Вскоре из катафалка выгрузили черный лакированный гроб, и крепкие ребята на руках поднесли его к могиле, установили на постамент. Присутствующие встали вокруг. Первым заговорил православный священник:

– Попросим Господа простить усопшему все его грехи и припомнить те добрые дела, которые он совершил…

Других речей не было. Гроб опустили в могилу. Бросив по горстке земли, присутствующие потянулись к столам.

Первым делом подняли небольшие стаканчики с налитой водкой, выпили. Чуть позже перешли к блинам с икрой.

Опять над столом повисла тишина. Пожилой мужчина наполнил стакан, вышел перед столами и спокойным тихим голосом стал говорить. Все внимательно слушали, отдавая дань уважения говорившему.

– Достойный человек был Федул – честный, порядочный, – по нашим понятиям. Как жил, так и хоронят. Со всей страны приехали с ним проститься. Это он для ментов был жулик, а для нас, – мужчина сделал паузу, смахнув медленно ползущую по щеке слезу, – сами видите… Больше говорить не могу. – Мужчина медленно вернулся на свое место и разом выпил водку.

Ребята, стоящие за столами, соглашаясь, закивали и так же молча выпили в память Федула.

В официальной части похорон наступил перерыв. Люди под шатром стали обсуждать различные деловые вопросы. Кто-то говорил о малявах, которые немедленно нужно разослать по зонам в связи со смертью Федула, кто-то начал обсуждать свои текущие проблемы. Собравшиеся время от времени посматривали по сторонам, словно опасаясь ментов. Милиции видно не было, хотя позже оперативники, как сообщило потом РУБОП, весь день проработали на кладбище. В сводке было указано, что на похоронах присутствовали двадцать восемь воров в законе.

В тот же вечер братва установила на могиле Федула большой дубовый крест и оставила целую гору живых цветов и роскошных венков с надписями «От братьев с Урала», «От хабаровских бродяг», «От друзей из Самары», индивидуальные венки типа «Федулу от Андрея Акулы, Хобота и Тихони».

Среди провожающих Федула в последний путь у самого края стола стоял парень невысокого роста, не выше ста шестидесяти пяти сантиметров, худощавый, с короткой стрижкой, одетый в темный костюм. Он стоял и с интересом и с большим вниманием наблюдал за центром стола, где расположились наиболее уважаемые гости.

Это был Женька Машков, старший своей бригады, состоящей, кроме него, из пяти человек. Федула Женька практически не знал, точнее, видел от силы два-три раза, да и то мельком. Один раз Федул приезжал к старшим, как называл Женька лидеров своей группировки – Илью Глазкова и Антона Гузеева по кличке Гузя, а второй раз Женька видел, как Федул был разводящим в конфликте с другой группировкой, так сказать, выполнял роль третейского судьи. После второй встречи Федул взял под опеку группировку, которой руководили Илья и Антон.

Хотя в прошлом Илья и Антон были выпускниками института физкультуры, самбистами, и тяги к блатной романтике и криминалу не имели, ибо принадлежали к новой волне криминала – рэкетирам, спортсменам, – но знакомством с Федулом они пренебрегать не стали, так как Федул был в криминальном мире личностью уважаемой и имел обширные связи. А поскольку так или иначе возникали определенные конфликты с другими группировками, Илья с Антоном часто обращались к Федулу, чтобы он решил дело миром.

Неожиданно кто-то взял Женьку за локоть. Он обернулся и увидел, что рядом с ним стоит его закадычный друг Витька, входящий в его бригаду. За Витькой стояли Гарик, Петько, Володька и Димон.

Витек наклонился и прошептал на ухо Женьке:

– Слышь, Жека, вот бы так и нас хоронили, с такими почестями! Говорят, Илья с Антоном скинулись по пятьдесят тысяч баксов на похороны Федула. Правда, деньжата с коммерсантов сощипали…

Женька недоуменно посмотрел на Виктора:

– Тебе сколько лет, Витек?

– Двадцать три. Я на год младше тебя.

– А чего же так рано умирать собираешься? Федулу-то за полтинник было… Да и то, видать, от наркотиков помер.

Неожиданно в кармане у Женьки зазвонил мобильный телефон. Он достал трубку и нажал на кнопку соединения.

