Она потеряла кайфовое место уборщицы в престижном институте. Пришли более молодые, более нахальные девахи, и… Сорок пять лет, ничего не поделаешь!
Пришлось вернуться в гидессы, хотя и ломало. Уборщицей жилось вольготнее. И сытнее.
Валя скисла, потухла, сникла и снова перестала делать уборку дома. В знак протеста…
Короче, всё бы так и продолжалось, и умерла бы Валя в полном одиночестве, как это делаю многие-многие, кстати, гора-а-аздо более известные личности, если бы не один роковой случай…
Пока Валя думала, вставать ей или не вставать, где-то в Днепропетровской области, на далёкой Украине, где-то в Никополе, а может, и не в Никополе, происходила следующая сцена. Дело было в салоне красоты. Красоты необыкновенной, ибо над клиенткой колдовала необыкновенной красоты блондинка, косметолог Рита. Внешне — чисто Мерилин Монро. Только волосы ещё шикарнее и ещё длиннее. И сама она так про себя думала, и клиентки подтверждали.
Ей бы не здесь колдовать, а где-нибудь в европейских салонах. Рита говорила по-русски с большим украинским акцентом. Это бросалось в уши буквально сразу.
— Щас вас докончу и — домой! У меня самолёт на Питер, а ещё собраться надо… К жениху лечу!
Клиентка в масочке одобрительно кивнула…
А в это время Валя с полотенцем на голове сидела у компьютера. На ней был толстый махровый халат.
Экран компьютера загружался фотографиями пожилых женихов с брачного сайта.
Валя, подпиливая ногти, едко комментировала увиденное.
— Ха! Молодую хочет! Во даёт! Ты на себя-то посмотри! «Не старше 30-ти»! А самому на кладбище прогулы ставят!
Зазвонил мобильник. Валя хмуро глянула на дисплей. Кто там ещё?!
— Ишь ты! Снова Люська! Урожай на туристов сегодня — ништяк!.. Аллё! Это ты, дорогая? Ну, кто на этот раз? Англоговорящие?! Молодец! Вот видишь: можешь ведь, когда захочешь!
Валя схватила ручку, стала писать.
— Погоди, ты же знаешь — я не могу быстро… Номер машины… Ага… Водитель Миша?
Новенький, что ли?
Ну вот. Не хотела из дому вылезать, так на ж тебе!
Валя, голосует на перекрёстке, некоторое время морочит голову таксисту, затем садится, едет. Таксист, как всегда, наглый, вопросами долбит.
— Нравится?
— Что «нравится»-то?
— Ну, город наш… Вы, наверное, в гости приехали?
— Здрасьте! Сами вы в гости приехали! Я здесь родилась!
— Ну, тогда извините… А я смотрю — любуетесь… Думаю — приезжая…
— А я всегда любуюсь красивыми местами!
— Не обижайтесь, я, если честно, сам любуюсь, хотя тоже родился в Питере… Меня даже пробки не раздражают… Лично я люблю пробки! Можно лишний раз постоять, поглазеть на Петропавловку…
Такси подрулило к гостинице.
— Ой, а можно чуть поближе? Во-о-он к той чёрненькой машинке! К тому «мерседесику»!
Ага! Спасибо!
Выскочив из такси, Валя рванула к «мерседесу», но там её не ждали. Зазвонил мобильник.
— Аллё!! Люська, что за лажа с машиной?! Где она?! Где «рядом»?! Я тут уже всё обскакала! Все номера обнюхала, как собачонка!
Услышав обычную фигню, мол, Валюня, тише, не волнуйся, машинка за углом, мол, я бы сама тебе её нашла, да светиться перед начальством неохота, мол, один клиент уже в машине, а другой подвалит с минуты на минуту, чёрненький такой, мол, возьмёшь с них двести баксов, мол, вам с водителем по сорок, а остальное завтра мне, в клювике, мол, пока, отваливайте, мол, целую…
Текст обычный, но Валя почему-то разозлилась.
— Ой, держите меня, караул! Каждый день что-нибудь новенькое!
Зайдя за угол, Валя увидела старенький, весь потрёпанный «Жигулёнок»…
Глава 7
«Беременная Тортила»
Валя, неожидан для себя, оказалась промеж дух блондинов. Давненько с ней такого не бывало!
Первый был молоденький водитель Миша. Повернувшись назад, она фальшивой улыбкой поприветствовала другого натурального блондина, Марка, щуплого иностранца лет сорока.
Марк говорил по-английски с заметным центральноевропейским акцентом. Одет он был в бежевую ветровку и такого же цвета брюки. На ногах — жалкие кроссовочки.
