Ремонт фарфора[1]

Всем охота граничить со Швейцарией, да не у всех получается. Остальным приходится граничить с кем есть. Отсюда и разборки, и международные конфликты, и трагикомические ситуации.

В начале 1990-х трагикомиков на нашей территории значительно прибавилось.

Иностранцы, жившие тогда в СНГ, присоединились к нашей перестройке, активно поддержали наш маразм. Иные так разбушевались, что самих себя перестали узнавать.

Правда, потом устыдились, чего это мы, мол…

Но дело сделано. Дел столько наворочено, что…

Хотели страну с колен на ноги поставить, да слишком резко встряхнули.

Рассыпалась. Хотели чашку помыть, а она возьми, да и выскользни…

На примере отдельно взятого Японского Посольства здесь показано, как не надо было делать. Для сравнения «сегодня» и «тогда» вполне достаточно нескольких живых картинок. Итак, поехали.

— Хамагучи! Ты зубы чистила?

— Не беспокойтесь, Ёдоэ-сан…

— А лицо умывала?

— Умывала…

— И голову мыла?

Ответа нет… Этот диалог подслушан Юриком не где-нибудь в глубинке, на острове Кюсю, а в самой что ни на есть Москве, на территории Японского Консульства.

Зампосла по рыбе Ёдоэ-сан (в миру «Ёдоич»), издевался над вторым секретарём Риэ Хамагучи, которую в народе звали Рийкой. Или Хамкой, когда сильно доставала.

Здание Консульства тогда располагалось недалеко от Главного здания Посольства, в Малом Кисловском переулке (бывшем Собиновском). Главное же здание Посольства находилось в соседнем переулке, в Калашном, и с Консульством его соединяла галерея.

Сейчас здесь всё по-другому, ибо грянули большие перемены. Здесь будет «город-сад»: японский садик наподобие Рёандзи, икебана, дворики с секретиками, прочее. Бывшие офисные здания Посольства постепенно превращаются в шикарную резиденцию японского Посла, ну, а клерки, те давно переселились в другое помещение, поближе к Проспекту Мира.

Однако вернёмся в то интересное время, когда на пятачке между Калашным и Собиновским, в сугубо рабочем порядке, кипели японо-российские страсти-мордасти… Ёдоич только-только вернулся из Польши. Японские дипломаты, работая в европейских посольствах, используют малейшую возможность обскакать на лихом коне всю Европу. Специально из Японии лететь дороже. Ёдоич побывал в Освенциме, где в местном музее наплакался и нарыдался. Муки евреев в нацистских лагерях, равно как и муки других национальностей, сильно потрясли его во время той экскурсии. Вернувшись в Москву, он начал охоту на ведьм, стал выискивать людей, похожих на лагерных надсмотрщиков, и безжалостно их изобличать. Рийка Хамагучи в том списке была первой. Ёдоичу давно надоело выслушивать жалобы российских сотрудников. Тем более что один из них давал ему уроки английского языка. Вернее, давала. Но не надо сразу думать о плохом.

У Ёдоича в Москве жена и дети, свои, японские. А уроки английского нужны были ему, чтобы вырваться из «дипболота», начать работать по основной специальности.

Согласно первому, рыбному, диплому. Второй диплом, дипломатический, он сделал на всякий случай, о чём впоследствии сильно пожалел. Было жаль потраченного времени.

Дипломаты искусственные люди, мало в них человеческого. Улыбочка дипломата ровно ничего не значит. Хамить улыбаясь — профессиональный приём. А потомственный рыбак Ёдоич хамства и жестокости не переносит. Его японский папа, рыбак-международник, стар уже, дело сыну хочет передать, на родину зовёт. Море тоже зовёт, вот и ходит Ёдоич по Посольству в резиновых сапогах, эпатирует направо и налево, хамит всем, кто ему не нравится. А что ему сделаешь, при таком-то папе?

Почему Ёдоич раньше английский не выучил? Как без английского стал дипломатом?

