Пока Александр Драговцев ехал на своём мотоцикле «Ирбис» из города Шелеса в своё некогда родное село под названием Марьино, то размышления о свободолюбивой личности, анархизме, о нашем прошлом, настоящем, будущем, об исторических реалиях страны и мира, а также о другом вновь нахлынули в его сознание.

Александр хранил свои дневники. Перечитывал их, закрепляя свои творческие, исторические, а также философско-ситуационные познания человеческой жизни и истории. Однажды кто-то из его знакомых спросил его — мол, вот ты любишь Россию, выступаешь за обеспечение людям корректной, реальной истории бывшего СССР и Российского государства в целом, выступаешь против нахально-лживых высказываний в отношении России и стран СНГ со стороны стран так называемого «демократического» и чересчур «правильного» европейского запада. Но взять, к примеру, творчество и философию твоего любимого Егора Летова из рок-группы «Гражданская оборона» — ведь Летов, в целом, шёл против Советской системы, высмеивал её пороки, изъяны и всё в таком духе. На что Александр отвечал: «Егор Летов (и другие, с подобной философией) был истинным анархистом. Он выступал не против устоев Советской системы, а против устоев окружающей тоталитарной системы вообще. Против тоталитарной системы нашей планеты в целом, если так будет понятней. Можно долго объяснять окружающему, не догоняющему обществу, что такое анархия и в чём её неискажённый, истинный смысл. Только зачем тратить время? Люди, представляющие общество планеты Земля, в большинстве своём не доросли и никогда не дорастут до истинного анархического строя. Им никогда не понять смысла этого строя. Что касается Летова — во-первых, нет чего-то зазорного в том, чтобы высмеивать пороки окружающей системы. А, во-вторых, коль на то пошло — Летов, в отличие от ваших «доблестных» Солженицыных, Резунов, Навальных и прочих «либеральных героев», не сбегàл в Европу и не обсирал там свою страну за англо-саксонские печеньки, за то, чтобы получить лишнюю забугорную европейскую премию и лишний бакс в кармашек, да прослыть «героем» в пидорском марвеловском костюмчике.

Когда Александр въехал в посёлок, то сразу понял, что что-то было не так. Выбросив допитую маленькую бутылку коньяка, Саша потихоньку двигался по Марьино на мотоцикле. Создавалось впечатление, что посёлок внешне изменился со времени последнего посещения его Александром. Посёлок стал каким-то блёклым, запустелым. Наибольшее количество его домов окутались зарослями, что внушало какой-то дискомфорт. Казалось, на протяжении долгого времени за домами здесь никто не ухаживал — это было видно по осыпающейся штукатурке, кое-где разбитым окнам, по заросшим сорной травой палисадникам и придомовым площадкам. С тех пор, как Саша въехал в посёлок, он не увидел ни одного местного жителя, будто тут все вымерли, при чём вымерли очень давно. Ещё более полугода назад, когда Александр с мамой приезжали в Марьино хоронить бабушку Саши по маминой линии, в селе были люди. Александр не обращал особо в тот момент внимания, насколько много жителей оставалось ещё в посёлке, но посёлок был живой…

