– Это, определенно, интересней, чем сидеть в комнате одной и на нас дуться, – добавил Камилл.
– Хорошо, – рявкнула я.
Ребята улыбнулись.
После долгого сытного ужина, мы вышли на улицу, прошли пару кварталов и остановились перед серым зданием, больше похожим на бункер, чем на клуб.
– Это клуб?
– Он.
Камилл отворил дверь и мы зашли в душное помещение. Народу было битом набито.
Для полных воспоминаний сельской дискотеки со времен трудового лагеря не хватало замечательных песен "Сектора Газа" или подобного. Но, на подобии сцены имелся оркестр со знакомыми и незнакомыми мне музыкальными инструментами. Ближе к краю сцены сидел мужичок, с чем-то напоминающим гусли и пел какую-то залихватскую песню, подрыгивая всем телом и отбивая такт ногой. Оркестр вторил ему. Перед сценой стояло несколько столиков. Я оглядела толпу. В основном, народ разговаривал между собой, хотя некоторые, все же поглядывали на сцену.
Большинство было людьми, хотя я, с неумеренным восторгом, заметила тройку троллей в углу, и кажется гномов, и еще несколько невиданных мне экземпляров.
Оркестр закончил песню. Толпа похлопала. Мужичок завел другую, напомнило песню из мультфильма, ту самую,"В море ветер, в море вьюга, в море дуют ураганы-ы.." Я покачивала головой, пока мы добирались до свободного столика. Толпе тоже песня понравилась, многие начали танцевать, я сидела за столиком и помахивала ногой, давно же я не танцевала.. Камилл скосил на меня глаза, вздохнул и протянул мне руку.
– Могу ли я пригласить Вас на танец?
– Конечно, можешь! Только зачем так официально? – улыбнулась я, вскакивая со стула.
– Насколько я помню, венский вальс заслуживает некоторой церемонности.
У меня загорелись глаза. На протяжении многих лет я занималась бальными танцами, но потом бросила: работа, дом, вообщем, бытовуха. Но танцевать до сих пор обожаю, а венский вальс я последний раз на соревнованиях лет девять назад танцевала. В клубах его точно не потанцуешь, да если бы и можно было, все равно партнера нет.
Олежеку медведь на ухо и на ногу в детстве наступил, поэтому в ночных клубах мне становилось его жалко, сидел в углу нахохленный, пока мы с компанией коленца выкидывали и категорически отказывался принимать участие даже в "медляках", так что мне, как верной жене приходилось плестись в его угол и грустно наблюдать за парами.
Я взяла протянутую мне ладонь и мы направились к центру зала. Оркестранты с любопытством посмотрели на нас. Камилл ответил длинным взглядом. Посетители клуба уступили нам немного места, пошептываясь и посмеиваясь. Я пожалела, что на мне не бальные туфли, а кроссовки, и вообще, мой прикид совсем не подходит… От грустных мыслей меня отвлекли первые звуки горячо любимого вальса из фильма "Мой ласковый и нежный зверь", именно под эту мелодию, я и мой партнер Мишка, выиграли категорию на тех давних соревнованиях. Вот уж не ожидала от этого вокально-инстументального ансамбля.
Я почувствовала уверенную руку Камилла на своей спине, положила свою ему на плечо и мы медленно начали первый поворот по залу клуба, рука в руке. Изгиб руки, легкий излом шеи…Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Музыка завораживала.
Мурашки по коже. Маленькая пробежка, поворот под рукой, еще один, еще один…
Кто-то из сельских магов зажег на стенах свечи, и мы кружились, кружились, кружились в полумраке. Мне казалось, что я не дотрагиваюсь до пола, а воспарила над ним, и никакие кроссовки не помеха. Я чувствовала себя так легко, словно я была шариком, наполненным гелием, если бы Камилл не держал меня так крепко, я наверное взлетела бы. Я счастливо улыбнулась ему. Камилл улыбнулся тоже, в его глазах зажглись озорные огоньки. Он вывел меня перед собой. Поворот, поворот, поворот, обратно к нему, он прижал мою спину к себе, слегка приподнял и закружил.
Раздался групповой вздох. Только сейчас я осознала, что у нас толпа зрителей, которая взжалась в стены, дав нам как можно больше места для нашего выступления.
Камилл опустил меня на землю, и мы продолжили вальсировать по залу, быстрее и быстрее. Но хорошее недолговечно, так и теперь: музыка закончилась, как жаль!, мы поклонились друг другу и Камилл повел меня обратно к нашему столику.
Я обернулась сказать спасибо оркестру, но они не обращали на меня внимания, с обалдением разглядывая друг друга и свои инструменты. Похоже, они не меньше моего удивились своим способностям. Толпа с воодушевлением хлопала. "Еще!" "Еще!" Вэл уже приподнимался из-за столика.
– А со мной не откажешься? Как насчет латинских?
Я засмеялась.
– Легко! Подожди секунду.
Я скинула кроссовки и носки. Босиком проще и веселее.
– Ладно, я тоже тогда. Чтобы ноги тебе не отдавить.
Босиком и в джинсах мы проследовали к центру зала под восторженные апплодисменты зрителей. Ритуал повторился с детальной точностью, оркестр уставился на Вэла, ожидая распоряжений, Вэл уставился на оркестрантов. Развернулся ко мне и на этот раз зазвучала мелодия Вероники Вердье. Танго. "Ну, сейчас оторвусь, еще пожалеет.", подумалось мне.
Я внимательно посмотрела в глаза Вэла, пытаясь передать страстные ноты музыки, он в долгу не остался… Обошла его вокруг, провела пальцами по его руке, плечу и оч-чень медленно по спине сверху вниз, при этом не отводя от него глаз. Вэл с веселым изумлением таращился на меня. "Щас ты у меня довеселишься". Моя нога взлетела на его бедро и я крепко прижалась к нему на секунду. Медленно опустила ее на пол, ронде. Щека к щеке, он отступает назад, я иду следом. Его рука резко пошла вверх. Очо вперед. Поворот, поворот, поворот. Моя нога взметнулась. Губы в миллиметрах друг от друга. Мне становится очень жарко, и совсем не по себе, в этот момент я понимаю, что с ним не танго, а полонез танцевать было надо, а подначивать и совсем было бредовой идеей. Пытаюсь убежать в танце, Вэл не отпускает, схватывает за локти и тянет назад. Поворот, поворот, поворот. Я опять в его объятьях. Пытаюсь оттолкнуть. Болео вперед, высокое болео назад, делаю цепочку. Откидываюсь назад, голова почти коснулась пола. Удержал и рывком поднял меня обратно. Глаза в глаза. И губы опять так близко друг от друга. "Неужели я его сейчас поцелую!?" Я положила голову ему на плечо, обхватила руками, Вэл прижал меня к себе и мы замерли. Тишина, потом грохот, довольные крики.
