Будущее накатывало из туманных далей Вечности, окунало в себя этот мир, и тащило его дальше, ко временам, чья история еще не была написана.

«Напишем! – пообещал я себе. – Только бы без помарок…»

Четверг, 2 марта. День по БВ

Луна, Море Дождей, база «Звезда»

– Хто заказывал такси на Дубровку? – весело грянул Крикалев, вплывая в обитаемый отсек. – Выметайтесь! Только сначала груз перетаскаете, товарищи пассажиры!

– Вот, наглые, – ухмыльнулся Почтарь, с трудом отрываясь от иллюминатора – проползавшая внизу Луна завораживала. – А экипаж на что?

– А вы безбилетники! – крикнул Джанибеков из командного отсека.

– Вот так, Гас, – вздохнул Павел, – угнетают «зайцев», как хотят…

Квадратное лицо американца перетянуло слабой улыбкой непонимания.

– Sorry, Paul… – прогудел он. – Гнуть, угнетать – понимаю. Заяцы – не понимаю!

– «Зайцами» у нас прозывают тех, кто ездит без билета. Understand?

– Oh, yes!

– Cam on тогда… – Почтарь «рыбкой» нырнул в грузовой отсек.

Перетаскать невесомые контейнеры в ЛК – лунный корабль, было несложно, «зайцы» даже не запыхались.

– Всё, пока!

– Bye-bye!

– Берегите уши, чтобы люком не прижало, хе-хе…

– Язва ты, Джанибеков!

– И еще какая!

«Элкашка» была очень тесной, а сиденье полагалось лишь пилоту – рулил кораблем Рюмин.

– О, какая встреча… – запыхтел Павел, кое-как поделив место с Гасом Рикрофтом, и еле дотянулся до протянутой руки пилота. – Привет, Викторыч! А говорили – ты на пенсии!

– Не дождутся! – хохотнул Валерий Викторович. – Возраст не помеха! Так, всё – расстыковка.

ЛК мягко толкнулся, отходя от «Зари-2». Рюмин бубнил в усик микрофона, держа связь с ТМК, а Почтарь вытягивал шею, заглядывая в иллюминатор. Пилот загораживал лунные пейзажи, но кусочек зрелища все ж таки давался глазу.

…ДЛБ «Звезда»4 расположилась в Море Дождей, в местности под названием не особо сладкозвучным – Болото Гниения. С запада этот район прикрывали горы Архимеда, к северо-западу располагался кратер, посвященный славному жителю Сиракуз, а на севере стелился Залив Лунника, названный в честь «Луны-2».

Однако самым примечательным был восточный край Болота, вздыбленный гористым районом Аппенин. Именно там, рядом с кратером Хэдли С, и заложили долговременную лунную базу. Выбор места очевиден – вал кратера рассекала так называемая «борозда Хэдли» – извилистый каньон, с километр в поперечнике, и глубиной метров четыреста.

На дне «борозды» залегало настоящее сокровище – ископаемый кометный лед. В нем больше всего воды, немного угарного и углекислого газа, плюс аммиак, формальдегид, метан и метанол…

Все эти сведения выдал Рикрофт, как бы убеждая своего спутника: «Я точно селенолог! Really!»

– А в пяти километрах от каньона Хэдли Рилл – гора Хэдли Дельта, она выше земного Олимпа… Где-то там осталась посадочная ступень «Фэлкона», лунного модуля «Аполлона-15», – вдохновенно болтал он.

– Цыц! – любезно сказал Рюмин, прерывая лекцию. – Идем на посадку.

Он пригнулся, а Почтарь вытянул шею. В тишине только и слышно было, как свистят двигатели: «Ш-ш-ш-ш-ш…»

На темном «море», гладком издали, проступили неровности, расселины, воронки, кольца каменных обломков, кусков лавы или спекшегося реголита. И до чего ж приятно было увидеть среди этого дичайшего хаоса серебристые цилиндры, выложенные в форме косой восьмерки.

Жесткое лунное солнце освещало базу косыми лучами, рождая слепящий блеск и кромешные тени.

– It`s beautiful! – выдохнул Гас.

Павел задумчиво глянул на спутника.

«Может, он все-таки из НАСА?» – подумал он.

Шуршащий свист двигателей усилился, огрубев до зуда, и «элкашка» сотряслась. За иллюминатором взвихрилась пыль.

– Контакт!

Почтарь разом повеселел.

– База, прием! – сказал Рюмин обычным голосом. – Мы сели.

Понедельник, 6 марта. День

Москва, площадь Дзержинского

Где я только не встречался с чекистами, но в это монументальное здание угодил впервые. Особенного трепета не ощущалось, разве что история поддавливала чуток, наполняя длинные коридоры тенями Феликса Эдмундовича или Лаврентия Павловича.

