– Да-да, ты права, – вздохнула поглубже Лидия Григорьевна. – Нельзя сейчас, ещё ничего не кончилось.

– А вот это, пожалуй, за нами, – предположила Дарья, наблюдая разворачивающийся посреди дороги, чтобы подъехать к их остановке, джип. И удивлённо хмыкнула: – Ну надо же, знакомая машинка!

– Где? – подскочил к ней Павлик и, не отрывая взгляда от нагло-спокойно взлезающего на тротуар и паркующегося у самого выхода из бетонной коробки остановки автомобиля, разъяснил Дарье поучительным тоном: – Это же джип, мама, а не машинка какая-то. Ты что?

– Я правильно поняла твоё хмыканье? – задала свой вопрос Лидия Григорьевна, подходя и вставая рядом с Дарьей, присоединяясь к разглядыванию джипа. – Это не твой ли вчерашний спаситель?

– Ага, – кивнула Дарья, – он самый. По крайней мере, машина… то есть джип его, – исправилась она, посмотрев на сына. – И… и мужчина тот же.

Закончив фразу, Дарья улыбнулась, когда из машины выскочил её давешний спаситель от кабана и, с большим усилием придерживая двумя руками дверцу, поборолся с налетевшим в этот момент мощным порывом ветра, который пытался вырвать её у него из рук. В противоборстве со стихией победил мужчина. Захлопнув дверцу, он обежал капот джипа и заскочил под козырёк остановки.

– Здравствуйте, Александр Александрович, – встретила его весёлым приветствием Дарья.

– Ух ты! – выказал удивление мужчина. – Здравствуйте, Дарья Романовна. – И уточнил на всякий случай: – Это за вами меня послал Дмитрий Егорыч? Вы та самая коллега Любови Андреевны Тихой, которой требуется помощь?

– Александр Александрович, – с наигранной серьёзностью произнесла Дарья, – похоже, спасать меня входит в вашу привычку.

– Это точно, – кивнул он, усмехнувшись.

– Надо что-то с этим делать, – посоветовала ему иронично Дашка и представила родных: – Знакомьтесь, это моя мама Лидия Григорьевна, а это мой сынишка Павлуша.

– Очень приятно, – протянула мужчине руку для пожатия Лидия Григорьевна.

– Мне тоже. – Он кивнул, коротко пожал протянутую ладонь и представился полным именем, не забыв про фамилию: – Александр Александрович Вольский. – И предложил альтернативу для обращения к нему: – Друзья и родные зовут Сан Санычем или просто Санычем, Саней и Сашей. Выбирайте любой из вариантов, что вам понравится.

– Я Павел, – шагнув вперёд, протянул свою ладошку незнакомцу Павлуша.

– Очень приятно, – повторил со всей серьёзностью Александр, осторожно пожимая его ручонку.

– Это ваш джип побил мамин кабан, да? – спросил с горячим любопытством мальчонка.

– Так-то да, но кабан, пожалуй, всё-таки был сам по себе, – хмыкнул Вольский, ответив ребёнку, и тут же переключился на деловой тон: – Так, дамы и Павел, разговоры потом. Загружаемся в машину и постараемся добраться до дома Егорыча без приключений.

– Всё настолько плохо? – немного напряглась Дарья.

– Пока ещё не полная… – стрельнув быстрым взглядом на мальчика, удержал словцо Вольский, – но с невероятной скоростью стремится именно к ней. Так что лучше поспешить, – и принялся руководить: – Садимся в машину таким порядком: я держу заднюю дверцу, Лидия Григорьевна с Павлом максимально быстро ныряют в салон. Потом таким же образом, Дарья, вы на переднее сиденье. А уж я за вами. Ну и пошли, чего тянуть, – завершил он постановку задачи и шагнул к джипу.

Загрузились они без проблем, Вольскому даже особо не пришлось бороться с ветром, именно в тот момент всего на пару мгновений ослабившим свой напор. Ну и поехали.

По прогнозам метеорологов, вещавшим на местном радио, на чью волну была настроена магнитола джипа, ураган ещё не вышел на свой пик, который они дружно прогнозировали этой ночью. Но судя по тому, что наблюдала Даша по дороге, которую и рассмотреть-то толком не получалось из-за потоков воды, льющихся с неба, с которыми не справлялись «дворники» на лобовом стекле, выставленные на максимальную скорость, это стихийное бедствие уже успело наворотить дел нехороших.

– Как вы на остановке-то оказались? – спросил Вольский у девушки.

