Модели крайне неравномерного распределения успеха давно не редкость в реальном мире, и такие неравномерные показатели противоречат некоторым основным допущениям, принятым как в правых, так и в левых политических направлениях. Люди, занимающие противоборствующие позиции по многим вопросам, могут исходить из уровня вероятностей, который не соответствует реальности.

Тем не менее это искаженное восприятие вероятностей и неспособность реального мира соответствовать ожиданиям, возникающим из этого искаженного восприятия, могут стать движущей силой идеологических движений, ожесточенной политической борьбы и судебных решений, включая решения Верховного суда США, где статистика «дифференцированного воздействия», демонстрирующая разные последствия для разных групп, оказалась достаточным основанием для создания презумпции дискриминации.

В прошлом подобная статистическая диспропорция являлась достаточным основанием для продвижения генетического детерминизма, из которого возникла евгеника, законы, запрещающие межрасовые браки и другие колоссальные катастрофы – например Холокост.

Одним словом, значительное неравенство среди народов в их экономических показателях, научных открытиях, технологическом прогрессе и других достижениях стало отправной точкой для поиска объяснений, которые охватывают весь спектр идеологических подходов. Для проверки этих объяснений фактами целесообразно начать с анализа ряда эмпирических свидетельств неравенства среди людей, социальных групп, институтов и государств.

За многими попытками объяснить и изменить очевидные диспропорции в упомянутых социально-экономических показателях скрывается предположение, что такие диспропорции не существовали бы без соответствующего неравенства либо в генетическом составе людей, либо в их отношении друг к другу. Это неравенство проявляется как среди отдельных индивидов, так и среди групп людей, объединенных в различные институты: от семей до предприятий и целых наций.

Неравномерное распределение различных показателей часто встречается в природе, в явлениях, неподвластных контролю человека, таких как молнии, землетрясения и торнадо.

На первый взгляд кажется правдоподобным следующее убеждение: если отсутствует какое-либо предвзятое вмешательство со стороны человека и нет генетических диспропорций, влияющих на показатели благополучия, то равные или, по крайней мере, сопоставимые показатели встречаются среди людей из различных социальных групп. Но ни одно из этих убеждений не выдерживает проверки эмпирическими данными.

Например, исследование конкурсантов программы National Merit Scholarship [19] показало, что среди финалистов из семей с пятью детьми, первенец становился финалистом чаще, чем остальные четыре брата и сестры вместе взятые [20]. Первенцы также составили большинство финалистов в семьях с двумя, тремя и четырьмя детьми [21]. Если нет равенства показателей среди людей, рожденных от одних и тех же родителей и выросших под одной крышей, то почему следует ожидать – или предполагать – равенство таких показателей, когда условия не столь сопоставимы?

Подобные результаты бросают вызов как сторонникам теории влияния наследственности, так и сторонникам влияния среды, в традиционном понимании этих терминов.

Данные по уровню IQ из Великобритании, Германии и Соединенных Штатов показали, что средний IQ первенцев выше, чем средний IQ их младших братьев и сестер. Более того, средний IQ вторых детей как группы был выше, чем средний IQ третьих детей [22].

Похожая картина обнаружена среди молодых людей, прошедших тесты на умственные способности перед военной службой в Нидерландах. Первенцы в среднем показывали более высокие результаты по сравнению со своими братьями и сестрами, причем вторые дети также в среднем показывали более высокие результаты, чем их младшие родственники… [23] Похожие результаты были обнаружены в тестах умственных способностей норвежцев [24]. Размеры выборок в этих исследованиях составляли сотни тысяч человек [25].

Эти «преимущества первенца», по-видимому, сохраняются и в дальнейшей жизни во многих областях. Данные о студентах-медиках мужского пола Мичиганского университета (выпуск 1968 года) показали, что доля мужчин-первенцев в этом выпуске превышала долю их младших братьев более чем в два раза, а также более чем в 10 раз превышала долю среди мужчин, рожденных четвертыми или позже [26]. Исследование 1978 года, проведенное среди абитуриентов медицинского факультета в Нью-Джерси, продемонстрировало, что большинство студентов, успешно прошедших отбор, были перевенцами [27]. Другие исследования, некоторые из которых датируются XIX веком, показывают аналогичные результаты [28].

В большинстве других стран доля молодых людей, поступающих в колледж или университет, не так высока, как в Соединенных Штатах. Однако независимо от этой доли в конкретной стране первенцы чаще продолжают образование в высшем учебном заведении, чем более поздние дети. Исследование среди британцев, проведенное в 2003 году, показало, что высшее образование получили 22 % из старших детей в семье, по сравнению с 11 % из тех, кто был четвертым ребенком, и 3 % из тех, кто родился 10-м ребенком [29].

Исследование более 20 000 молодых людей во Франции конца XX века показало, что четыре года колледжа закончили 18 % мужчин, которые были единственными детьми в семье, по сравнению с 16 % мужчин-первенцев и 7 % мужчин, которые родились пятыми детьми или были еще младше. Среди женщин эта диспропорция была несколько больше. 23 % из тех, кто был единственным ребенком, закончили четыре года обучения в колледже, по сравнению с 19 %, которые родились первенцами. Только 5 % из женщин, кто родился пятым или позже, смогли закончить колледж [30].

Различия, связанные с порядком рождения, сохраняются по мере продвижения людей по карьерной лестнице. Исследование около 4000 американцев показало, что у тех, кто родился позже, «снижение среднего заработка выражено более отчетливо», чем снижение уровня образования [31]. Другие исследования показали, что первенцы значительно преобладают среди юристов в районе Большого Бостона [32] и среди членов Конгресса [33]. Из 29 первых астронавтов программы «Аполлон», отправившей человека на Луну, 22 были либо первенцами, либо единственными детьми [34]. Первенцы и единственные дети также преобладали среди ведущих композиторов классической музыки [35].

Представьте, сколько общего у детей, рожденных от одних и тех же родителей и выросших под одной крышей: раса, семейный генофонд, экономический уровень, культурные ценности, возможности получения образования, уровень образования и интеллектуальный уровень родителей, а также родственники, соседи и друзья – тем не менее одна только разница в порядке рождения уже привела к очевидной диспропорции в показателях их достижений.

Независимо от того, какими общими достоинствами или недостатками обладают дети в одной семье, существует одно явное преимущество, характерное только для первенцев и единственных детей, – это безраздельное внимание родителей в период раннего развития ребенка.