Гонец задержался у двери на мгновение. Он снова вставил свои тонкие инструменты в замок. Еще пара щелчков, проверил — заперто. Никаких следов взлома. Ни единой царапины на дереве, ни единого повреждения на металле. Чисто.

Спустя минуту темный фургон без номеров так же бесшумно, как и появился, выкатился на пустынную улицу и растворился в дожде и темноте.

А в прозекторской осталась лишь тишина, холод и едва уловимый, но неотступный привкус осквернения. И пустая стальная полка в холодильной камере, на которой еще вчера лежала главная улика в самом громком деле небольшого приморского городка на краю империи.

Капли дождя лениво ползли по тонированному стеклу, превращая огни ночной Феодосии в дрожащие акварельные пятна. Красные, желтые, синие — они смешивались и текли вниз, словно город плакал неоном.

Внутри черного седана царил покой. Запах дорогой кожи, холодный блеск хромированных деталей, почти полная звукоизоляция, превращавшая шум улицы, гудки кораблей и вой ветра в приглушенный гул.

Нандор держал руки на руле. Его поза была расслабленной. Он смотрел ровно перед собой на дорогу, занятый управлением автомобилем и осмыслением прошедшего разговора.

Шая откинулась на пассажирском сиденье, глядя в боковое окно. Ее отражение, наложенное на размытые огни города, было бледным и напряженным. Губы чуть сжаты, взгляд неподвижен. Ее разум также был погружен в раздумия.

Они молчали уже несколько минут, переваривая встречу. Каждый прокручивал в голове сцену в темном заплеванном переулке, сопоставляя ее с сухими строчками досье, лежавшего в зашифрованном файле на их коммуникаторе. И эти две реальности никак не хотели сходиться.

Наконец Нандор нарушил тишину.

— Он не тот, о ком говорится в досье, — констатировал эльф.

Шая не повернула головы. Она ответила своему отражению, словно говорила сама с собой.

— Я тоже это заметила. В его глазах нет мути алкоголика или отчаяния проигравшего. В кафе я смотрела на него и видела только сталь, словно у человека, который полостью уверен в своих словах и решениях. А еще… — она поежилась, — такой холод, словно это не он работает в морге, а морг внутри него.

— Интересное сравнение, — отметил Нандор.

Она сделала паузу, и ее отражение на мгновение стало четче, когда дворник смахнул очередную порцию дождя.

— Это не взгляд человека, который боится. Это взгляд человека, который оценивает.

Нандор медленно кивнул, его пальцы едва заметно сжались на руле.

— Дело не только в трезвости и собранности, сестра. Ты видела, что он делал? Он не пытался оторваться. Он не паниковал. Он заманивал. Вел нас в этот лабиринт узких улочек, как крысолов ведет крыс за дудочкой, точно зная, где находится ловушка.

Он замолчал, пропуская на перекрестке запоздалый трамвай.

— И я не знаю, вышло ли так случайно, или это действительно был хитромудрый план с его стороны. Он же сам сказал, что знал о нашем приезде.

— Но откуда он мог знать, что мы будем следить за ним сегодня? Ниоткуда. Весть о нашем прибытии пусть и пришла, но о четких датах никто же не говорил, — сказала эльфийка.

Шая наконец оторвала взгляд от окна и посмотрела на брата. Ее мучал еще один вопрос, потому что, она была уверена, что брат ощутил примерно то же, что и она, когда они столкнулись с Громовым в переулке.

— Ты что-то почувствовал?

Нандор не ответил сразу. Он снова смотрел на дорогу, но его взгляд был устремлен внутрь, в то мгновение, когда он стоял под дулом старого револьвера.

— Да, — сказал он тихо. — И это самое странное. Он не похож на мага. У магов есть… аура. Энергетический фон, который можно почувствовать, если сам владеешь силой. У него ничего. Пустота. Словно смотришь на абсолютно спокойную воду.

Он сделал еще одну паузу, подбирая слова, пытаясь облечь в них то, что не имело названия.

