В моё отсутствие мужчина не скупился на негативную оценку Павловой, а также советовал Потапову уволить меня прямо сейчас.

Гадёныш!

Жаль, что по правилам ресторана нельзя вытирать любые части тела скатертью, а также бить гостей заведения.

— Вам бы, Фимушка, вес сбросить, а не вешать дополнительные грехи на других, — басит обиженно Смирнов.

Потапов не стал оставлять моего обидчика без ответа.

— Серафима Ильинична, проверьте в моей машине… — бросает злой взгляд на Виктора Евгеньевича.

— Тормоза?..

— Да-да, вот их и проверьте, — сжав кулаки подходит к побледневшему и уже не такому красноречивому Смирнову.

Моё бабье дело – наконец-то послушаться своего варвара и ждать его в пещере, то есть в его машине.

Как представлю, что они там на ножах и вилках дерутся во имя меня – дух захватывает!

Воспринимаю себя героиней, сошедшей со страниц книг.

Мур-р-рашки по коже.

— Михаил Михайлович, не нужно было его калечить из-за плоских шуток про мой вес, — тараторю, как только мой начальник занимает водительское сиденье. — Я уже привыкла и никак не реагирую.

— Для меня было делом принципа, ну и лишний повод напомнить старому индюку его место в иерархии больших начальников.

— Если так, то можете ещё навалять – я подожду, — складываю руки на груди.

— Смешная вы, — разворачивается всем корпусом тела. — Расскажите, почему вы уволились из «Клеопатры»?

— Тут разговор с дурным послевкусием, а я только поела, — качаю головой. — Михаил Михайлович, а почему вы решили заниматься косметикой? Обычно этот бизнес в хрупких женских руках под покровительством богатого мужа или любовника. Если повезёт, то обоих, — по-дружески толкаю ладонью ему в плечо, чтобы сбавил градус недопонимания между нами. — Я по-шу-ти-ла. Шутка!

Выдыхает через стиснутые зубы.

После драки обычно мужиков кормят жирной едой, а не шутками.

Закажу пиццу в офис – зарубку сделала.

— «Шик» – семейная компания. Я только рад помогать своим родным. Бизнес идёт в гору. Скоро будем запускать новую продукцию твёрдого мыла из растительных ингредиентов. Добавьте к этому новации в продуктах, которые уже на прилавках маркетплейсов и офлайн-точек.

— Да-а-а, — удивлённо тяну на предстоящий фронт работ. — Лишний раз не поем.

— А вот это вряд ли, — задумчиво трёт подбородок. — В субботу у меня день рождения. Вы должны быть со мной и отвечать на все звонки на моём телефоне. За вами заедет Барсуков.

— Николяша? — переспрашиваю.

— Николяша, — скрипя зубами. — Возьмите с собой купальник, сменную одежду и удобную обувь. Вы приедете на два дня в семейную берлогу Потаповых.

Смеюсь.

Извиняюсь.

Снова смеюсь.

Снова извиняюсь.

— А можно 1+1? — взглядом «прошу прощения» за свой вопрос.

— Парень? — рычит.

— Моя тяжёлая артиллерия и верная подруженька. Лёлечка за мной ушла из клуба по похудению, заедая свой выход докторской колбасой. Можно её? — складываю руки в умоляющем жесте. — Пожалуйста, пожалуйста…

— Можно, — как камень с души!

Глава 7

Глава 7

— Лёль, зачем тебе два чемодана? Мы туда не жить переезжаем, — уставившись на подругу, жду от неё немедленного ответа.

— А может я кого-нибудь себе просмотрю, — растягивает губы в порочной ухмылке. — Полгода прошло с моего развода. Надо новую жизнь начинать.

— Того, кого «присмотришь» собралась в чемодане везти домой?!. — под ругательства забираю у неё второй, что наполовину ещё пустой. — А нахрена тебе тёплый свитер? Ты бы ещё валенки с собой взяла!

— Разведёнка… — катает это слово как ругательство. — Звучит как Б/У!

— Звучит так, что тебя не потянул слабый мужик, поэтому ты снова в ряду холостячек! Почему «холостяком» прилично быть, а женщинам НЕПРИЛИЧНО?

— Так устроен мир, подруженька, — с грустью во взгляде, когда убирает в комод обратно часть своих вещей. — А у Николяши кто-нибудь есть?

