30 сентября летчики 5-го истротряда Леонтьев и Захаров вылетели на своих «Ньюпорах-17» для перехвата двух «Де Хэвиллендов» (пилоты – поручики Качан и Гречишкин), появившихся в районе Каховки. В воздушном бою у Захарова, как обычно, отказал пулемет, а у Леонтьева заглох двигатель и самолет сорвался в штопор. Вывести машину не удалось. «Ньюпор» уткнулся носом в землю, но летчик остался жив и выбрался из кабины. Видя это, белые решили добить самолет, сбросив на него две осколочные бомбы. По возвращении врангелевцы объявили советский истребитель сбитым, а победу над ним записал на свой счет поручик Качан.

Несмотря на отдельные успехи, положение дел в белой авиации продолжало ухудшаться. Количество боеспособных машин неуклонно сокращалось. Динамика этого процесса отражена в следующей таблице:

КОЛИЧЕСТВО ИСПРАВНЫХ САМОЛЕТОВ В ОТРЯДАХ РУССКОЙ АРМИИ

*нет данных.

А большевики имели к середине октября на Южном фронте уже 84 боевых самолета. Окончание польско-советской войны позволило им перебрасывать с запада дополнительные подкрепления. Численный перевес Красной армии над врангелевцами стал подавляющим. Тем не менее, белогвардейцы еще пытались удержать ситуацию, компенсируя нехватку живой силы активным применением техники. 14-го октября они предприняли новый штурм каховского плацдарма, бросив туда все свои танки и авиацию. Но за прошедшее время советская оборона еще более укрепилась. Значительно возросло число артиллерийских орудий, появились даже огнеметы, тяжелые пушечные бронеавтомобили и противотанковые мины. К тому же численность войск каховского укрепрайона вдвое превосходила число атакующих. Последнее наступление Врангеля было отбито. «Каховка» продолжала висеть дамокловым мечом над белым югом России. И вскоре этот меч опустился.

На плацдарм скрытно переправилась прибывшая с польского фронта 1-я Конная армия Буденного. Воздушная разведка в этом районе уже не велась, так как расположенные здесь 3-й и 8-й авиаотряды Русской армии к концу октября не имели ни одного исправного самолета.

28 октября 1-я Конная, усиленная дивизией Блюхера, неожиданно для противника нанесла удар в направлении Перекопа. Одновременно с севера и северо-востока повели наступления части 2-й Конной, 4-й и 13-й армий. Парировать удары было нечем. Белогвардейцы, теснимые со всех сторон, спешно отступили в Крым. При этом они оставили на аэродромах 3/4 самолетов Русской армии, которые из-за ветхости уже не могли подняться в воздух. Лишь несколько машин перелетело в Джанкой и Симферополь.

Дальнейшее – известно. Врангелевцы надеялись отсидеться за перекопскими укреплениями, но красные, не считая потерь, безостановочно рвались вперед. 11 ноября они взяли штурмом Турецкий вал. На следующий день пал Юшунь. Это был конец. Лавина советских дивизий хлынула на просторы Крыма. Барон Врангель издал свой последний приказ о всеобщей эвакуации. 14-го красные без боя заняли Симферополь. Здесь, в мастерских авиапарка и летной школе, они захватили несколько неисправных «Де Хэвиллендов», «Анасалей» и «Вуазен» – все, что осталось от белой авиации. А в Константинополь из Франции пришел транспорт с двадцатью закупленными Врангелем бомбардировщиками «Бреге-14», так и не попавшими в Россию...

Утром следующего дня последний пароход с солдатами Русской армии и беженцами вышел из севастопольской гавани. Гражданская война закончилась. На одном из судов плыли в эмиграцию более 80 пилотов и летнабов, а также свыше 50 техников и мотористов. Их судьбы сложились по-разному, но мало кому посчастливилось не расстаться с небом, найдя работу по призванию. Некоторые белые летчики, подобно Арцеулову, решили остаться в России, но и их участь тоже была незавидна: одни погибли в годы репрессий, другие провели остаток жизни в страхе, что им припомнят белогвардейское прошлое.

