Молоденький юноша, скорее, даже мальчик, при взгляде на которого на ум приходило старинное европейское слово «паж», подал своему начальнику толстую папку для документов, а уже тот передал ее Алексею Второму, сопроводив этот жест сказанными вполголоса словами:

— Тут все, что из этого зловонного персонажа смогла выжать моя Служба Безопасности. Теперь коллеги Дмитрия Николаевича, но только те, к кому вы испытываете личное беспримерное доверие, должны подхватить это дело и раскрутить его до самого донышка. Иначе будет тут у вас картина, как в известном Датском королевстве у Шекспира. И больше тут, среди людей, на эту тему лучше не говорить ни слова.

— Хорошо, — сказал Алексей Второй, передавая папку одному из свитских, — а теперь скажите, какова официальная цель вашего визита и та, что имеет место быть на самом деле?

— Моя официальная цель — одна-единственная, никаких других у меня не имеется, потому что ничего подобного мне не положено по должности, — ответил Серегин. — Во-первых, я желаю установить дружеские, равноправные и взаимовыгодные контакты с Императором всероссийским этого мира, то есть с вами. При моей помощи вы быстро освоите технологии цивилизации пятого уровня и выйдете в Галактику. Потому что, если вы этого не сделаете, Галактика однажды придет к вам, и мне понадобится защищать ваш мир, что входит в мои прямые обязанности. К тому же я бы хотел заказать на ваших заводах некоторые технические изделия, оплата либо передаваемыми технологиями, либо же чистым золотом. При этом вы должны четко осознавать, что все формы состоявшихся и самодостаточных русских государств, в каких бы мирах они ни находились, для меня являются равноправными партнерами-союзниками, и ни о каком подавлении или доминировании над ними речи даже не идет. Во-вторых, мы с женой в частном порядке хотели посетить тестя с тещей, при этом моя супруга желает подать рапорт об увольнении со службы по семейным обстоятельствам и с правом ношения мундира, а также вернуть по принадлежности штурмоносец, так как он является казенным имуществом. Одно дело, когда она существовала на положении жертвы кораблекрушения, и совсем другое, когда смогла вернуться домой. Обсуждать все прочее, стоя под открытым небом, при нашем положении я считаю просто неприличным. Двум смердам, торгующимся за воз репы, подобное приличествует, а нам с вами — нет.

— Вы правы, Сергей Сергеевич, — сказал Алексей Второй, — нам с вами подобное не приличествует, поэтому я готов выслушать ваши предложения.

— Предлагать вам блиц-тур по моим владениям я считаю пока преждевременным, — сказал Серегин, — а потому давайте отправимся в городской дом Дмитрия Николаевича, который на время утряски формальностей становится галактическим имперским посольством на вашей территории. Именно там мы с Вами поговорим о том, каково оно, окружающее вас Мироздание во всех своих неизвестных вашему миру особенностях, а также что такое обитающая от вас буквально «через дорогу» в соседнем галактическом рукаве цивилизация диких кланов эйджел и чем она опасна для будущего человечества. Такие монстры, как мой линкор планетарного подавления, появились тоже отнюдь не на пустом месте.

— Я думаю, это вполне разумное предложение, — сказал Алексей Второй, — тем более что мне уже известно, что вы можете приходить и уходить в любом месте по вашему выбору.

— Да, могу, — подтвердил Серегин, — собственно, я этого никогда и ни перед кем не скрывал. А теперь давайте приступим к делу, ибо ни у вас, ни у меня лишнего времени нет.

Тысяча семьдесят седьмой день в мире Содома, вечер, Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы, рабочий кабинет командующего

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи

Мой рабочий визит в Российскую империю мира Елизаветы Дмитриевны плавно перетек в ответный визит императора Алексей Второго в мои владения, то есть в Тридесятое царство. Сначала мой новый знакомый немного дичился, потому что ждал, когда из меня на свободу снова полезет архангел, но я ему объяснил, что обычно эта сущность во мне крепко спит, и разбудить ее могут только, как говорится, «минуты роковые». Энергооболочка — это совсем другое дело, но она у меня, напротив, спокойная, выдержанная, и даже немного с юмором, и для людей, не обладающих магическим зрением, внешне себя никак не проявляет.