После похорон дом бабушки пустовал. Александр вывесил на нескольких сайтах объявление о продаже дома (дом был оформлен на него), однако предполагаемые клиенты не давали за дом ту сумму, которую просил Драговцев. Сейчас Саша решил поучаствовать во встрече бывших его одноклассников. Поначалу в планах было собраться почти всему бывшему классу Марьинской средней школы, но в итоге на встречу пришло лишь шесть человек (включая Александра Драговцева). Все шестеро были родом из данного посёлка. Александр по ватсаппу сообщил остальным, что он уже на месте, у дома его покойной бабушки. Первой, кого Саша увидел подходившей к дому, была Вероника Кошкина. Она по-прежнему была хорошенькой, как и в школьные годы… Многим людям свойственно меняться с годами. Меняться во всех смыслах слова. Многие люди из гадких утят превращаются в итоге в прекрасных лебедей. Другие, со временем, наоборот — из прекрасных лебедей перекраиваются с возрастом в очень гадких уток. Вероника была одинакова всегда. Конечно, она повзрослела, стала старше — понятно, что всем людям это свойственно. Но спокойствие Вероники, взвешенное мышление, её благосклонность и отзывчивость к окружающим, при этом не слишком спешная беготня за канонами окружающей системы и в то же время упорство и чёткое осознание своих целей всегда оставались неизменными качествами её (Вероники) натуры. А ещё Вероника всегда одинаково и сильно любила Сашу Драговцева — и в детстве, когда они были одноклассниками, и в юношестве, когда они с Александром были студентами в одном и том же ВУЗе, и сейчас, уже во взрослом возрасте, когда они с Александром изредка переписывались и встречались. Саше тоже довелось испытать в жизни сильное, неповторимое чувство любви. Однако его сердце принадлежало не Веронике, а совершенно другой женщине, которая, к большому сожалению Александра, была не с ним в этой жизни, а с другим мужчиной. Но Александр был однолюбом и не считал нужным скрывать это от кого-либо и стесняться этого. Поэтому-то у Саши с Вероникой и не было никаких иных встреч и общений, кроме как лишь дружеских. Сейчас, у дома умершей Сашиной бабушки, Вероника подошла к Драговцеву и, крепко обняв, поцеловала его в губы.

— Как ты поживаешь? — Улыбнулся ей Саша.

— Хорошо. — Ответила Вероника, сияющими глазами глядя на Драговцева.

— Оба-на! — Раздался мужской голос поодаль. — Здрасьте вам! Они тут, видите ли уже беседуют и за ручки держатся…

Саша с Вероникой обернулись и увидели приближающихся четверых своих бывших одноклассников. Самый высокий из них, окликнувший Александра и Веронику — это был худощавый парень, одетый в тёмно-синий спортивный костюм и серые кроссовки. Звали этого одноклассника Дима. Дмитрий Афанасьев. За Дмитрием шли ещё трое — две девушки и один плотный невысокий парень с сигаретой в зубах и который нёс в руках пакеты.

— Здорòво, пончик! — Обратился Дмитрий к Александру.

— Здорòво, долговязый! — Ответил тому Драговцев.

Они обнялись. Затем Дима поцеловал и обнял Веронику:

— Как дела, красавица?

— Пойдёт. — Ответила девушка. — А у тебя как? Всё пытаешься натягивать на себя образ весёлого и добрячего гопника?..

Долговязый в ответ легонько схватил её за грудь через кофту:

— А ты всё такая же привлекательная и хорошенькая…

— Руки! — Огрызнулась Вероника. — Давно не получал что ли?!

— Ага…От вас дождёшься. — Хихикнул в ответ Дмитрий. Затем он по-дружески обнял рукой Драговцева:

— Ну а ты? Всё бунтуешь…

— А как же! Как в старые добрые времена…

Затем Саша и Вероника поприветствовали остальных троих своих друзей. Две девушки и плотный парень с сигаретой — это были Валерия Архипова, Анастасия Лосева и Юрий Дымов. Юрий поставил пакеты на скамейку у забора перед домом. В пакетах были заранее закупленные шестью собиравшимися бывшими одноклассниками продукты для стола.

— Мда, — проговорил Юрий, пожав руку Александру. — Планировали собраться почти всем нашим классом на посиделки. А приехало лишь шестеро…

Он замолчал, жестикулируя руками и пытаясь подобрать шутливо — уничижительный термин для обозначения шестерых бывших одноклассников, находящихся здесь сейчас.

— Шестеро самых стойких, выносливых и патриотичных! — Прозвенела Анастасия своим приятным, воодушевляющим голосом. Она вслед за другими поприветствовала Александра и Веронику.

— Что-то странно тут всё. — Продолжал сетовать Юрий. Задумчиво оглядевшись, он бросил на землю окурок и растоптал его ногой. — Ни одного человека в деревне, кроме нас шестерых… Как в каком-нибудь фильме ужасов, блин… И нахрена было бывшим одноклассникам собираться в старой полузаброшенной деревеньке на посиделки… На планете Земля перевелись городские кафешки для этого дела?