Вы будете смеяться, но на всё Посольство в 1993-м году нормально знали английский язык только три человека: первый зам посла Амаэ-сан, господин Сато из административного отдела и ещё один мужик, который не долго на такой работе продержался. Немного помыкавшись в Посольстве и как следует осмотревшись, он поспешно выехал на родину. Видно, тоже в рыбаки подался.

Русский язык в Посольстве хорошо знало ещё меньшее количество людей. Так уж в Японии повелось — дипломатами становятся либо «чьи-то дети», либо работники тайной полиции (по нашему — КГБ, ФСБ и т. п.) Ни тем, ни другим знание языков в те годы почему-то не требовалось.

Много было нестандартного в Посольстве. Вот и Риэ Хамагучи нестандарт.

— Таких японочек не бывает! — скажете вы и будете правы.

Но с оговоркой: кроме японских консульств в «недоразвитых» странах. Там в начале 1990-х на должностях вторых секретарей восседали дамочки лет тридцати пяти, незамужние, злющие, чисто солдафоны в юбках. Вернее, гэбистки в кимоно.

Характеры у них у всех — как от одной мамы родились.

Этот кингсайз японская спецура разработала для засылки на ближний Запад. И мы для них Запад, если вы помните, только с пометкой «ОСТ». Будучи засланными в постсоциалистический лагерь, дамочки-ефрейторши быстро вживались в роль лагерных надсмотрщиц. Шутка сказать — замконсула!

Консулы при этих дамочках играли роль доброго милиционера. Всё время отмалчивались, ехидненько улыбаясь, мол, что поделаешь, женщина у руля, терпите!

Японский консул тогда мало что решал. Гэбистки в кимоно, честно говоря, тоже. От них практически ничего не зависело.

Кто же решал все вопросы? Японский МИД, или «гаймусё», находящийся непосредственно на территории Японии. Посольство тоже территория Японии, но лишь условно.

Граждане СНГ несли анкеты в Консульство и совали их в окошко, в «мадогучи».

Анкеты те, факсом или почтой, отправлялись в Японию, и недели через две (это в самом лучшем случае) из «гаймусё» приходил ответ. Какой — зависело от конкретного случая.

Двухнедельный срок считался идеальным, вернее, почти нереальным. За две недели оформлялся Ельцин. А для основной массы желающих выехать в Японию хоть на сколько-то, срок ожидания был месяц и более.

Правда, Большой театр оформлялся всего за два дня, но это большое исключение.

Других исключений не было. Хотя… Грузинскому фигурному катанию однажды тоже несказанно повезло.

«Грузинское фигурное катание» звучит примерно так же, как «ямало-ненецкое танго» или «финская ламбада». Кто мог подумать, что на чемпионат мира по фигурному катанию в Саппоро поедет делегация Грузии?

Но, если разобраться, ничего тут удивительного нет. Делегация состояла из трёх человек: президент Федерации фигурного катания Грузии, бухгалтерша-блондинка и ещё одна женщина непонятной профессии, но той же масти. Так что, об успехах или неудачах грузинской сборной можно было не переживать. Посмотреть, как катаются люди, самим подучиться — задача очень даже благородная, и нечего тут хихикать.

Всё бы ничего, но грузинские товарищи запоздали со сдачей документов. Остальные участники чемпионата — россияне, украинцы, казахи — сдали свои анкеты вовремя.

Кстати сказать, «казахское фигурное катание» — куда более естественная формулировка. Все ведь отлично знают, где находится высокогорный каток «Медео», взрастивший целую плеяду героев льда.

Мало того, что грузины опоздали, так опоздали неоднократно. Парадокс, но их предводитель с анкетами приходил раза четыре. Четыре дня подряд и почему-то строго в обеденный перерыв. На убедительные просьбы являться в приёмное время, он недовольно морщился и завтра снова приходил в обед.

Неизвестно, чем бы это кончилось, но на выручку непутёвому грузину пришёл господин Кадзияма.