Потом мы немного поговорили о магии, чем она отличается от колдовства, и тем более от шарлатанства. Настоящей магии в том мире нет, хотя предрасположенных к ней людей не так уж мало, колдовство загнано в подполье, ибо по большей части связано с самым лютым криминалом*, а шарлатанству вроде бы не дают разгуляться всеобщая грамотность и скептическое отношение населения ко всякого рода гадалкам, экстрасенсам и прочим ясновидящим бабам Вангам.

Примечание авторов:* в мире, по большей части очищенном он негативных проявлений, колдовать «по маленькой» у предрасположенных к этому деятелей не получается. Чтобы добиться видимого эффекта, необходимо системное деструктивное сектантство, желательно с массовыми суицидальными проявлениями. Естественно, что на территории Континентального альянса вообще и Российской империи в частности такое явление преследуется, рядовые сектанты подвергаются лечению, а их вожди — физическому уничтожению. Искать адептов подобных учений на свободе и при оружии следует на просторах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Африки, стран Карибского бассейна и на территории кичащихся своей религиозной свободой Соединенных Штатов Америки, где каждый сам за себя.

Обычно публика такого рода в товарных количествах всплывает на поверхность во времена каких-нибудь жутких перемен к худшему, когда рушится привычная жизнь и маленькие люди чувствуют себя особенно незащищенными на фоне сытого самодовольства власть имущих. В таких случаях народ готов поверить не только в Кашпировского и Чумака, размахивающих руками перед телеэкраном, чтобы «зарядить» воду, кремы и другие употребляемые по жизни субстанции, но и в людей куда более жутких, за солидную плату в шекелях готовых взяться за что угодно: такие, как некий Грабовой, даже обещали поднять из могил умерших родственников. Впрочем, в державе Алексея Александровича подобные мошенники от экстрасенсорики тоже чувствуют себя так же неуютно, как комары в атмосфере, насыщенной парами дихлофоса. И это, в общем, хорошо.

Ноосфера этого мира значительно чище, чем у его сверстников из Основного Потока, и в то же время веет от него какой-то морозной свежестью, как из раскрывшейся камеры промышленного холодильника или от горного ледника. Такие деятели, как граф Воронцов и его единомышленники, желающие вернуть старинные николаевские времена дворянско-аристократической вольности, не возникают на пустом месте. Как докладывает энергооболочка, в местной ноосфере уже обнюхавшая каждый угол, процентов девяносто девять населения не хотят ничего менять. И даже дворянские привилегии в этом мире выглядят вполне заслуженными, ведь прежде, чем ими воспользоваться, мужчине или женщине необходимо пятнадцать лет отслужить в первой линии или четверть века просто на государственной службе. При этом у офицеров и госслужащих из янычар проживание на казарменном положении в кадетском и юнкерском училище входит в стаж службы, а у выпускников университетов отсчет идет с момента зачисления на первую должность.

И-за того, что по праву заслужено пролитой за Родину крови или неустанным трудом на благо Отечества, раздражаться и возмущаться могут только конченые придурки. Впрочем, эта страта в минимальном количестве (три-пять процентов) присутствует в любой человеческой популяции от Каменного Века до самых верхних уровней Мироздания, и мир Елизаветы Дмитриевны не исключение. Эти два явления имели место одновременно и на встречных курсах: шумная кампания в леволиберальной прессе за отмену всех и всяческих привилегий и социальных статусов и тайное движение «графов Воронцовых» за восстановление дворянских вольностей и права титулованной аристократии вершить произвол в отношении простонародного быдла. Как сообщает энергооболочка, самые стойкие и яростные апологеты этих взаимоисключающих устремлений вхожи в дома друг к другу и находятся в неплохих личных отношениях. А это значит, что их бунт против существующей действительности замешан на каких-то общих интересах — например, на нелюбви к храбрым, умным и терпеливым, заслуживающим и выслуживающим очередные чины и титулы…