Если бы не проблемы, свалившиеся на фирму, Павел позвонил бы Ковалеву сам. Упускать заказ было нельзя не только потому, что это были надежные деньги – разработка хорошей типовой системы для головной компании означала выход на совсем другой уровень. В случае успешной работы для фирмы откроются большие перспективы.

Звонок раздался утром, Павел еще не успел просмотреть почту.

– Как жизнь, Павел Сергеич? – весело спросил Ковалев.

– С божьей помощью! – весело ответил Павел.

Веселый Ковалев производил впечатление добродушного шутника, а на самом деле был акулой, хватал любую добычу, до которой мог дотянуться. Павел знал о двух случаях, когда добродушный конкурент поглотил вполне успешные на первый взгляд фирмы. Съел и не подавился.

– Слышал про новый тендер по центральным системам?

– Слышал. Но тендер еще не объявлен, – напомнил Павел.

– Объявят, куда денутся! Пойдем тандемом?

– Если не возражаете.

– Я бы возразил, но ты же знаешь, один не вытяну, – хохотнул Ковалев. – Нам бы с тобой по-настоящему объединиться, Паша!

– С радостью! – засмеялся Павел. – Я директором, вы моим заместителем.

– Нет у тебя почтения к моим сединам! – усмехнулся Ковалев. – Не уважаешь старших.

Ковалев кокетничал, ему было немногим за пятьдесят. Но виски у него действительно были седые, сколько Павел его знал. В остальном же на почтенный возраст конкурент не тянул, а немощным его можно было назвать только в виде шутки.

– Уважаю, – улыбнулся Павел. – Ну что, будем готовить техническое задание?

– Будем! Давай к концу следующей недели. Затягивать некогда, тендер на днях объявят.

– Договорились.

– Паша… – Ковалев не дал Павлу проститься. – Что за ужасы у тебя творятся?

– Это вы о чем? – насторожился Павел.

– Говорят, парнишку у тебя убили. – В голосе конкурента сквозило веселое любопытство.

– Откуда вы знаете?

– Ну… Мы же не в безвоздушном пространстве живем.

– Виктор Владимирович, откуда вы знаете? – Павел сжал трубку. – Кто вам об этом сказал?

Пальцы впивались в трубку. Павел перехватил телефон другой рукой, помахал ладонью.

– Не помню!

Павел конкуренту не верил. Склерозом Виктор Владимирович явно не страдал.

– Застрелили парня, – вздохнул Павел. – Менты работают. Надеюсь, найдут убийцу.

– Дай бог! Ну ладно, на следующей неделе созвонимся.

– Да, – согласился Павел. – До связи.

– Пока!

Павел положил телефон на стол, покачался в кресле.

Кража и убийство плохо на него подействовали. В голову лезли неприятные мысли. Если он не сможет выпутаться и сохранить фирму, главным выгодоприобретателем окажется Ковалев. Остальные конкуренты Виктору Владимировичу не опасны.

Мысль была нехорошая, Павел постарался ее отогнать.

Не такого масштаба у них бизнес, чтобы прибегать к криминальным схемам. И люди им занимаются не те, которые на это способны.

За окном завыл ветер. Редкие снежинки за стеклом полетели почти горизонтально.

Ветер обещали сильный, Мила утром боялась замерзнуть на репетиции. Павел советовал ей одеться потеплее.

Ему нужно думать о работе, если он хочет выправить ситуацию, а он продолжал покачиваться в кресле и смотреть в окно.

Работать мешали не только мысли о преступлениях. Ему глупо и необъяснимо хотелось услышать Кирин голос.

Еще хотелось разглядеть Киру. Она изменилась, она смотрела на него спокойно и равнодушно, как никогда не смотрела прежде, и казалась совсем незнакомой. Новая Кира была чужой, но он почему-то все время о ней думал.

Павел еще качнулся в кресле и заставил себя снова заняться почтой. Раскрывать преступления – дело полиции. А все, что связано с Кирой, осталось в далеком прошлом.

На Ангелину Герман опять наткнулся, выходя вечером из лифта.

Утром женщина была бледная, бледнее своей шапки, сейчас щеки у нее горели яркими пятнами. Похоже, от общения со старушкой-соседкой ей самой требовалось измерить давление.

