– Он вам изменял? – я судорожно сглотнула. – Как он все объяснил? Что сказал?
– Я не стала его отвлекать, ведь на нем в тот момент скакала староста нашей группы и первая красотка курса, – женщина вдруг вытерла слезинку, что скатилась по щеке. Прошло много лет, но воспоминания ей давались нелегко. – Я просто ушла. Пошла в аптеку, купила нужные таблетки и выпила их. Беременности не стало, но я пожалела об этом спустя уже несколько дней. Открылось кровотечение, так бывает. У одной женщины из ста. И этим одним процентом стала я, – горечь в голосе выдавала все чувства Татьяны Сергеевны. – Я так и не сказала Егору про беременность. Ни тогда, ни потом.
– Вы поговорили после этого? – я тоже была готова расплакаться.
– Можно и так сказать, – усмехнулась собеседница. – Я спросила про его планы на мой счет. Он ответил, что нет никаких планов, что мы просто классно проводим время, пока молоды. Это я нафантазировала себе, что у нас все серьезно.
– Это все очень грустно. Но я не понимаю, зачем ворошить прошлое и рассказывать мне это все? – отхлебнула чай, так как в горле пересохло.
– Это бы тебя никак не касалось, и я до последнего сомневалась и думала: говорить ли тебе, – Татьяна Сергеевна подняла на меня свои карие глаза. – На днях я видела Егора с очень миловидной девушкой. И если я еще хоть что-то смыслю в людях, между ними не просто дружба, – произнесла Татьяна Сергеевна. Вот и случилась беда. Все внутри сжалось, как перед ударом. Словно вот сейчас должно произойти лобовое столкновение, и ты не можешь ничего сделать и лишь сжимаешься в комочек, приготовившись к удару. И вот он произошел. Удар.
– Мне кажется, вы ошибаетесь, – это единственное, что я могла ответить. – Да, много лет назад мой муж поступил как полный кретин и придурок, но он изменился. Он больше не тот ветреный студент, который берет от жизни все. Он взрослый и рассудительный мужчина, у которого есть жена. Он не поступит так со мной и с нашей семьей. Вы мне это все от своей обиды говорите. Дурная была идея – наблюдаться у вас. Извините, – я вскочила и выскочила из кафе. Дура! И зачем я согласилась на эти посиделки? Ведь чувствовала же, что ничем хорошим они не завершатся. Нет, неудобно отказать. Неловно. А сейчас тебе ловко? А вдруг она права и у Егора кто-то есть? Да нет же! Ерунда. Надо выбросить все из головы. Сейчас вызову такси, доеду до клиники мужа и обрадую его, что он скоро станет отцом. Он подхватит меня на руки, закружит на руках. А это разговор надо выбросить из головы и не думать о плохом. Он не такой. Он хороший.
Я твердила это как мантру, пока ехала к мужу в клинику. Татьяна Сергеевна просто позавидовала моему счастью, потому и решила так “вовремя” вспомнить ту свою давнюю историю. Не факт, что она вообще имела место быть. Никто же не сможет опровергнуть или подтвердить ее слова. С ее слов Егор не знал ничего про беременность. Она провела параллель между мной и собой, но по факту мы с ней в разных положениях. Она была девушкой на одну ночь, с кем проводят время, не заморачиваясь ни о чем. Я же законная жена. Есть же разница. Вышла из такси и направилась к главному входу. Прошла ресепшен, за которым никого не было. Видимо, девушка, что всегда приветливо улыбалась мне и предупреждала мужа о моем приходе, отошла попить чаю или, может, в туалет. А может, повела новых посетителей к нужному им кабинету. Мне очень нравилось, что в клинике у мужа было продумано все до мелочей. Часто же, попав в незнакомое помещение, человек теряется, не знает, куда идти, начинает нервничать и из-за этого может передумать и больше никогда не прийти в место, которое у него будет ассоциироваться с чувством неловкости. Некоторые люди так вообще заставляют себя пойти к врачам. А все именно из-за въевшемуся уже в подкорку головного мозга ощущения неловкости, а еще страха, что врач может сказать что-то плохое, или из-за того, что могут нахамить в регистратуре. А здесь вас и встретят с улыбкой, и проводят до кабинета, и улыбнутся приветливо, и подбодрят особо трусливых. В общем, обслуживание было продумано до мелочей.
