Ещё нет одиннадцати, и огни отеля манят. Я перекидываю ласты через плечо и надеваю мокасины. Вытаскиваю «Зодиак» из прибоя на пляж. Несу снаряжение в пункт проката.
Хижина осталась в том же состоянии, в каком я её оставил несколько часов назад. Я взломал замок и взял необходимые акваланг, грузила и ласты. Я надел свой гидрокостюм, взял с собой водонепроницаемую сумку с оружием, фонариком и рацией. Теперь я закрываю дверь. Когда утром сотрудники вернутся, они обнаружат, что замок взломан, но ничего не пропало.
Я выхожу за угол хижины. В дальнем конце пляжа дорога от Порт-Симоса начинает подниматься по каменистому обрыву вглубь острова. Оттуда дорога поднимается выше, чтобы подойти к отелю сзади.
Машина остановилась, чтобы выпустить двух мужчин. Сначала они идут ко мне, а затем переходят на бег. Включив фары, машина набирает скорость и поднимается на холм.
Они собираются попытаться осуществить вертикальный охват. Двое выведут меня на берег, двое — отрезать мне путь к отступлению наверху.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Когда пираты потеряли меня из виду, им пришлось выяснить, откуда я приплыл. Я мог появиться только из трёх мест: с другого корабля в гавани, с доков торгового порта или из рекреационного порта. В торговом порту слишком многолюдно, чтобы я мог доплыть до « Голиафа» незамеченным.
Оставался порт для отдыха. В порту для отдыха пришвартованы прогулочные катера и яхты. « Голиаф» недавно в порту. Пираты наверняка уничтожили бы все суда, которые там были, ещё до своего прибытия. Вероятно, они отправили группы проверить яхты, которые я мог использовать в качестве базы. Но один вариант перевесил все остальные — отель «Голден Парадайз». На эту базу я мог бы незаметно прилететь с моря.
Капитан пиратов – настоящий молодец. Он решил, что у меня где-то спрятана лодка. Вероятно, на косе, разделяющей два отсека гавани. Мне придётся доплыть от «Голиафа» до косы. Оттуда вернуться в отель. Они обогнули изгиб гавани и направились к «Золотому Парадайзу». Прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как я выхожу из арендованной хижины.
Я бросаюсь к пульту управления лифтом и нажимаю кнопку вызова. Сверху раздаётся свист, и клеть начинает опускаться. Я тянусь к водонепроницаемой сумке на поясе и выхватываю Mark 23. Поворачиваюсь лицом к своим нападающим.
Бегать по песку – не самое приятное занятие, но они отлично справляются. Они пройдут весь пляж от дороги до лифта меньше чем за минуту. Они догонят меня задолго до лифтовой кабины. Я разворачиваюсь и бегу к каменной лестнице, по которой спускался ранее вечером. Поднимаюсь по ней, перепрыгивая через две ступеньки.
Квадроциклы горят, я оглядываюсь. Я уже на полпути, а мужчины уже у подножия скалы. Один из них, не раздумывая, поднимается по лестнице и лезет следом за мной. Другой стоит на берегу, поднимает пистолет и стреляет.
Треск пистолетного выстрела теряется на ветру. Вспышка, и пуля врезается в каменную скалу позади меня. Я бросаюсь на железные поручни элеваторного портала. Направляю «Марк-23» на человека на пляже и открываю ответный огонь.
Пуля высекает искры из балки рядом со мной, и я вздрагиваю. Мужчина на лестнице стреляет.
Нелегко попасть в человека в чёрном гидрокостюме, карабкающегося по ступеням на чёрный утёс. Но я буду медленной мишенью, подставляя пиратам спину. Я протискиваюсь между железными балками, пригибаясь под поперечинами.
Еще больше пуль лязгают о металл.
Визг электрической лебёдки становится громче. Я поднимаю взгляд, смотрю на тень опускающейся кабины лифта. Если я слишком сильно наклонюсь внутрь портала, меня разорвёт пополам. Я прижимаюсь к балке, когда лифт проезжает мимо меня. Пустая стеклянная кабина проплывает мимо, словно вытянутый стеклянный колпак. Каркас из нержавеющей стали блестит, как полированный хром на кабриолете Thunderbird пятидесятых годов.
Я поддаюсь инстинкту и ступаю на крышу клетки. Спокойно, словно схожу с бордюра. Машина везёт меня к мужчине на ступеньках.
Пират смотрит вверх и вниз, влево и вправо. Он не видит меня на крыше лифта. Думает, я всё ещё прячусь за балками в тридцати футах над ним.