– Как она? – Герман кивнул на дверь Любови Ивановны.

Ангелина покосилась на дверь, из которой только что вышла.

– Врача вызывали. Врач лекарства выписал, я купила. Сказал, что ничего страшного.

Это и Герман утром сказал соседке.

– Ей бы социального работника оформить, – посоветовал он. – Вы ей родственница?

– Родственница. – Ангелина почему-то подумала, перед тем как ответить.

– Похлопочите насчет социального. Одной ей действительно тяжело обходиться. Пусть хоть продукты кто-нибудь приносит, пока новых жильцов не пустила.

Насколько он знал свою соседку, стесняться она не станет. Либо загрузит своими проблемами унылую сердобольную Лену с шестого этажа, либо, не дай бог, Киру. Отказать старушке жена не сможет, а представить Киру в виде домработницы у соседки Герман мог только в страшном сне.

– Да не хочет она! – зло фыркнула Ангелина. – Она чужих не любит. Она и своих-то не любит. Звонит, только когда ей что-нибудь надо.

– Это она просила вас привезти продукты? – зачем-то уточнил Герман.

– Прямо не сказала. – Ангелина поморщилась. – Жаловалась, что одна совсем и из-за Глеба сильно переживает. Ясно, что я ей сразу все привезла. Как будто мне легко через всю Москву тащиться! А она спасибо не сказала!

Свет в подъезде был неяркий, но даже в неярком свете можно было заметить, что женщина за день устала, на лице заметно проступали морщины.

– Продукты она может с доставкой заказывать. Когда ей что-то надо, она все может!

– За доставку нужно платить. Для пенсионерки это может быть дорого.

Если бы не отец Глеба, которому Герман сильно сочувствовал, ему бы в голову не пришло обсуждать соседку с полузнакомой теткой.

Отца было жалко, хотелось хоть чем-то ему помочь. Едва ли помочь мог разговор с Ангелиной, но отмахиваться от женщины Герман не стал.

– Дорого! – скривилась Ангелина, покосилась на Любовину дверь и заговорила тише, почти шепотом: – Она квартиру сдает и комнату! С деньгами у нее проблем нет!

Это было что-то новенькое. На зажиточную рантье Любовь Ивановна совсем не походила. Даже лекарства старалась покупать более дешевые, хотя Герман предупреждал, что экономить на лекарствах – последнее дело.

– Сдает квартиру? – удивился Герман.

– Ну конечно! – Женщина сердито сжала губы. – Любе нравится бедненькой притворяться.

– Как вам кажется, она сильно переживает из-за Глеба? – зачем-то спросил Герман.

Лифт поехал вниз. Ангелина на лифтовые двери покосилась, но кнопку вызова не нажала.

– Переживает! – подтвердила женщина. – Бедный парень! Как он только ее выдерживал! Но Люба к нему хорошо относилась, это правда. Если она кого-то и любила, то только его.

Лифт вернулся, открыл двери. Кира, выйдя из лифта, с любопытством на них посмотрела.

– Это Ангелина, – проворчал Герман.

В присутствии жены он всегда начинал ворчать.

– Родственница нашей Любови.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулась Кира. – Меня зовут Кира.

– Здрассте! – Ангелина успела придержать закрывающиеся двери. – Поеду я. До свидания.

Кира сунула руку Герману под локоть, прижалась щекой к куртке.

Он погладил ей волосы, теплую шею под капюшоном. Заглянул в глаза.

Глаза у Киры ласково светились. Они всегда светились, когда она на него смотрела.

То есть не всегда, конечно. Они начали светиться где-то через полгода после их знакомства.

До этого глаза у нее были мертвые. Она тогда сильно переживала развод с мужем.

При мысли о том, что ее муж тоже связан со смертью молодого соседа и может как-то появиться в их жизни, Герману стало тоскливо.

Кира потянулась, потерлась щекой о его подбородок.

– Пойдем домой, – проворчал он. – Стоим здесь, как бомжи…

У турникетов прохаживался знакомый охранник. Хотелось поинтересоваться, беседовала ли со службой охраны полиция, но рядом с охранником стояла девушка из бюро пропусков, что-то весело щебетала охраннику.