— Не интересовалась, — ныряю рукой в раскрытую пачку чипсов, для заедания лёгкого стресса перед поездкой. — А надо?

— Фим, я красивая?

Ольга (Лёля)

Да етить колотить!

— Лёля!.. Красота она не в цифрах на весах, а в глазах смотрящего, — хрумкаю чипсиной. — Если женщина в себе неуверенна, то её будут окружать одни слабаки с вялым писюном.

— Умеешь ты рассмешить, — вытирает с уголков глаз слезинки. — Уговорила на один чемодан.

— Телефон, — облизываю пальцы. — Алло?! Связь плохая! Перезвоните.

— Кто там? — Лёля сдувает прядь волос с лица, придавливая задницей крышку чемодана.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Номер местный.

Через три минуты звонок с этого номера повторяется.

Молчание.

Сопение.

— Славик, хватит мне названивать! Я к тебе не вернусь! — лимит по чипсам закончился десять чипсин назад. — Если это кредиты, то отдавать буду только натурой! Если предлагаете квартиры с пониженной ипотечной ставкой – моё встречное предложение неизменно!

На третий раз принимаю вызов, не глядя.

— Съёбушки воробушки, сопящий недруг, — вместо приветствия. — Ещё раз позвонишь на этот номер – найду и придушу своими труселями. Рука у меня тяжёлая. Не выскользнешь, мышь волосатая!

— Доброе утро, Серафима Ильинична, — прокашлявшись, басит Потапов. — У Николя… Николай не может до вас дозвониться. У вас постоянно занято. Решил сам.

— Случилось что-то? — закрываю глаза от стойкого желания побиться головой о стену. — Случилось!.. У вас день рождения! Поздравляю…

— Спасибо за поздравление, — со смешком. — Николай не может разобрать номер дома. Вы поставили на лист чашку с чаем. Последняя цифра расплылась.

Один раз всё-таки прикладываюсь лбом.

— 1449, — на выдохе.

— Передам.

Николяше пришлось ждать нас минут двадцать, пока Лёлька нанесёт на губы «тот самый оттенок помады».

Подруженька увидела его из окна и обомлела.

Она представляла его хиленьким и низеньким. И до сих пор не понимает, почему на мне ещё держатся трусы.

Я вместе с ней смотрела на мужчину сверху-вниз.

Высокий. Широкоплечий. Харизматичный. Отчего-то сразу записанный моим общим впечатлением в «друганы».

— О, боже, какой мужчина! — Лёля замирает перед Николяшей.

Закатываю глаза.

У женщин такое бывает.

— Лёль, мы на задании, — пихаю её локтём. — И Николяша тоже, — шиплю, утрамбовывая ЕЁ чемодан в багажное отделение.

Взвинченная утренней ситуацией с Михаилом Михайловичем, я напоминала самой себе геенну огненную.

День рождения бывает раз в году.

Я не смогла нормально поздравить начальника с его праздником жизни.

Ну, какой из меня работник, претендующий на повышенную премиальную выплату?

Вот-вот.

Даже вы понимаете, что одними сиськами тут не выкрутишься.

— Фим, Фима! — трясёт меня за плечо Лёля. — Ты говорила про домик в деревне, а не господские хоромы! Так и знала, что нужно было платье надеть, а не бриджи с майкой-алкоголичкой!

— Не забудь побрызгаться спреем от комаров, — засовываю ей в ладонь баллончик. — Кровопийцам плевать чью кровь сосать, будь она хоть аристократической.

Увидев босса в одних шортах, уронила дорожную сумку на мягкую траву. Он ловко переворачивал шампура с мясом. По его виску стекала капелька пота… А торс… Склонив голову набок, падаю рядом с сумкой.

— Фима! — взвизгивает подруга. — Что случилось? Давление, судороги, сердце?!..

Сглотнув, отвожу взгляд в сторону.

Сражена наповал мужественной красотой Потапова.

— Пульсометр в твоём чемодане. Достань, пожалуйста.

Пока Лёля напрягает Николяшу по поиску прибора, которого там нет, ко мне подходит Михаил Михайлович.

— С вами всё хорошо, Серафима Ильинична? — подаёт руку.

Принимаю помощь.