— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос с притворной любезностью ответил его брат. — Мы оставим человечеству энергетическое наследие, в миллион раз превосходящее энергию всех существующих запасов угля!

При этих словах лицо Говарда Мэннинга озарилось страстью мечтателя. Его величайшей целью было принести своей работой пользу человечеству. Рокочущий голос его брата разрушил окутавшие его чары:

— А теперь избавься от всех сомнений, Говард. Проверь всё своё оборудование, и завтра мы попробуем снова. До свидания.

Маленький профессор отвернулся от телеэкрана с чувством, что его безжалостный, решительный брат подталкивает его к нежелательной цели. Его грустное личико стало еще печальнее.

На следующее утро, после сытного горячего завтрака, состоявшего из оленьего стейка, Фенстром отправился в лабораторию и помог Мэннингу припаять провода к панели с контактами, что вели к внешнему контуру проводов.

— Мы немного изменили схему, — объяснил Мэннинг, — чтобы лучше ориентироваться в магнитном поле Земли.

— Для меня это всё — тёмный лес, — ухмыльнулся пилот.

— Тогда я начну с самого начала, — продолжил профессор. — Десять лет назад мы с братом, исследуя магнитные явления, открыли метод манипулирования магнитными полями. Мы сразу же осознали важность этого и, разработав нашу технику, в конце концов основали постоянные базы на северном и южном магнитных полюсах Земли.

— Как гласит любой учебник, Земля — это гигантский магнит. Как и у любого другого магнита, у нее есть два полюса, на одном из которых находимся мы. И, естественно, у нее есть силовые линии, подобные тем, что можно увидеть, рассыпав железные опилки вокруг обычного стержневого магнита. Эти силовые линии являются изогональными линиями магнитной карты мореплавателей, по которым они ориентируются в неизведанных морях.

— Что это значит? Это значит, что всем магнитным полем Земли можно управлять с двух ее полюсов!

Во время рассказа в глазах ученого появилось странное, мечтательное выражение — то самое выражение, которое, должно быть, появлялось у Фарадея, Кюри, Резерфорда и других пионеров науки.

— Мы с братом, поразмыслив, решили попробовать вращать поле Земли. Нам потребовалось два года, чтобы перенести наши результаты из лаборатории в поле. От простого стержневого магнита к гигантской Земле. Но в какой-то мере мы преуспели.

— Такая же башня, как наша, находится, на Южном Магнитном Полюсе. Когда они синхронизированы, магнитное поле Земли вращается целиком — или, если хочешь, на него оказывается тормозящее воздействие, в то время как Земля продолжает вращаться под ним.

— Последствия этого довольно очевидны — продольное вращение поля, с востока на запад. Таким образом, любая точка на Земле во время вращения пересекается бесчисленными силовыми линиями, исходящими от мощного естественного магнитного поля планеты.

— Фенстром, представь себе обычную большую катушку проводящего провода, пересекаемую этими вращающимися силовыми линиями. Электрическая энергия! Ее бесконечное количество! В любом месте Земли, где установлены катушки!

Пилот забыл, что делал, и стоял с горячим электрическим паяльником в руке.

— Понятно! — выдохнул он. — А я-то думал, что это всего лишь заумные исследования, не имеющие практического значения! И эта магнитная буря…

— Это была наша первая попытка использовать вращающееся поле Земли, — кивнул профессор. — К сожалению, мы потеряли контроль и придали магнитному полю столь сильное вращение, что прошло три часа, прежде чем оно потеряло свою инерцию из-за обратного сопротивления наших захватов на башне.

— Магнитное поле, освободившись, вызвало явление гистерезиса — образование тепла, как в любом электродвигателе. Именно это тепло стало причиной резкого изменения погоды на Земле. Большая его часть возникла вблизи грунта, по всей поверхности Земли. Нагретый воздух поднимался вверх, холодный воздух устремлялся вниз — начались бури. Естественно, все регистрирующие приборы сошли с ума — барометры, термометры, гигрометры и т. д.

