страхом и слабой надеждой.

— Он… он не разрешает, — прошептал он, но в его голосе уже не было прежней уверенности. — Он сказал, что все чужаки — враги.

— А я не чужак, — мягко ответил я. — Я здесь, чтобы помочь тебе и всем остальным. Чтобы вернуть вас к нормальной жизни.

Мальчик сжал губы, его маленькие пальцы переминали края рубашки. Он выглядел так, будто внутри него шла настоящая битва. Наконец, он медленно, почти нерешительно, протянул руку и коснулся моей ладони.

— Он… он всё равно накажет меня, — прошептал он, но уже не отстранялся.

— Он не сможет, — уверенно сказал я. — Потому что я не позволю.

Мальчик посмотрел на меня, и в его глазах мелькнул слабый проблеск доверия.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Я покажу тебе. Но… будь осторожен. Он везде.

Мы двинулись вперёд, и с каждым шагом лабиринт вокруг нас словно оживал. Стены, покрытые трещинами, начали шевелиться, а вдалеке послышались странные звуки — то ли шаги, то ли шёпот. Мальчик сжимал мою руку всё сильнее, но не останавливался.

— Там, — он указал на одну из дверей, которая выглядела старше и массивнее остальных. — Там они.

Я подошёл к двери и положил руку на её поверхность. Она была холодной, почти ледяной, и от неё исходила странная вибрация.

— Кто они? — спросил я, хотя уже догадывался.

— Остальные, — прошептал мальчик. — Только помни… не все против защитника. Кто-то уже давно смирился и в мгновение ока нападет на тебя. Берегись.

Я глубоко вздохнул и толкнул дверь. Она открылась с громким скрипом, и передо мной предстало новое пространство. Огромный зал, заполненный множеством людей. Если быть точнее, десятками двумя, не меньше. Каждый из них был уникальным — одни выглядели как взрослые версии Льва, другие — как совершенно чужие люди. Они стояли, сидели или бродили по залу, словно не замечая друг друга.

И среди них, в самом центре, возвышался тот самый «защитник».

Его теневая фигура пульсировала, словно живая, а глаза горели холодным, безжалостным огнём. Он был единственным, кто выглядел не совсем как человек.

Защитник повернулся ко мне, и его голос прозвучал как гром:

— Левушка… смотрю, ты привел сюда чужака. Разве мы не говорили с тобой об этом?

Я почувствовал, как мальчик сжал мою руку ещё сильнее, но не отступил.

— Он. Я…

Мальчик явно стушевался под взглядом темной субличности.

— Я здесь, чтобы поговорить.

Рядом с «защитником» стоял высокий, крепкий мужчина, с лицом, изрезанным шрамами. Он был воплощением силы и решимости. Его глаза горели огнём, а в руках он сжимал меч, который, казалось, был частью его самого.

Подозреваю, что именно так выглядел Лев в пике своей боевой формы.

— Зачем ты здесь? — спросил он, положив ладонь на рукоятку меча. — Это наша территория. Уходи, пока можешь.