Второй момент – это инцидент Голикова со Старшим. Тут тоже есть определенные плюсы. Как бы лучше все изобразить? Прежде всего необходимо показать, что Голиков был подвергнут определенному испытанию, которое выдержал с успехом. Он убрал двоих бандитов, причем сделал это хладнокровно. Второе – Голиков теперь окончательно завербован, так как «замазан» убийствами. «Стволы», на которых остались его «пальчики», Ледогоров уже обработал и сдал в лабораторию. Теперь в случае непредвиденных ситуаций, которые он, как чекист, должен предусмотреть, Голиков будет скомпрометирован. Если что, это дело будет возобновлено.

Наконец, самое главное – надо подумать о перспективе дальнейшей разработки Голикова. Ледогоров начал набирать текст. Перспективный план основывался на том, что Голиков с его «бригадой» должен стать основным ядром по устранению лидеров бауманской группировки, и эту задачу на них должен возложить Сильвестр. Сейчас главное – пустить информацию, что ореховские причастны к убийству бауманских. Тогда Сильвестр не решится поручать дальнейшие разборки своей группировке. Ему нужно будет развеять это подозрение. Он умный человек. Поэтому «бригада» Голикова – наиболее удобный для него материал.

Размышления Ледогорова были прерваны звонком мобильника. Он быстро достал сотовый телефон. Звонил Голиков.

– Это я. Добрый день.

– Что-то случилось? – спросил Владимир.

– Да. Встретиться надо.

– Хорошо. На нашем месте. Через полчаса будешь?

– Я уже приехал.

– Как ты все вычисляешь! – усмехнулся Ледогоров. – А если бы я не успел за полчаса?

– Подождал бы...

– Хорошо, выезжаю. Скоро буду.

Ледогоров сунул телефон в карман. «Что же могло случиться?» – подумал он.

Минуты через две адвокат и конвоир уже стояли перед большой дверью. Адвокат вошел в кабинет. Посередине стоял большой стол, на нем – несколько мониторов. За столом сидел крупный мужчина в форме майора. Увидев адвоката, он тут же нажал на какую-то кнопку. И мониторы погасли. Вероятно, это была аппаратура камер слежения.

– Вы меня спрашивали? – произнес адвокат, поздоровавшись.

– Вы Виталий Косырев?

– Да, это я.

– Что же вы, товарищ адвокат, порядок нарушаете? – Майор вытащил из ящика стола открытку и шоколадку, которые адвокат недавно передал своему клиенту, и положил их на стол.

«Быстро нашли», – подумал адвокат. Конечно, было наивным думать, что передача останется незамеченной... Все просматривается. Это же Лефортово, а не обычный следственный изолятор МВД.

– Вы нарушаете закон, – продолжал майор. – Вы же отлично знаете, что по закону о содержании под стражей вы не имеете права ничего передавать заключенному и ничего у него брать.

– Но у моего клиента сегодня день рождения, и я подумал, что можно сделать исключение...

– Мало ли что вы подумали! Существует определенный порядок. Вы должны были написать заявление, мы должны были его рассмотреть...

«Конечно, – улыбнулся про себя адвокат, – и недели через две дали бы разрешение...»

– Вы признаете, что передали эти вещи своему подзащитному? – спросил майор.

– Признаю, зачем же мне отпираться? У вас же наверняка есть видеоматериалы. – Косырев кивнул на мониторы.

– Прекрасно. Тогда вот что, – майор придвинул к адвокату листок бумаги, – пишите объяснительную записку.

– На чье имя?

– На имя начальника следственного изолятора. Пишите, что такого-то числа вы передали запрещенные предметы.

– Позвольте мне изложить свою версию произошедшего, – сказал адвокат.

– Хорошо, пишите.

Через несколько минут необходимое объяснение было готово. Косырев протянул листок майору.

– Я могу быть свободным? – спросил он.

– Да, конечно. – Майор нажал на кнопку. В кабинете появился все тот же конвоир. – Проводите товарища адвоката на выход! – сказал ему майор.

