Все-таки что конкретно произойдет с экономикой, если они придут к власти? В обоих интервью Чубайс довольно подробно останавливается на этом. Прежде всего коммунисты против жесткого бюджета, они считают, что его дефицит должен быть увеличен. А это означает кредитную эмиссию, печатание пустых денег. Как только принимается соответствующее решение, на финансовых рынках страны сразу же начинается паника, потому что бюджет государства устроен так же, как и обыкновенный семейный бюджет: если у вас не хватает до получки денег, вы у кого-то одалживаете, причем вам дают в долг только в том случае, если уверены, что вы отдадите. То же самое и с федеральным бюджетом: для покрытия дефицита государство заимствует средства на внутреннем и внешнем рынках. На внутреннем рынке банки и другие финансовые структуры дают государству в долг только тогда, когда они понимают, что им вернут одолженные деньги. Так, гигантский рынок ГКО (70 триллионов рублей), возникший в последнее время, функционирует только потому, что те, кто на нем работает, верят государству, не сомневаются, что оно отдаст им деньги, вложенные ими в ценные бумаги. А верят потому, что знают характер проводимой политики. Как только эта политика изменится, как только государство начнет печатать пустые деньги, первое, что произойдет, — банки унесут ноги с этого рынка. Произойдет катастрофа колоссальных масштабов. Заткнуть образовавшуюся дыру в 70 триллионов рублей можно будет единственным способом — опять-таки пустыми деньгами, напечатанными Центробанком. Маховик станет раскручиваться еще сильней. Вслед за этим разразится катастрофа в банковской системе. Возникнет ситуация, когда через банки не проходят платежи — из одного банка в другой не проходит ни одна платежка. Это означает, например, что завод ничего не получает за отгруженную продукцию, нет денег на заработную плату, начинаются забастовки и массовые протесты. Как исправлять это положение? Тем же самым способом — печатать еще больше пустых денег. В общем, как только сделают первый шаг, — начнут покрывать дефицит бюджета пустыми деньгами, — начнет раскручиваться жесткая экономическая спираль, которая на каждом следующем витке будет приводить ко все более тяжелым последствиям.

Что еще будут делать коммунисты, обосновавшись во власти? Все то, что записано в их программе, отвечает Чубайс на соответствующий вопрос корреспондента. Примут решение о замораживании цен. Прежде всего, как они говорят, на продовольствие. На первый взгляд, вроде бы очень хорошо — цены перестанут расти. А что в реальной жизни? А в реальной жизни будет то, что мы все уже проходили, все уже хорошо знаем. Как только вводятся государственные цены на продукты, — они тут же исчезают из продажи. И вместо того чтобы просто пойти и купить их в магазине, вы будете покупать их с заднего хода, переплачивая в несколько раз. Потом будете вспоминать, кто из ваших родственников или знакомых работает на базе или в магазине, через кого можно что-то добыть. Далее возникают еще более тяжелые проблемы, которые, может быть, не очень видны простому покупателю, но видны экономисту. Если вы вводите фиксированную цену на продовольствие, скоро оказывается, что тот, кто его производит, не покрывает свои затраты. Их не в состоянии возмещать весь АПК страны. В результате в эту отрасль, чтобы она могла существовать, придется бросать десятки триллионов рублей дополнительных дотаций. Само собой разумеется, иностранные государства прекращают все кредитование российской экономики, останавливает кредиты МВФ. Лондонский клуб, с которым российское правительство при Чубайсе договорилось на крайне выгодных для России условиях о 25-летней отсрочке выплаты долга, и Парижский клуб, с которым уже практически договорилось о том же, естественно, отказываются от этих договоренностей. Дальше начинается признание России страной-должником, после чего следует арест российской собственности — судов, недвижимости и т. д., — находящейся за рубежом. В общем, стремительно приближается коллапс, на грани которого мы стояли в конце 1991 года и от которого с громадным трудом и с большими потерями, в результате осуществления правительством Гайдара базовых рыночных реформ сумели уйти. Сегодня вся программа коммунистов, говорит Чубайс, ведет к повторению этой ситуации, причем в еще более тяжелом варианте.

Могут ли коммунисты всего этого избежать? Могут, но только при одном непременном условии — что они полностью откажутся от всей своей программы, от всех своих обещаний, полностью забудут о них и вместо этого начнут проводить прямо противоположную политику. Можно ли на это рассчитывать? Вряд ли.

В обоих интервью Чубайса собеседники коснулись и вопроса о кадрах: какие кадры сегодня требуются экономике и на какие могут рассчитывать коммунисты в случае прихода к власти? Анатолий Борисович сослался на собственный опыт работы в правительстве. Чтобы принимать сложнейшие профессиональные решения, сказал он, мне абсолютно необходимо было иметь минимум 20–25 ключевых специалистов высшей квалификации. Эти люди работали в основных министерствах и ведомствах на уровне заместителей начальников подразделений, главков. Без них невозможно было выбрать правильный сценарий поведения в финансово-экономической политике. Так вот, ни один из этих людей не будет работать с коммунистами, это невозможно. А у самих коммунистов просто нет людей подобной квалификации. И не может быть, потому что для них макроэкономика — это ругательное слово, это «чикагский монетаризм», который составляет «основу антинародной политики правительства Ельцина — Черномырдина». При таком подходе у них в принципе не может быть людей, которые во всем этом профессионально разбираются. И наоборот, у них много людей с опытом работы в советской экономике. Например, главный их экономист товарищ Маслюков — бывший председатель советского Госплана. Но сегодня у нас совершенно другая страна, которая требует совершенно других знаний.

В общем, признался Чубайс, как я ни старался, не смог представить себе сценарий, при котором Зюганов как президент не разрушил бы до основания экономику России. Такого сценария просто не существует…

Зюганов — это российский Квасьневский?

Один из козырей, к которым часто прибегали тогда Зюганов и K°, — вот ведь в ряде стран Восточной Европы к власти сейчас пришли левые, и ничего ужасного не произошло… По этому поводу Чубайс в своих интервью заметил, что для него позиция тех левых «находится в пределах здравого смысла». Те левые способны отвечать за решения, которые принимают. Эти люди не называют себя коммунистами, они называют себя социалистами, социал-демократами, Партией труда и т. д. Уже одним этим российская ситуация принципиально отличается, например, от ситуации в Польше. Когда говорят, что Зюганов — это российский Квасьневский, сказал Чубайс, мне становится смешно. Если уж подбирать какие-то аналогии, российский Квасьневский — это Черномырдин, хотя все это весьма условно. Квасьневский — социал-демократ, он никогда не провозглашал лозунгов конфискации частной собственности. У него мощная команда высокообразованных экономистов-профессионалов, макроэкономистов, прекрасно знающих и теорию, и практику, и монетаризм, и альтернативную концепцию, умеющих воплощать все это в жизнь. Ничего подобного нет и не может быть у Зюганова. В России всегда все происходит несколько иначе, чем даже в Восточной Европе. При всем драматизме тех же самых польских выборов там никогда не возникал вопрос: пойдет ли страна вперед или она будет возвращаться назад? Там решался другой вопрос — будет ли существующий курс изменен серьезно или только слегка откорректирован. И экономисты из команды Квасьневского разговаривали на одном языке с экономистами команды Леха Валенсы. Это люди одного образования, одной культуры, одного уровня профессионализма. Просто у них несколько различные взгляды. У нас же ситуация, как всегда, черно-белая — все решается по принципу «вперед или назад?».