Он подошел ко мне, взяв холодные, как лёд, руки. Потом прикоснулся ладонью к щеке, стерев слезу.

-Давление, упало, наверное. Жара на улице, а вы холодная, как Снегурочка. Пойдемте, я вас чаем напою. Или что покрепче? – Павел обнял одной рукой за плечи, а другой держал мою руку.

-Мне нельзя, что-то типа аллергии.

-Во! И у меня такая же фигня! Что ж! Добро пожаловать в клуб трезвенников! Хотя иногда друзья надо мной подшучивают, но только выходит им же хуже.

Я смотрела, как он говорит, как двигается, доставая чайные принадлежности. Да! Процедура ДНК вряд ли потребуется: те же вихрастые волосы, только немного темнее, карие глаза, мягкие черты лица, только губы совершенно другие.

-А чем же вы занимаетесь?

-Я архитектор.

-Постойте! Николай Николаевич при первой нашей встрече сказал, что этот особняк – проект двоюродного брата Петра Алексеевича.

-Да, это была моя дипломная работа.

-Браво! Очень красивый и уютный дом.

-На тот момент я встречался с одной девушкой – дизайнером. Можно сказать, это наше совместное детище. Правда, мы расстались. Этот дом – напоминание о первой любви.

-А где вы работаете сейчас?

-В Питере.

-Да. У Петра, я смотрю, все родственники оттуда: мама, дядя, сын, вы. Я еще недавно с Леной познакомилась.

-А вы с Петром? – задал вопрос Павел, ставя передо мной чашку. Себе он налил молока.

-Можно и мне, - попросила я, - я тоже так люблю.

-Вы не ответили.

-На самом деле всё очень запутано, или наоборот, слишком просто, – собравшись с духом, я, наконец, спросила. – Паша, а кто ваши родители?

-Мама – врач, папа – бывший следователь, сейчас на пенсии. У меня еще сестрёнка младшая есть.

-Любите их? – комок застрял в горле.

-У меня нет никого дороже них, мы - как кулак, - улыбнулся Паша, и я ему в ответ.

-Берегите их…

Я похлопала его по плечу и вышла. В кабинете, взяв ручку и листок, написала: «Спасибо за всё!» Положив его на папку с моим личным делом, забрала нашу с Надюхой фотографию, собрала несколько вещей, вызвала такси и уехала.

***

-Эй, Поветруля! – крикнул Пётр, заходя в дом.

-Поветруля, значит? – ответил Павел, пожимая руку брату.

-Где Юля?

-Понятия не имею. Когда я вышел из душа, она уже уехала.

-Куда?

-Откуда я знаю! Странная она, очень эмоциональная. Художница, одним словом, но она мне понравилась. Давно вы с ней?

-Блин! Да что ж опять не так-то? – Пётр потирал лоб ладонью, пытаясь понять ход её мыслей.

-Что, поссорились?

-Да разве поймёшь, что у неё на уме? Пикассо в юбке!

-Да, брат, не узнаю тебя. Что, женская логика оставила след на мужской психике? – рассмеялся Павел.

-А что она делала? Вы как вообще познакомились?

-Я зашел в дом, она была в твоем кабинете. Вид у нее еще был какой-то… растерянный что ли! Поговорили про её выставку, она пообещала мне, кстати, подарить свой автопортрет.

-Правда?

-А что?

-Я просто хотел его купить за двадцать миллионов. Отказала! А тебе – просто подарила!

-Брат, ты, я гляжу, остатки мозгов потерял.

-Подожди, что дальше было?

-Я сказал, как меня зовут. Её почему-то в этот момент переклинило. Заплакала…

-Господи! – Пётр побежал в кабинет. На столе поверх папки с ее личным делом лежала записка. – Она всё узнала…

-Да что тут у тебя происходит? – спросил Павел.

-Паш, - начал Пётр, - я не знаю, правильно ли поступаю в этот момент. После этого ты нас, возможно, возненавидишь.

-Петька, хорош дурачиться! Ты что, Кеннеди убил?

-Вот! Возьми, почитай! Думаю, разберешься. Пашка, только помни, что даже когда ты всё это узнаешь, ничего не поменяется.

Пётр протянул папку брату.

-Личное дело Юли?

-Читай дальше, я пока уйду.

Прошло около часа, и в гостиную вышел побледневший и осунувшийся Пашка.

-Ты уверен? – спросил он у Петра.