Очередной иностранный лох. Но с претензией. Все они такие. Как от одной иностранной мамы…
Но вежливость прежде всего, кто бы рядом ни находился. Папа Валю ещё в детстве научил сохранять ровное дыхание.
— Добрый день. Я — Валентина, ваш гид.
— Очень приятно. Марк. Мы ждём ещё одного человека. Как только появится — сразу в аэропорт.
— Откуда вы?
— Из Бельгии.
— Кого встречаем?
— Девушку с Украины. Вернее, женщину…
— Kак зовут?
— Рита.
Валя поморщилась, хотя особой причины для расстройства не было. Причина появится завтра. Совершенно неожиданно…
А между тем, из гостиницы вышел второй клиент, Сальваторе. Уже не блондин, а, совсем даже напротив, смугловатый коренастый красавчик лет сорока, похожий одновременно и на араба, и на Сальваторе Адамо. Одет он был в тёмно-коричневый костюм и дешёвую, но чистую рубашку. Сальваторе уверенно направился к углу гостиницы…
Завидев чёрненького, Валя и к нему проявила вежливость.
— Добрый день. Я — Валентина, ваш гид…
— Сальваторе, очень приятно…
— Итальянец?!
— Нет, мой друг бельгиец, как и я. А вам, я вижу, не очень-то нравятся итальянцы..
— Что вы! Я их обожаю! Вы меня не так поняли!
Ага, щас! Так Валя им всё и рассказала. Когда надо думать о другом. Как деньгу левую срубить. Надо будет этих шаромыг раскрутить на чаевые. А лучше всего — на завтрашнюю экскурсию. Хоть раз в жизни Люську с носом оставить…
— Почему вы не беседуете по-фламандски, друзья мои? Вам ведь по-фламандски легче общаться, не правда ли?
Сальваторе остолбенел. Марк поспешил внести ясность.
— Присутствие дамы обязывает нас говорить на понятном ей языке!
— О!..
Валя не просто так сказала «О!» Она задумалась. Оба, вроде бы, бельгийцы, а общаются между собой по-английски… В ней просыпался Шерлок Холмс. Или нет — мисс Марпл. Назревал детективчик. Кстати, довольно опасный…
День, меж тем, клонился к вечеру. Мишин «Жигулёнок» выехал на стрелоподобную трассу. Вдали мерцал огнями аэропорт Пулково. Как ни странно, темнело. В Питере сентябрь — не белые ночи, однако…
Не прошло и трёх часов, как совсем стемнело. Мишин «Жигулёнок» снова показался на том же перекрёстке. Весь раздутый от поклажи. Задний багажник был полуоткрыт, на крыше виднелись два привязанных хлипкой бечёвкой старомодных чемодана.
Навстречу Мише из темноты вышел гаишничек! Работничек ГИБДД. Его стеклянная будочка на курьих лапах — в народе «стакан» — стояла аккурат неподалёку.
— За что, начальник?! Я, вроде бы, нормально ехал…
— Ты-то нормальный, к тебе претензий нет… А вот таратайка твоя сильно смахивает на Тортилу… Причём, дважды беременную…
Гаишник зашёлся хохотом. То был припадок колхозного юмора: сам подхохмил, сам же и смеюсь…
Подойдя к «жигулёнку» впритык, гаишник увидел непонятную картину. Пассажиры его почему-то не испугались, а, наоборот, начали целоваться.
Сальватора набросился на Риту, как папуас, давно не видевший женщину.
Марк наклонился так низко, будто собирался целовать свои ботинки… Вроде как искал что-то…
Дабы сэкономить время, Валя достала из сумочки двадцать баксов, сунула гаишнику.
Тот, не вздрогнув и не удивившись, взял подачку и стал тихо пятиться назад, отдавая честь и пошатываясь. Он был сильно пьян, однако, уходить ещё не собирался. Его внимание привлёк приоткрытый багажник. Причём давно привлёк, с самого начала.
— У-у-у! Да тут целый «гастроном»!
Гаишник вытащил из багажника два кольца домашней колбасы, трёхлитровую банку с огурцами, каравай хлеба.
— Моли Бога, чтоб тебя ещё раз тормознули! Тогда багажник точно закроется!
Миша кивнул, нажал на газ, поехали…
Гаишная будка «стакан». Глубокая ночь уже… Гаишник залезает в будку, кладёт трофейную купюру в папку с документами. Его взгляд задерживается на листовках с фотороботами. Две картинки похожи на пассажиров беременной Тортилы.