Дарья рассказала о запруженной упавшим тополем речке и доме у набережной в низине, из которого им пришлось спешно эвакуироваться, потому что, по её мнению, его затопит стопудово без каких-либо вариантов, и о том, как сын хозяина отказался везти их в больницу, и, оказалось, не зря – точно бы там застрял со своей машиной.

– М-да, – покачал головой Александр и, убавив громкости в магнитоле, поделился информацией: – Такие ураганы здесь случаются, но довольно редко. Раньше, ещё лет тридцать-пятьдесят назад, так и не каждые семь-десять лет, а сейчас – намного чаще. Но всегда либо поздней осенью, либо в начале зимы. А вот так, чтобы весной, да ещё и не ранней, а в тёплом уже мае, такое у них впервые.

– А вы местный житель? – спросила его Лидия Григорьевна.

– Нет, я тут в гостях, можно сказать, – ответил ей Вольский и усмехнулся: – Но уже в теме по полной, второй день мы эту бурю с местными обсуждаем во всех подробностях и деталях. Ну и готовились с Егорычем.

– А мы что, к «Жемчужине» едем? – удивилась необычайно Дарья, увидев, как Александр поворачивает джип на улицу, которая ведёт к тому самому гостиничному комплексу, с которым у неё не сложилась аренда «Дома у леса».

– Да, к комплексу, – подтвердил её предположения Вольский и объяснил: – Дом и участок Егорыча находятся как раз напротив «Жемчужины», а между ними, как нерушимая граница, проходит глубокий овраг. Правда, это не совсем овраг, а русло давным-давно высохшего ручья, нынче благополучно ожившего и взбодрившегося необычайно. И это ещё что! – усмехнулся Александр. – Думаю, за ночь он такой мощи наберёт, что почувствует себя гордым притоком Волги, не иначе. Часть дороги идёт через капитальный мостик на ту сторону оврага, через Сухую речку, как его называют местные, и ведёт она в район частных застроек. Поэтому мы с вами и спешим: мост, конечно, не затопит, он высоко над оврагом, но засыпать его ветками может запросто, а то и вовсе дерево какое рухнет и перекроет напрочь. Имеется, правда, ещё два заезда, но они с другой стороны, снизу города идут, целый крюк надо делать, а нам быстрее, ближе и удобней через «Жемчужину».

– Ну надо же, – подивилась такому совпадению Дарья.

Максимально придвинувшись к окну, чтобы разобрать хоть какие-то детали через мутное от дождевых потоков стекло, Дарья смотрела, как, не доезжая метров трёхсот до центральных ворот гостиничного комплекса, их машина повернула направо, на другую улицу, а ещё метров через двести впереди показался тот самый мост, о котором говорил Александр, оказавшийся просто частью прямого участка дороги, никак из неё не выделяющейся – разве что высокими каменными заборчиками-ограждениями по сторонам и узенькими тротуарами вдоль них.

– Мостик симпатичный, в ретростиле таком сделан, – поделилась Дарья впечатлением. – Эти его бордюры каменные со стилизованными встроенными балясинами под старину…

– Не стилизованный, – пояснил Вольский, – аутентичный, натурально исторический, глухая архаика. Посёлок называется Николаевка, потому что возводить его начали ещё при Николае Втором. И царь даже почтил его своим посещением, когда тут строили первые дома некоторые из его придворных. От тех домов сохранилось всего два, их недавно отреставрировали. Есть ещё и церквушка небольшая, тоже возведённая в те времена, также отреставрированная и вполне себе действующая. Но всё это расположено ниже по склону, который спускаясь, вливается постройками в город. А участок Егорыча и ещё несколько домов находятся на самом верху Николаевки, ближе к лесу, поэтому к ним проще и быстрее добираться по этой дороге.

Сбросив скорость, Александр, почти притирая машину к правой стороне моста, осторожно объезжал сломавшуюся и опасно свесившуюся над тротуаром слева большую сломанную ветку дерева, каким-то чудом ещё не рухнувшую окончательно на асфальт, но раскачивающуюся под порывами ветра по большой амплитуде.

С высокого сиденья джипа Дарье хорошо было видно, как плещется протекающий под ними, оживший и вспомнивший свои лучшие времена ручей. Какой-то большой предмет внизу, выпадающий из логики всего пейзажа, зацепил её взгляд, буквально приковывая внимание. Прижавшись лбом к стеклу, она напряжённо всматривалась в это непонятное что-то, и…