Засечное строительство на русских рубежах продолжалось и позднее. В 1647-1654 гг. в Среднем Поволжье были возведены укрепления Корсунской, Атемарской, Потишской, Инсарской и Засурской засек, составивших Симбирскую черту. В 1652 г. приступили к строительству Закамской линии, ставшей продолжением Симбирских засек. Здесь в качестве опорных пунктов возводятся крепости Юшанец, Тагай, Урень (Уренск), Корсунь, Атемар, Сурск, Потишск, Инсарск, Рамзай, Тальск, Мензелинск, Заинск, Старо–Шеминск, Ново–Шеминск, Билярск, Тиинск и Ерыклинск [8].

Изучение хода боевых действий на южном порубежье, показывает, что сложившаяся к середине XVII в. система пограничных укрепленных линий–черт была достаточно эффективной. После восстановительных работ на старых засеках и сооружения новых рубежей обороны, граница стала труднопреодолимой для татарской конницы. Поэтому известное утверждение В. П. Загоровского о сомнительных достоинствах московской обороны при огромном размахе строительных работ на рубежах следует признать неверным [5].

Естественные «крепости» (реки, озера, заповедные леса) русские воины, прикрывавшие границу, старались укрепить дополнительными сооружениями. Необходимость создания сплошной Черты вынуждала приставленных к засечному делу воевод и голов использовать любую возможность для постройки препятствий, позволяющих остановить или задержать наступление неприятеля. С этой целью в лесах устраивались завалы («заповеди», «засеки»). В особо опасных местах засечные линии удваивалась и даже утраивалась. Для проезда в «Черте» устраивали ворота, при которых находились боевые отряды; укрепления засечных ворот были обращены как к «Полю», так и на московскую сторону, чтобы иметь возможность отразить татар, возвращающихся после набега. На безлесных местах насыпались валы, делались рвы, устанавливались надолбы и частоколы («частики»), строились стоялые и жилые остроги. «Перелазы» (переправы) перегораживали острыми кольями, забиваемыми в дно реки, «наплавными бревнами» с острыми дубовыми гвоздями, которые притапливали в воду на глубину 4 пяди (76 см) [14]. На татарских «сакмах» устраивали ямы–ловушки, о устройстве которых подробно рассказывается в описании новопостроенного в 1637 (7145) г. города Усерда и близлежащих острожков, где проходила Калмиусская сакма, уходящая за р. Сосну. Именно здесь, в «тесных местах», в 5 рядов были выкопаны ямы–ловушки, каждая 5 пядей (95 см) глубиной и 3 пяди (57 см) шириной. В ямах поставили острые дубовые колья. Предназначались такие ямы для порчи татарских коней [15].

В XVII в. основные силы порубежных русских войск располагались уже за пределами засечной черты — в городах–крепостях Одоеве, Крапивне, Туле, Веневе, Мценске, то есть по старой границе [11]. Непосредственно на засеках несли разведывательную и охранную службу немногочисленные гарнизоны, составленные из засечных голов, приказчиков и сторожей, а также выделенных им на подмогу отрядов детей боярских «меньших статей», стрельцов и казаков. На засеки должны были становиться и «уездные люди с десяти дворов по человеку» [15]. В случае прихода крымских или ногайских отрядов засечные головы оповещали воевод, командовавших крупными соединениями, о численности напавших врагов и направлении их движения, стремясь задержать татарскую конницу на Черте. Пользуясь этим, крупные силы стягивались к месту прорыва, а в случае его осуществления командовавшие операцией воеводы старались окружить прорвавшиеся отряды татар и ликвидировать их. Прилагались все усилия, чтобы отбить захваченный «полон» и не выпустить противника обратно. Благодаря подобной системе организации обороны крымские татары, потерпевшие в 1640‑х гг. на русской границе ряд серьезных поражений, во второй половине ХVII в. прекратили набеги на Московское государство.

Чтобы по настоящему понять значение засечных «Черт» для России следует посмотреть на ее соседку — Речь Посполитую, также подвергавшуюся татарским набегам. Экономя свои богатства, поляки предпочитали встречать врага укрывшись в городах–крепостях, легко жертвуя населением Приднепровья, единственной защитой которого становились лишь казаки–единоверцы. В отличие от равнодушной к бедам русинов шляхетской республики, Москва не готова была отдавать своих людей на расправу крымским хищником и вынуждена была тратить огромные средства и силы для строительства сплошного укрепрубежа (бытующий среди военных историков термин укрепрайон в данном случае явно мелок и недостаточен). Следует признать, что эти средства и силы были потрачены не впустую. Прежде «Дикое Поле», именно в XVII столетии стало Русским Черноземьем — житницей и кормилицей всей страны.

Акты Московского государства. Т.1. СПБ., 1890.

2. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедициею Академии Наук. Т. 3. СПБ., 1836.

3. Гамель И. Описание Тульского оружейного завода в историческом и техническом отношении. М., 1826.

4. Епифанов П. П. Крепости // Очерки русской культуры XVII в. М., 1979. С. 316-335.

5. Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж, 1969.

6. Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. Воронеж, 1991.

7. Каштанов С. М. Известие о Засечном приказе XVI в. // ВИ. 1968. № 7. С. 204.

8. Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. 1. СПБ., 1858.

9. Марголин С. Л. Оборона русского государства от татарских набегов в конце XVII в. // Труды ГИМ. Вып. ХХ. C. 3-28.

10. Никитин А. В. Оборонительные сооружения Засечной черты XVI-XVII вв. // МАИ. № 44., М., 1955. C. 116-213.

11. Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.,Л., 1948.

12. Писцовые книги Московского государства. Ч.1. Отд. 2. СПБ., 1877.

13. Разрядная книга 1475-1598 гг. М., 1966.

14. Яковлев А. И. Засечная черта Московского государства в XVII в. Очерки из истории обороны южной окраины Московского государства. М., 1916.

15. РГАДА