— Компас тоже сошел с ума, потому что изогональные линии двигались на запад и увлекали за собой стрелку. Молнии в облаках были побочным продуктом огромного выброса статического электричества. Огни Святого Эльма были вызваны внезапной ионизацией воздуха.

Фенстром был озадачен.

— Как же тогда вы собираетесь использовать энергетические ресурсы вращения поля, если они всегда будут вызывать столь разрушительные последствия?

На лице маленького ученого отразилось беспокойство.

— Магнитное поле Земли — это величайший мощнейший источник энергии. Мы можем рассчитать такое медленное вращение поля, какое не окажет серьезного влияния на метеорологические условия Земли, но обеспечит необходимую выработку энергии. Однако еще предстоит выяснить, сможем ли мы его контролировать. Сегодня днем мы с братом собираемся попытаться обуздать этого могущественного титана энергии…

Все приготовления были завершены несколько часов спустя.

Фенстром затаил дыхание. Казалось, весь мир затаил дыхание. Второй раз в истории магнитное поле Земли должно было должно было освободиться от вековых оков, подчиняясь воле дерзкого человека. Пилот осторожно взялся за большой переключатель с рукояткой из черного дерева в центре панели. Казалось, что тот жжёт ему ладонь. Но он понимал, что это была всего лишь игра воображения, вызванная мыслями о силах, готовыми вот-вот вырваться на свободу.

— Питание! — прогремел властный голос доктора Джона Мэннинга из Антарктиды.

Тонкая рука профессора Говарда Мэннинга дернулась вверх, подавая сигнал, и Фенстром щелкнул переключателем. На мгновение он был ослеплен вспыхнувшей фиолетовой дугой. Затем он почувствовал смутное шевеление во всём теле, мгновенную тошноту, напомнившую ту, что возникала у него раньше, когда он был в Монреале. Но не такую сильную. В полной мере это можно было ощутить только там, где изогональные силовые линии проходили по поверхности Земли, вдали от полюса.

В ответ на эти манипуляции своих хозяев механический гигант за пределами лаборатории быстро и бесшумно ожил. По его вращающейся медной катушке пробежал пульсирующий ток. Вращаясь в направлении, противоположном движению Земли, создаваемый им магнитный вихрь оттягивал силовые линии от полюса в сторону.

На южном полюсе происходил тот же синхронный процесс, и, таким образом, все магнитное поле Земли медленно, но неумолимо поворачивалось вокруг своей оси.

Во внешнем мире гигантское, невидимое, вращающееся поле повторило, в несколько меньшей степени, то, что было в первый раз. Внезапно нагретый воздух поднялся вверх, порождая ветры. Облака конденсировались в нисходящих холодных слоях и превращались в падающую воду. От облака к облаку летали электрические разряды. Огни Святого Эльма возникли из-за сверхионизированной атмосферы.

Приборы зафиксировали эти явления на глазах у изумленных метеорологов, но мало что сказали о их причине.

Но люди, сотворившие все эти странные чудеса, ничего не знали о том, что происходит во всем мире. Фенстром, на самом деле, был немного разочарован непримечательными результатами своих манипуляций. Кроме легкой тошноты, почувствованной им, и гула и жужжания приборов, ничто не говорило ему о том, что предсказанный результат достигнут.

Однако по выражению обеспокоенного удовлетворения на лице профессора Мэннинга он понял, что приборы сообщили ему о полном успехе.

— Мы сделали это! — воскликнул ученый. — Теперь мы полностью контролируем процесс!

Впервые Фенстром видел его таким ликующим.

Затем профессор бросился к рации.

— Джон, — взволнованно проговорил он, — всё-таки мои предчувствия не оправдались. Ты был прав! Какой великий день для науки — неограниченная энергия для человечества. Как я мог быть таким пессимистом? Джон, это сделал ты — все заслуги должны принадлежать тебе…

— Не бери в голову, — прогудел тучный ученый с южного полюса. — Послушай меня, Говард. Теперь, когда мы полностью контролируем магнитное поле Земли, мы увеличим скорость вращения катушек башни до ста оборотов в минуту. Они механически способны выдерживать такую нагрузку.