По традиции завершим главу цифрами. Но в этот раз они будут весьма противоречивы. По данным энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», Красный воздушный флот совершил за период боев против Врангеля 2100 боевых вылетов (ровно столько же, сколько на польско-советском фронте!), сбросив на противника около 6400 кг бомб. А историк В.С. Шумихин в книге «Советская военная авиация 1917—1941» сообщает лишь о 1000 боевых вылетов и о 1600 кг бомб. И.К. Спатарель в своих мемуарах пишет, что одна только его авиагруппа (отнюдь не самая многочисленная) выполнила 735 боевых вылетов и сбросила около 600 бомб. Вес бомб автор не указывает, но даже если предположить, что все они были мелкими, десятифунтовыми (4,5 кг), все равно получается цифра в 2700 кг, что намного превышает данные Шумихина.

Изучая архивные материалы, касающиеся боевой деятельности авиации на врангелевском фронте, мы пришли к выводу, что ближе к истине данные энциклопедии «Гражданская война...», но и они сильно занижены. По нашим подсчетам, советские летчики (в том числе авиация 9-й армии) совершили порядка 2800 вылетов и сбросили на врага около 20 тонн различных боеприпасов, включая стрелы. Почти две тонны из этого количества приходится на «Муромцы».

По белой авиации такую обобщенную картину составить невозможно, так как сводные данные сохранились лишь по отдельным отрядам и только за май и июнь. По этим далеко не полным цифрам 1-й, 3-й, 4-й, 5-й и 8-й отряды за два месяца совершили 387 боевых вылетов, сбросив на врага около 12800 кг бомб.

В нашей работе мы уже не раз обращались к книге А.В. Сергеева «Пять лет строительства и борьбы Красного Воздушного флота». Хотя эта книга вышла еще в 1926 году и с тех пор ни разу не переиздавалась, она и по сей день остается, пожалуй, единственным подробным исследованием действий советской авиации в годы Гражданской войны.

Книга содержит ценный исторический материал, но поскольку Сергеев, несмотря на его периодические поездки на фронт, все же оставался тыловым штабным работником (хотя и очень высокого ранга), в его объемном труде намного точнее и лучше представлено именно «строительство» (то есть, вопросы организации, снабжения и кадровой политики), а не «борьба» (то есть, непосредственная боевая деятельность).

В том, что касается «борьбы», Сергеев порой путает даты, не упоминает или упоминает вскользь о многих важных эпизодах (особенно, о тех, в которых РККВФ проявил себя не лучшим образом), а иногда излишне приукрашивает успехи своих подчиненных (как в случае с Авиагруппой особого назначения). Однако в деле «строительства» автор гораздо более информирован и менее пристрастен, поэтому в данном аспекте его словам вполне можно доверять.

Один из интересных выводов Сергеева состоит в том, что советская авиация в Гражданскую войну все время работала «вспышками». Смысл этой метафоры понять нетрудно: нехватка материальных ресурсов, в первую очередь самолетов и топлива, приводила к тому, что постоянная боевая активность на всех направлениях была невозможна, а для отдельных кратковременных операций приходилось собирать силы и средства с других участков. В ходе этих операций росли потери, быстро изнашивалась техника, сгорали запасы авиатоплива. Затем наступал спад, во время которого опять шло накопление «пороха» для очередной «вспышки».

Первой такой «вспышкой» была казанская операция в августе – сентябре 1918 года. Далее можно назвать все ту же Авиагруппу особого назначения, ну и, конечно, действия авиации на польском фронте в мае 1920-го. Помимо крупных операций, планируемых из центра, отмечались и более мелкие «вспышки» фронтового масштаба, например поддержка авиацией форсирования реки Белой или бухарская операция.

Последние «вспышки» боевой активности Красного Воздушного флота, которые можно отнести к Гражданской войне, произошли уже после ее официального завершения. Это участие авиации в подавлении кронштадтского и антоновского восстаний.