Дежурный офицер кивнул мне, и отворил дверь. За порогом распахивался просторный кабинет, отделанный деревянными панелями. Мартовское солнце светило не по чину ярко, и темные шторы шоколадного оттенка пригашивали несанкционированное сияние. Но не мой шалый настрой.

– Товарищ председатель Комитета государственной безопасности СССР! – отбарабанил я. – Заместитель директора научно-исследовательского института Времени явился по вашему приказанию!

– Шутим?

Иванов легко поднялся из-за стола, и шагнул мне навстречу. Давненько я его не видал, но генерал армии ничуть не изменился – всё такой же простецкий с виду, бодрый, энергичный, мягкий снаружи, твердый внутри.

– Здравствуйте, Миша!

– Здравия желаю, Борис Семенович… Простите, это я по инерции.

С негромким смешком Иванов пригласил меня за небольшой столик.

– Сядем рядком, поговорим ладком… Не то, чтобы вопросы накопились… Просто хочу навести порядок в мыслях. С «Атлантисом» мы малость разобрались. Похоже, шаттл действительно шпионил в бета-мире… Но меня больше интересует иное ЧП, на Луне…

Я нахмурился.

– Не понял… Что-то с улавливателем?

– Хуже. Двое из персонала базы «Звезда» пропали без вести – исследователь из Штатов Джо Гарфилд и ваш сотрудник. Роман Почкин.

Эта новость заставила меня похолодеть и тоскливо напрячься. Ромка не числился в моих друзьях, будучи самим по себе – реял на втором плане, но он все равно оставался товарищем. Без малого десять лет мы с ним толклись на одном пятачке, с пристрастием допрашивая природу. Нам есть, что вспомнить.

– Пропасть на Луне… – вытолкнул я. – Это гибель, Борис Семенович.

Генерал досадливо крякнул.

– Возможно, вы правы, Миша, и я рассуждаю слишком уж по-земному… Но по-прежнему повторяю присказку, что ходит в уголовном розыске: «Нет тела – нет дела». Понимаю, что выгляжу по-детски упрямым, но уж такой я закоренелый оптимист! Наш человек сейчас на лунной базе, так что… Жду добрых вестей, несмотря ни на что.

– Ну, пусть хоть тела найдет, – мрачно вымолвил я.

Иванов понятливо увел разговор с траурной темы.

– А вы мне можете доступно объяснить, что, вообще, такое этот ваш улавливатель? Может, я тогда стану лучше понимать, с чего вдруг американцы так на него облизываются.

– Да там такая гонка была… – поморщился я. – Почище атомного проекта! Пока мою тему наглухо не засекретили, кое-какая информация утекла на Запад, и Фейнберг собрал хронокамеру в Колумбийском универе. Ну, это вы знаете… А Лит Боуэрс сделал еще один шажок, в сторону инверсии времени, и те же тахионы приоткрыли ему дверь в сопредельные пространства. Если судить по данным разведки, мы все же лидируем, с нашей-то хронокамерой четвертого поколения. Боуэрс завяз на втором. Та же картина с преобразователем пространства – выйти они могут только в «бету» или «гамму», причем с вероятностью в шестьдесят с чем-то процентов, смотря как четырехмерные МП… межпространственные поля «лягут». Вот как раз с ними-то основная морока… Представьте себе, что «альфа» и «бета» двумерны, и смыкаются на исчезающей линии границы, как положительные и отрицательные цифры – на нуле. Трехмерные структуры соприкоснутся гранями, а совмещенные поля многомерных пространств соседствуют по всему объему. Недаром Колмогоров предлагает называть М-поля «нуль-пространством». Представить его невозможно, разве что хорошему математику, вроде Андрея Николаевича, но именно так выглядит наше мироздание. А что касается улавливателя… Он выстроен по схеме Крапивина – это антенная полусфера из металлических колец и радиусов, собранных в чаше кратера. По радиальным дугам челночат тележки с тахионными детекторами, которые – цитирую первых межпространственников: «улавливают пространственные связи и конфигурации, которые мгновенно и без системы возникают в точках совмещения четырехмерных полей». А совмещенные поля, по официальной теории МП, излучают сигналы независимо от трехмерных координат. Поэтому вращать улавливатель, как обычный радар, не нужно – лежит себе в кратере, и пускай лежит. – Я помолчал, ворочая тяжелые мысли. – Так мы нащупали гамма-пространство, дельту и эпсилон. Они тоже сопредельны нашей «альфе». Ну-у… изучаем. Пока в улавливателе шесть радиусов. Выложим еще столько же, запустим новые детекторы – информации поступит больше, и будет она точнее и полней. Вот… Как-то так.