Лифт подъезжает к нему на ступеньках. Я поднимаю свой Mark 23 и направляю его ему в лицо.
"Привет."
Пират дергает головой и смотрит на меня. В этот момент его глаза расширяются, и я нажимаю на курок. Пуля 45-го калибра с экспансивной пулей пробивает чёрную дыру в переносице. Кожа на его лице трескается и сплющивается, когда ломаются кости. Труп откидывается назад и исчезает из виду, пока лифт продолжает падать.
И что теперь? Стрелок внизу отходит от основания лифта, чтобы посмотреть, что происходит. Я стреляю дважды. Пират съеживается и спешит обратно к основанию платформы.
Лифт мягко приземляется. Мужчина запрыгивает внутрь.
Лифт со свистом возвращается к вершине скалы. Раздаётся металлический лязг, и пуля пробивает потолок лифта прямо у меня на глазах.
Ноги. Я отступаю в сторону, цепляюсь за стальной трос. Если он использует один из патронов USP « Голиафа », то это 9-мм пуля НАТО. Скорострельный, с высокой пробивной способностью, с низкой останавливающей силой.
Я направляю свой Mark 23 на пулевое отверстие. Потолок лифта — круг диаметром не менее двух метров. Я сознаю, что двое других пиратов мчатся в машине на бешеной скорости по извилистой дороге, ведущей к отелю. Поездка не из лёгких, но время поджимает, и они могут опередить нас на вершине.
На полпути лифт опасно накренился. Пират открыл передние двери и пытается вылезти, чтобы посмотреть на меня. Смелый ход.
Между стенами лифта и порталом всего пара футов. Я сегодня утром пару раз ездил на лифте. У основания есть металлический бортик шириной в дюйм. Он пытается выскользнуть из двери, уперевшись ногами в этот бортик. Одной рукой он опирается на дверной косяк, другой сжимает пистолет.
Раздаётся скрежет, когда край рамы лифта царапает рёбра портала. Сноп искр сверкает на поверхности скалы. Вес человека нарушает равновесие клетки. Выругавшись, он забирается обратно.
Мы почти наверху. Не хочу попасть под перекрёстный огонь между этим парнем и пиратами в машине. Я хватаюсь за трос лифта левой рукой. Одной рукой я, конечно же, смогу удержать вес достаточно долго. Я скрещиваю лодыжки вокруг троса, откидываюсь назад и направляю Mark 23 на разъём между тросом и крышей лифта.
Я стреляю один раз, второй, третий. Первый выстрел промахивается и пробивает дыру в стали. Второй ударяет по кабелю и отскакивает. Третий выстрел делает своё дело. Я не вижу, как пуля входит. Всё, что я вижу, — это обрыв кабеля в футе над разъёмом.
Освобождаясь от веса лифта, трос практически вырывает мою руку из сустава. Я держусь изо всех сил, наблюдая, как лифт падает. Сначала он падает медленно, затем набирает скорость. Человек внутри не кричит. Интересно, каково это, если он испытывает отрицательную перегрузку.
У основания портала поднимается облако чёрно-белой грязи, а затем раздаётся тошнотворный звук автомобильной аварии. Жуткий грохот взрывающегося металла и стекла, от которого неживые материалы конструкции сплавляются с человеческой плотью и костями.
Я засовываю Mark 23 обратно в сумку, поднимаю свободную руку и хватаюсь за кабель. Вытягиваю ногу, чтобы убедиться, что могу дотянуться до портала.
Носком мокасина я задеваю железо, словно кручу педали велосипеда. Затем, когда меня протаскивают мимо, я хватаюсь за одну из поперечин. Отпускаю трос и обхватываю стальную балку руками.
Поднимите глаза и посмотрите, как конец троса блестит в лунном свете, мерцающем сквозь отверстия в мостике. Мне нужно преодолеть ещё пятнадцать футов, прежде чем я доберусь до вершины скалы. Я перепрыгиваю с мостика обратно на ступеньки.
Каждая мышца и косточка в моём теле болят. Я, пошатываясь, поднимаюсь наверх, осматриваю открывшуюся картину. Отель «Золотой рай» находится в двухстах ярдах к западу от лифта. Это просторное двухэтажное здание. Одна цементная дорожка ведёт от лифта на веранду. Другая, обрамлённая перилами, вьётся по краю обрыва. Через каждые девять-восемь метров стоят бинокулярные телескопы с монетоприемником.