Выйдя из изолятора, Косырев немного постоял, раздумывая. Конечно, будут репрессии. Обязательно напишут в городскую коллегию адвокатов, там будут разбирать случившееся, выговор, считай, обеспечен. А может быть, и от дела отстранят – для этого есть все основания. Это будет гораздо хуже... «Попробую поговорить со следователем, – решил Виталий, – может быть, он что-то сможет сделать». Сев в машину, он обогнул Лефортово и направился к правому зданию, в котором находилось следственное управление.

Добравшись до нужного места, Косырев пошел к стеклянной проходной, но, не доходя до нее несколько метров, неожиданно столкнулся с невысоким темноволосым мужчиной, выходящим из следственного управления. Мужчина посмотрел на него и, уступив дорогу, пошел к выходу. Лицо мужчины показалось Косыреву знакомым.

Уже нажав на кнопку, адвокат услышал сзади голос:

– Виталий, ты, что ли?

Владимир зашел в соседний кабинет к своему напарнику и предупредил его, что поехал на встречу. После этого он сделал запись в специальном журнале. Через несколько минут Ледогоров уже мчался в сторону Пушкинской площади. Там, в одном из кафе, его ждал Голиков. Это был объект номер один, о чем было договорено заранее.

Владимир увидел, что Голиков сидит за столиком у окна в одиночестве, пьет кофе. Ледогоров подошел к нему и протянул руку.

– Привет, – сказал он. – Что случилось?

Голиков, осмотревшись, наклонился к Ледогорову и прошептал ему на ухо:

– Гену взяли.

– Какого Гену? – спросил Ледогоров.

– Который Тошу устранял. Мы ездили туда с пацанами, с Маратом и Геной. Гену из машины высадили, он взял с собой «стволы», должен был спрятать. Утром он не появился. Ребята стали пробивать, думали – с телками завис. Потом Гена позвонил, сказал, что он в ментовке.

– В какой?

Голиков назвал номер отделения милиции.

– А как он сумел позвонить?

– Бабки ментам дал, они разрешили звонок сделать.

– А кому он звонил?

– Марату на мобильный. Сказал, чтобы выручали.

Ледогоров помолчал.

– Ладно, – сказал он, – иди домой. Я попробую с этим делом разобраться.

– Хорошо бы его вытащить, – тихо проговорил Голиков. – Он же, так сказать, может...

– Не может, – перебил его Владимир. – Это наши проблемы.

Вскоре Ледогоров вышел из кафе. Да, ситуация стала развиваться стремительно... Он сел в машину и поехал к тому отделению, где находился Гена.

63-е отделение милиции находилось недалеко от метро «Новослободская». Владимир вошел к дежурному, предъявив свое фээсбэшное удостоверение, поинтересовался, где сидят оперативники, которые работают по убийству. Дежурный назвал номер кабинета.

Ледогоров быстро поднялся на второй этаж, распахнул дверь нужного кабинета и показал свое удостоверение растерявшимся оперативникам.

– Здорово, сыскари! – сказал он. – Вы тут пацана задержали, Гена зовут. Фамилии, честно говоря, не помню. Он у нас в разработке. Как бы мне поговорить с человеком, который ведет это дело?

– Так его забрали, – проговорил один из оперативников. – МУР забрал.

– Когда?

– Да сегодня утром приехали и забрали. Второй отдел, по расследованию убийств.

– Ясно, знакомые люди! Давно увезли?

– Час-полтора назад. Они это дело вести будут. Его подозревают в убийстве какого-то криминального авторитета из бауманской группировки.

– Все понятно, – кивнул Ледогоров. – Ладно, сыскари, до встречи!

Через несколько минут машина Ледогорова уже стояла у проходной Петровки, 38. Второй отдел МУРа, который занимался расследованием убийств, Владимир знал хорошо. Со многими сотрудниками он пересекался по различным делам. Он знал, что в этом отделе его недолюбливают. Там подозревали, что он оказывает помощь некоторым бандитам. Конечно, оперативное прикрытие, что Ледогоров тоже занимается делами по организованной преступности и тоже разрабатывает многих лидеров преступных сообществ, давало ему полное право отметать всякие подозрения. Пусть думают, что хотят, ему какое до этого дело! Они обязаны ему подчиняться на основании закона о ФСБ.