– Мастер Мор, Его Величество проявляет к вам в последнее время большой интерес.

– Да? Почему?

– В мире есть два человека, которых он ненавидит и боится, которым завидует и за которыми ревностно следит. Вы, конечно, понимаете, кого я имею в виду?

– Правителей за морем?

– Вы правы. Один из них могущественный император Карл, правящий не только родной Испанией, но и другими землями. И, пожалуй, еще больше, чем Карла, наш король ненавидит монарха Франции. Они хорошо знают друг друга, они ровесники, оба искатели удовольствий и развлечений. Карл и Франциск – слуги Папы. Карл – благочестивейший король, Франциск – христианнейший. У нашего короля нет подобного титула, и это его огорчает. Он думает, что в этом вопросе вы способны помочь ему больше, чем кто бы то ни было.

– Я?

Кардинал положил руку на плечо Томасу.

– Вы недооцениваете себя. Отправляйтесь немедленно к Его Величеству. Он хочет поговорить с вами. Особо не скромничайте. Вам сопутствует удача. Идите… и добивайтесь почестей.

Томас с тревожными мыслями отправился в королевские покои.

Войдя в приемную короля, Томас застал у него троих друзей и государственных деятелей, герцога Норфолка с сыном, графом Сурреем, и королевского зятя, герцога Суффолка.

Он понял, что быть принятым в таком обществе – большая честь. Король непринужденно разговаривал с друзьями и встретил Мора улыбкой, но, опустясь перед королем на колени, Томас ощутил на себе задумчивые взгляды трех знатных лордов.

Все трое были ему хорошо известны.

Суффолк был не только зятем, но и ближайшим другом короля. Отчаянный, красивый молодой человек, он сопровождал во Францию королевскую сестру Мери, когда она выходила замуж за старого Людовика. Прожив несколько месяцев с жизнерадостной молодой супругой, Людовик скончался, и Суффолк дерзостно женился на ней до их возвращения в Англию. Но Генрих давно простил ему этот неосторожный поступок.

Старый герцог Норфолк, государственный казначей и кавалер ордена Подвязки, был могучим старым воином, гордым главой одного из благороднейших семейств в стране и все еще пожинал плоды своей давней победы на Флодден Филд.

Сын его, граф Суррей, чуть постарше Томаса, смелый боец, пользовался дружеским расположением короля, хотя и был женат на дочери недавно убитого Бэкингема. В то время он забавлял Генриха, а Генрих любил тех, кто его забавляет. Суррей, мрачный, суровый воин, влюбился в прачку своей жены, и при дворе говорилось немало скабрезностей о Суррее и Бесс Холленд.

– Ха, – воскликнул король. – Вот и мастер Мор. Мы разговариваем об этом сумасшедшем, Лютере. Вы, конечно, знакомы с его новым кощунством?

– Знаком, Ваше Величество.

– Клянусь Богом, я намерен ответить ему лично. Вы писатель, и я хотел поговорить с вами на эту тему.

– Ваше Величество оказывает мне честь.

– Мы прочли несколько ваших произведений, и они нам понравились. А гнусное сочинение этого немецкого монаха велим публично сжечь во дворе собора Святого Павла. Епископу Фишеру поручаем прочесть против него проповедь. Этот Лютер, мастер Мор, прислужник дьявола. А теперь, друзья… оставьте нас. Я хочу поговорить о литературных делах наедине с нашим другом.

Трое знатных лордов удалились, и король улыбнулся Томасу.

– Теперь, друг мой, можно перейти к делам. Прочтя этот… этот… как его назвать?… гнусный документ… я воспылал гневом. И услышал Божий глас, призывающий меня к действию. На этот документ нельзя не ответить, мастер Мор; и для ответа нужен человек, чья книга изумит мир. А кто лучше подходит для этой цели, чем король Англии?

– Ваше Величество уже написало эту книгу?

– Нет… пока что. Я сделал наброски… того, что хочу сказать. Они прогремят на всю Европу. Окажись этот Лютер в моем королевстве, он бы погиб смертью изменника. Но его здесь нет. Я не могу покарать этого немецкого монаха телесно, поэтому отвечу словами. Прочтя мое «Суждение о семи таинствах», вы поймете, что я хочу ответить на чудовищный словесный выпад этого нечестивца. Подойдите сюда. Вот что я приготовил. Томас взял протянутые ему записки.