– Узнал меня?

– Конечно, узнал. – Это был Илья Глазков, старший, лидер группировки. Но интересным было то, что Илья сейчас находился в центре шатра, рядом с почетными гостями. И почему он звонил Женьке по телефону? Ведь можно было сделать всего несколько шагов…

– Ты в ресторан поедешь? – продолжал Илья.

Женька машинально кивнул:

– Да.

– Особо спиртных напитков не употребляй, но притворись пьяным.

– У нас же сухой закон, – ответил Женька, озвучивая неписаный закон жизни бригады – не пить, не курить и не злоупотреблять прочими вредными привычками.

– Тут работа кое-какая будет. Потом подойду, в конце вечера, все объясню. Понял меня? И с собой кого-нибудь из пацанов возьми. Все!

Женька отключил мобильник и положил его в карман. Витька вопросительно посмотрел на него. Но Женька, хотя это был его близкий друг, говорить, что звонил Илья, не стал.

В ресторан траурная процессия прибыла минут через сорок. Банкетный зал, отведенный для поминок Федула, стал постепенно заполняться. Столы были поставлены буквой П. В центре уселись почетные гости – воры в законе, крупные авторитеты, с которыми Федул поддерживал отношения, наиболее приближенные к нему участники различных группировок. Группировку Ильи и Антона представлял Женька со своими ребятами, выполняя одновременно функции телохранителей, остальных членов группировки на поминках не было.

Расположившись поближе к дверям, Женька подвинул к себе тарелку. Тут же к нему наклонился Витек:

– Жека, смотри, кто напротив нас сидит!

Женька поднял глаза и увидел пять человек, так же коротко стриженных. Один из них, здоровый парень, еле заметно усмехнулся. Женька наклонился к Витьку и сказал:

– Не понял, что за братва?

– Морозовская бригада. Ты что, не узнал их?

– Не может быть!

– Да точно, они! Это Сидор, а рядом с ним его старший – Боря Микки-Маус. Помнишь, на стрелке мы друг друга постреляли? Я даже ранил Сидора.

Женька задумался. Два года назад они враждовали с одной из группировок, которую создали братья Морозовы, из-за коммерсанта. Война была жестокая. Практически три месяца они гонялись друг за другом по Москве, стреляли, взрывали автомашины, обстреливали коммерческие точки друг друга. Погибло много ребят с обеих сторон.

Война могла продолжаться и дальше, если бы не вмешался Федул. А затем, при таинственных обстоятельствах, братья Морозовы в одной из загородных бань, так сказать, угорели. И после этого их группировку возглавили другие люди – Боря Микки-Маус и его заместитель Сидор, которые не посчитали целесообразным продолжать войну с бригадой Ильи и Антона. Так установились мирные отношения. Воцарившийся мир считался заслугой Федула.

Женька подвинул к себе хрустальную рюмку и вспомнил про наказ Ильи. Он налил в рюмку минеральной воды без газа, тоже производства завода в Черноголовке. Отпив немного, незаметно поменял местами минералку с водкой.

Он подумал: странная штука жизнь, еще недавно мы стреляли друг в друга, вели, можно сказать, военные действия, а сейчас сидим за одним столом, и при этом никто никому не должен…

Тишину в банкетном зале нарушил все тот же пожилой мужчина. Он встал, постучал ножом по тарелке, привлекая к себе внимание. Он долго говорил о Федуле – что тот был честнейший жулик, что многим сберег жизни, что, когда они парились на зоне, Федул ничего не жалел, отдавал все до последнего, то есть был бессребреником. И хотя в последнее время Федул занимался бизнесом, деньги он не зажимал и отправлял по зонам свой «грев».

Затем выступил еще какой-то мужчина, который рассказывал о благотворительной деятельности Федула. После него никто уже не выступал.

Гости стали говорить о своем, словно забыв, что они находятся на поминках. Женька заметил, что Илья встал и посмотрел на Женьку, давая ему понять, что нужно выйти. Он направился в сторону выхода, на ходу демонстративно доставая из бокового кармана сигареты. Но Женька знал, что Илья, спортсмен в прошлом, никогда не курил и сейчас не курит. Значит, это было проделано для отвода глаз.