-Знаешь, я вначале тоже сомневался, но вы на самом деле очень похожи. Если хочешь, конечно, можно сделать тест. Только нужно и Юлькино согласие.

-Значит, поэтому она так на меня смотрела! И уехала тоже из-за меня…

-Почему?

-Я сказал, что очень люблю свою семью.

-Скорее всего, не хотела рушить твое счастье.

-Счастье? Я теперь не знаю, было ли оно? Такое ощущение, что спектакль закончился, и передо мной закрыли занавес! Получается, что всё вокруг не настоящее - бутафория.

-Опомнись! Пашка, я еще раз повторяю! Ничего не поменялось – у тебя по-прежнему любящая семья, работа. Но теперь есть старшая сестра, которая готова уехать на край света, лишь бы не разрушать твой мир. Будь мужиком! Прими новую данность спокойно, разумно и без лишних соплей и истерик! - тряхнув за плечи брата, сказал Пётр.– Вместо того, чтобы думать сейчас о том, как несправедливо судьба обошлась с тобой, вспомни о Юльке! Вспомни, где она росла, что пережила. Несколько дней назад она попала в аварию, ее бывшего мужа убили, а ее саму хотели взять в плен. И это случилось сегодня утром. А потом черт дернул ее прочитать эти документы! И где она теперь?

-Господи! Что за триллер ты мне рассказываешь?

-Это еще не всё, я только по верхам прошёлся. Так что не будь эгоистом, Пашка! Она нуждается в тебе, во мне. Протяни ей руку! Ты же брат!

-Ты прав! Прости! Начнем искать у Надежды? Так ведь ее подругу зовут?

-Наконец-то здравые мысли. Поехали!

***

-Мама! Там тётя Юля приехала! Смотри, что она нам привезла! – ребятня кружилась вокруг Светки, хвастаясь новыми игрушками.

-Ничего себе, красота какая! Не потеряйте их до вечера! А сейчас марш гулять! – скомандовала Светка. – Ну, наконец-то! С Нового года не появлялась!

-Ты даже не представляешь, как я соскучилась, – сказала я, обнимая бывшую однокурсницу.

-Что-то ты похудела, - рассматривая меня, ответила Светка, – решила за фигурой следить?

-Да ну, на фиг! Умру толстая, но счастливая! – рассмеялась я.

-Сколько в тебе?

-Откуда же я знаю! Надька недавно надо мной прикололась - купила весы, которые показывают вес только до пятидесяти килограммов.

-А дальше?

-А дальше пишут: «Зато ты самая красивая!», - мы рассмеялись. – Ладно, Светка! Можно я у тебя недельку-другую перекантую?

-Какой разговор!

-А где твой?

-На пленэре.

-Здорово! Я тогда тоже сейчас пойду.

-Вот и всё! Только на порог, и уже смыться хочешь? – возмутилась Светка, подхватывая мои сумки. – Переодевайся, мой руки и на кухню! Я голубцы ленивые сейчас буду делать. Поможешь, заодно поболтаем.

Светка заварила необыкновенный чай из липы, мяты и чабреца.

-Запах-то какой! – вдыхая чудесный аромат, сказала я.

Мы со Светкой отправили голубцы в духовку, а сами, свернувшись на кресле, как две кошки, потягивали золотистый горячий напиток, заедая свежим мёдом. Светкины родители последние пять лет стали держать свою пасеку.

-Да! Такого в Москве поискать нужно! – пропела Светка. – Кстати, спасибо за портрет! Мои маленькие варвары будут просто в восторге!

-Мне только в радость.

-Ладно уже! Колись! Я же вижу, что не просто так приехала.

-Хорошо. Тогда буду рассказывать всё по порядку, а ты сама рассуди – правильно я поступила или нет, - и я начала с того самого момента, как нас пригласили с Надькой на работу.

Я закончила, и мы долго сидели молча. Светка на автомате сходила на кухню, вытащила голубцы.

-Светка, что мне делать? Я боюсь к нему привязываться, понимаешь?

-Знаешь, как говорят? Желание влюбиться – это не любовь, а вот страх влюбиться – это уже любовь! Ты втюрилась, подруга, по самую макушку! Думаю, он тоже! Если бы не любил, послал бы уже в первый день.

-По-твоему, я зря сбежала? А как же брат? Вдруг узнает – вся семья развалится!

-Послушай, ему же не пять лет! И не четырнадцать! У мальчика уже должна быть устойчивая нервная система. Даже если он узнает, неужели станет шашкой махать? Он произвёл впечатление такого человека?