– И в чем же состоит моя обязанность, Ваше Величество?

Генрих махнул рукой.

– Ну… приведите их в порядок… придайте форму… сами решите, какую. Вы писатель. И поймете, что нужно сделать. Я король. На мне лежат государственные дела, но суть этой книги я изложил. Вы… – Король суетливо замахал руками. – Вы понимаете, в чем ваша задача, мастер Мор. Превратите эти наброски в книгу. Я избрал для этого вас из уважения к вам.

– Ваше Величество решило оказать мне честь.

– Я всегда готов оказать честь тем, кто мне нравится… чья образованность прибавляет славы нашему государству. Отныне, мастер Мор, вы будете исполнять свои обязанности в моей маленькой приемной, куда я вас провожу. Вам будет предоставлено все необходимое; и мне хотелось бы, чтобы эта задача была выполнена со всей ответственностью. Не щадите этого грешника. Мы обратимся ко всему миру… также, как и он. Притом на литературном языке, мастер Мор; говорят, вы им прекрасно владеете. От всех прочих обязанностей вы освобождаетесь. Исполните эту задачу как следует, мой друг, и будете вознаграждены. Ну как, довольны?

– Ваше Величество не могло возложить на меня более радостной задачи. Опять взяться за перо, притом ради такого сочинения! Я об этом мечтаю уже давно.

Король хлопнул Томаса по плечу; удар был сильным, однако сила его выражала не только одобрение, но и приязнь. Глаза короля лучились удовольствием, щеки раскраснелись.

– Пойдемте, мастер Мор. Сюда.

Король распахнул дверь маленькой комнаты с роскошными коврами на полу и прекрасными гобеленами на стенах.

Томас увидел молодую женщину, она сидела на диванчике у окна в неловкой позе, подобрав ноги под юбку. На ней было платье с низким вырезом, темные волосы спадали на обнаженные плечи. Его поразило, что при появлении короля она не встала, а игриво улыбнулась.

Генрих остановился и в упор поглядел на нее. Тут, видимо, женщина осознала, что он не один. Подскочила и встала на колени.

– Девушка, что вы здесь делаете? – спросил король.

– Прошу прощения, Ваше Величество. Я… но… мне казалось… что Вашему Величеству угодно мое присутствие здесь.

– Поднимитесь, – сказал Генрих.

Она поднялась, и Томас узнал в ней Мери Болейн, королевскую любовницу. Она поглядела на Томаса чуть ли не с вызовом. Во взгляде ее сквозила уверенность, что недовольство короля скоро пройдет.

– Можете удалиться, – сказал король.

Мери Болейн сделала реверанс и попятилась к двери. Томас обратил внимание, что король смотрит на нее, приоткрыв рот и блестя глазами.

– Входите, входите, – сказал ему Генрих чуть ли не с недовольством. – Садитесь сюда. Смотрите же, эти наброски должны превратиться в замечательную книгу. Понимаете? Замечательную! Вы умеете писать книги. И должны сделать это для меня.

Король отвел взгляд. Томас понял, что мысли его обратились к темноволосой девице.

– Если вам что-то понадобится, – сказал Генрих, – просите. Принимайтесь за дело немедленно. Посмотрите, что можно сделать с этими набросками… а потом… когда что-то будет готово, принесите мне.

Король улыбался. Настроение его переменилось, мысленно он был уже с девицей, которая только что вышла.

– Потрудитесь как следует, мастер Мор. Вы об этом не пожалеете. Я люблю награждать тех, кто угождает мне…

Генрих вышел, и Томас принялся просматривать наброски.

Сосредоточиться ему было трудно. Он думал о короле и Мери Болейн, о Суррее и Бесс Холленд, думал о резком взгляде Суффолка, хитром – Норфолка и о Томасе Вулси, самом умном из них.

И его, как никогда, потянуло к домашнему покою.

Приводить в порядок королевские наброски было приятной задачей, да к тому же она отрывала его от семьи на дольше, чем все прежние. Как-то он собрался улизнуть домой в Баклерсбери, но тут явился посланец короля и сообщил, что король спрашивает, почему мастер Мор не появляется.