Я поднялась на лифте на самый верхний этаж. Там были кабинеты руководства и администрации клиники. Я все не могла отделаться от слов, что сказала мне мой гинеколог. Крутила и так и этак в голове этот разговор. Кажется, даже продолжила его с воображаемым собеседником. В нем я, конечно же, отбрила ее с нелепыми предположениями и с гордо поднятой головой покинула кафе. Пока ехала в такси, подумывала высказать свое негодование по поводу того, что муж догадался меня отправить к своей бывшей любовнице. Но сейчас уже решила, что так поступит малолетняя истеричка. Я же не такая. Я взрослая и самодостаточная девушка. По крайне мере, считаю себя такой. А значит, никаких скандалов по ерундовым причинам. Да и не буду же я портить радостный момент. Я скажу, что беременна. Муж обрадуется, я уверена в этом. Совершенно не к месту будет высказывать претензии. Просто не буду у нее наблюдаться и все. Велика потеря! Хороших врачей полно. Выберу любого гинеколога из клиники мужа, делов-то.
Воображение рисует момент, как я скажу мужу про беременность. Он вскочит и закружит меня на руках, а может, не поверит, скажет, что шутка. Или расплачется от чувств. Он же так хотел детей и смирился с их отсутствием лишь потому, что я не могла никак забеременеть. Все из-за меня. Как же было больно осознавать себя неполноценной. Пусть врачи и твердили, что в отсутствии детей “виноваты” оба партнера, в случае, если они здоровы. Но я-то понимала: все вокруг винили исключительно меня. Может, это, конечно, и несправедливо, но всегда винят женщину. Смахнула слезинки. Больше мне никогда не придется плакать по этому поводу. Я беременна и уже в обозримом будущем стану мамой, а Егор – папой. Я представила нашу семью с малышом, и в груди защемило от счастья. Не могла сдержать улыбку, которая растягивала губы. Разговор с Татьяной Сергеевной я уже переварила и выплюнула. Не стоят слова обиженной, недолюбленной женщины того, чтобы я на них обращала внимания. Я – не она. Егор уже не тот, что был раньше. Он мой муж, а это что-то да значит.
Радостная захожу в приемную мужа и, не встретив его помощницы, открываю дверь в кабинет. То, что я увидела, повергло меня в шок. И именно поэтому я смотрю на то, как муж стоит между широко разведенных женских ног со спущенными штанами, и при этом глупо радостно улыбаюсь. То ли они не слышали, как открылась дверь, настолько увлеченные своим занятием, то ли им было все равно, потому что Егор даже не сбился с ритма, делая возвратно-поступательные движения, а девушка, что лежала на его рабочем столе, постанывала, я так полагаю, от удовольствия.
Я не знала, что делать, и просто с грохотом захлопнула дверь, чтобы не видеть это. Но картинка так плотно впечаталась в мой мозг, что стояла перед глазами. Внутри все сжалось от боли. Наверное, так разбивается сердце от предательства близкого человека. Я медленно прошла по приемной и села на диван для посетителей, стараясь не разлететься на осколки, как и мое сердце.
Видимо, мой громкий хлопок отвлек любовников, и они поняли, что их застукали. Только не поняли кто. Через пару минут из кабинета выскочила растрепанная секретарша и замерла как вкопанная, глядя на меня. Она побледнела, покраснела, а потом выскочила пулей из кабинета. Испугалась, что я повыдергаю ее патлы. Но зря она думала, что я в боевом настроении. Я была разбита, раздавлена и не способна на какие-то активные действия. Просто сидела и гипнотизировала дверь в кабинет мужа. И не известно, сколько бы я так просидела, если бы эта самая дверь не открылась и на пороге не показался бы Егор.
– И давно ты здесь? – Егор хмуро смотрел на меня, а я не узнавала мужчину, которого любила больше жизни и который несколько минут назад мне изменял со своей собственной секретаршей. Какая же это мерзость и пошлость.
– Да, давно, – каркающие выдавливаю слова. В горле резко пересохло, и слова даются с трудом.
– Зайди, поговорим, – Егор отходит в сторону, а я смотрю на открытую дверь в кабинет и отрицательно качаю головой. Нет. В его кабинет я больше никогда не зайду.
