Именно это мы и наблюдаем в последние десятилетия: население, подверженное постоянному воздействию масс–культуры и телевидения, превращается в огромную виртуальную толпу. Эта толпа находится не на площади, а в уютных квартирах у телевизоров, но вся она не структурирована и слушает одних и тех же лидеров и пророков, не вступая с ними в диалог.

Все перечисленные свойства толпы оказываются присущи тем толпам, которые организуются для совершения «бархатных» революций. О событиях на Украине А. Чадаев пишет: «О прочих условиях, вроде международного давления, массового выражения вдруг появившейся «гражданской позиции» звездами искусства и спорта, возникновения субкультуры народно–революционного творчества, ритуального шельмования тех немногочисленных заметных одиночек, которые посмели выступить против «восставшего народа» в поддержку «Страшного Кровавого Режима», не стоит и говорить — это следствия [главного] условия: ситуации разгоревшегося пожара, на который сбегаются все, кому не лень».

В обращении к толпе в ходе таких революций политики применяют все главные средства манипуляции сознанием. Первым таким средством можно считать постоянное повторение магических слов–заклинаний. Воздействуя на духовную сферу человека, слово порождает многоплановый цепной процесс, обладающий кооперативным эффектом. Пробужденное словом чувство усиливает ход мысли, вызванной этим словом, а в воображении возникают и начинают жить своей жизнью образы. Лебон писал: «Могущество слов находится в тесной связи с вызываемыми ими образами и совершенно не зависит от их реального смысла. Очень часто слова, имеющие самый неопределенный смысл, оказывают самое большое влияние на толпу. Таковы, например, термины: демократия, социализм, равенство, свобода и т.д., до такой степени неопределенные, что даже в толстых томах не удается с точностью разъяснить их смысл».

Культуролог из Москвы В. Осипов высоко оценивает владение этой техникой вождей «оранжевой революции»: «Слово свобода вообще звучало повсюду. Как и тема сознательного, ответственного народа… Это было как бы ответом на якобы фальсификацию выборов — то есть на попытку лишить народ возможности что–то решать… Ющенко сыграл хорошо — объявил людям: вас хотели обмануть. Вас считают за быдло. Но вы — не быдло, вы — народ и скажете свое слово, от которого зависит все».

Все эти слова, которые Ющенко бросал в толпу, не имеют жесткого конкретного содержания. Их функция — сплотить людей в толпу общей идентификацией («мы — не быдло»), наэлектризовать привлекательным магическим словом свобода. В столкновении с запрограммированным сознанием этой толпы проиграла типичная русско–советская рациональность — и элиты, и массы шахтеров и рабочих. И Янукович, и его избиратели говорили о тех ценностях, которые были для них очевидными и самыми важными и, как им казалось, должны были быть самыми важными для всех. Эти ценности — восстановление украинского хозяйства, рост производства угля и стали, повышение пенсий и зарплаты, политическая стабильность и порядок.

Язык Майдана был совсем другим, с точки зрения шахтеров Донбасса или металлургов Кривого Рога иррациональным. Там говорили и думали о свободе, Европе и рок–музыке. В.Осипов пишет: «Ющенко говорил удивительные вещи (ничего подобного украинцы не слышали никогда): вы навсегда запомните эти дни! Они пересекут вашу жизнь чертой! Вы никогда уже не будете прежними! Здесь и сейчас вы стали народом, решающим судьбу страны! Вы будете рассказывать внукам, что были с нами на Крещатике. Не дайте поставить себя на колени!»

В этих речах отсутствовала логика, но они оказывали сильное воздействие на чувства. Но в большой манипуляции сознанием игра на чувствах — обязательный этап. Лебон писал: «Массы никогда не впечатляются логикой речи, но их впечатляют чувственные образы, которые рождают определенные слова и ассоциации слов». Он особо подчеркивал, что «в своей вечной борьбе против разума чувство никогда не бывало побежденным».