— Но за этой пустотой ощущается… плотность. Давление. Словно смотришь на гладь глубокого озера и знаешь, что под ней таится что-то огромное и древнее. Что-то, что просто ждет своего часа. Словно в нем сокрыто что-то… иное. Я знал некоторых людей, что были способны скрывать свой магический потенциал, но это… это нечто другое.

Он повернул голову к Шае, и в его темных глазах на мгновение промелькнула тень той самой первобытной тревоги, которую он почувствовал там, в переулке.

— Я стоял под прицелом, но понимал, что настоящая угроза исходила не от револьвера. Она исходила от него самого.

Шая молча смотрела на него. Она поняла. Все поняла.

— Значит, отчеты — бесполезный хлам, — произнесла она с некоторой досадой.

— Именно, — подтвердил Нандор. — Либо информация устарела, либо кто-то намеренно ввел нас в заблуждение. Наш объект гораздо сложнее, чем предполагалось изначально.

Он плавно вписался в поворот, выезжая на широкий, залитый огнями проспект.

— Больше никакой слежки, — сказал он твердо. — Это бесполезно и опасно. Нам нужен прямой, но осторожный контакт. И нам следует налаживать его постепенно. Начнем с завтрашнего визита в прозекторскую.

Черный седан без номеров плавно влился в общий поток, растворяясь в мокрых отблесках ночного города.

Черный «Имперор» нес нас сквозь ночь. Я вел машину почти на автомате, мой мозг все еще переваривал события последних часов. Эльфы. Министерство. Особый Отдел…

От всей этой тянущейся не первой день канители я ощущал множество различных эмоций, среди которых были как заинтересованность с азартом человека, так и настороженность с опасениями.

Адреналин от погони еще не до конца выветрился из крови, смешиваясь с усталостью и кофеином, и эта гремучая смесь держала меня в состоянии предельной концентрации.

Тишину в салоне нарушил голос Алисы. Он прозвучал неожиданно громко после долгого молчания, вырвав меня из размышлений.

— Я никогда таких не видела, — сказала она, и в ее голосе звучало почти детское удивление. Она сидела на заднем сиденье, но подалась вперед, просунув голову между нашими креслами, словно боялась пропустить что-то важное. — Ну, в смысле, что эльфы… и что брат и сестра, да еще и так похожи. Как две капли воды.

Я искоса посмотрел на Лидию. Она, сидевшая рядом со мной, повернула голову к Алисе, и на ее лице, обычно непроницаемом, промелькнула тень снисходительной улыбки.

— Такое случается, Алиса, — ее голос был ровным, словно старшая сестра объясняла очевидные вещи для младшей. — Хоть и редко. У эльфов дети появляются не так часто, как у людей. Это связано и с их долгожительством, и с особенностями физиологии. По крайней мере так я читала в профильной литературе, которая была мне доступна.

Я усмехнулся про себя. Профильная литература. Интересно, какие еще знания скрывались за фасадом этой аристократической ледышки? Фехтование, история искусств, а теперь еще и эльфийская демография. Она не переставала меня удивлять.

— А ты что думаешь, Громов? — Алиса переключила свое внимание на меня. — Ты же тоже их видел. Они тебя не удивили? Они же… другие.

Я пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги, на которую то и дело выбегали бездомные собаки, заставляя меня сбрасывать скорость.

— А чему тут удивляться? — сказал я. — Они ожидали увидеть одно. Увидели другое. А я… я, в принципе, догадывался, что может быть и такой вариант.

Это была полуправда. Я не то чтобы догадывался, скорее просто был готов к любому развитию событий. Жизнь, и особенно работа в морге научила меня одному важному правилу: всегда ожидай худшего, и тогда реальность тебя никогда не разочарует.

— В смысле догадывался? — не унималась Алиса. — Ты что, знал, что они приедут?

Я бросил на нее быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Ее лицо, освещенное приборной панелью, было полно искреннего любопытства.

— Я знал, что приедет проверка, — ответил, возвращая взгляд на дорогу. — Докучаев предупредил. А то, какие они, — я сделал паузу, подбирая слова, — это было неожиданно. И еще неожиданнее было их поведение, ведь, согласись, не каждый день за тобой ставят слежку из столичного министерства.