Умелый руководитель толпы должен постоянно поддерживать ее состояние радостного возбуждения и веру в победу. В. Осипов пишет о том, как выполнялось это правило в Киеве: «Тимошенко кричала, что уже и депутаты Европарламента надели оранжевые галстуки, и в Москве на машинах оранжевые ленточки висят. В ее речах это звучало рефреном (который хором подхватывали): Сегодня Киев — завтра Москва».

Американский социолог Г. Блумер в работе «Коллективное поведение» пишет: «Функционирование пропаганды в первую очередь выражается в игре на эмоциях и предрассудках, которыми люди уже обладают». Кроме того, в области чувств легче создать «цепную реакцию» — заражение, эпидемию чувств. Здесь издавна известны явления, которых нет в индивидуальной психике, — подражание, стихийное распространение массового чувства. Наблюдатель событий в Киеве пишет: «Множество людей повязывают себе оранжевые повязки — символы принадлежности к оппозиции — на все части тела: руки, ноги, голову. Автовладельцы привязывают оранжевые ленточки на антенны, на зеркала, на колеса, ставят флажки внутри салона, ночами носятся по городу и сигналят в поддержку Ющенко (три сигнала — по количеству слогов в фамилии Ющенко). Безусловно, эта массовая истерия явно не оплачена»[27]. Украинское телевидение передавало даже репортажи о киевлянах/выводивших на улицу своих кошек и собак с повязанными оранжевыми ленточками.

Едва ли не главным чувством, которое шире всего эксплуатируется в манипуляции сознанием, является страх. Есть даже такая формула: «Общество, подверженное влиянию неадекватного страха, утрачивает общий разум». Поскольку страх — фундаментальный фактор, определяющий поведение человека, он всегда используется как инструмент управления. Причем используется не страх, отвечающий на реальную опасность, а страх иллюзорный, «невротический», который создается в воображении, в мире символов, в «виртуальной реальности».

Мы видели проявления такого иррационального страха в большой «бархатной» революции в Москве в августе 1991 г. М. Леонтьев писал тогда в «Независимой газете»: «Никогда ни в одном государстве мира военный переворот не означал такой физически ощутимой угрозы жизни для десятков тысяч предпринимателей. И никогда демократия не получала столь единодушной поддержки от бизнеса». Представьте только — ожидать, что ГКЧП поставит к стенке «десятки тысяч предпринимателей»!

«Щепотку страха» добавляли к своим вызывающим эйфорию лозунгам и вожди «оранжевой революции» на Майдане. В.Осипов пишет: «Речи лидеров оппозиции — Ющенко, Тимошенко, других — были очень хорошо построены. Их смысл сводился к тому, что любой новый ход оппозиции объявлялся очередной победой, но при этом всегда подчеркивалось, что нельзя расслабляться, нельзя уходить с Майдана! В каждом выступлении звучало: власть уже кому–то раздает дубинки, прибыли толпы люмпенов из Донецка, где–то прячется московский спецназ… Утверждалось: мороз приходит из Кремля!»

Толпа верила этому. Процитированный выше наблюдатель (С. Вальцев) пишет о настроениях на Майдане: «Их (в том числе состоятельных людей и существенную часть интеллигенции, студентов и старшекласников) легко запутать, обмануть… По отношению к украинскому избирателю применялись отточенные до деталей западными политтехнологами методы оболванивания больших масс людей. Избирательная кампания Ющенко — это сплошной черный пиар, цель которого разжечь антирусские настроения и заставить поверить, что украинцы живут плохо из–за России. Абсолютное большинство ющенковцев верит в то, что в Украину приехал русский спецназ, готовый убивать беззащитных украинцев. Все видели этот эфемерный спецназ, а отличили его по говору. Люди верили не только в ахинею про русский спецназ, но и про российские войска на границе, про тайные планы вторжения российских войск, про то, что русские обворовывают бедных украинцев и т.д.»[28].