Божечки кошечки!

Да, откуда я знала, что здесь свирепая хозяйка имеется?! Скорее всего, после охоты пришла в свою берлогу, а тут мы!

Как мы смеялись – не передать словами. Миша умудрился вновь треснуться головой об потолок. В том заброшенном доме мы оставили всё, потому что своя шкура ценнее.

— Уезжаем по-английски? — Потапов кивает на записку, что я магнитом прицепила к дверце холодильника:«Мамулечка и папулечка, вспомните себя…»

— А трахаться будем по-русски, — защёлкиваю колпачок на фломастере. — Поехали?

— С тобой не соскучишься.

Глава 24

Глава 24

«Секс глазами женщины».

— Твоя берлога надёжно защищена, — впервые вижу такую дверь, больше напоминающую сейфовую.

— Не поверишь, но ты первая, кто обратил на неё внимание, — хрипло посмеивается надо мной, проворачивая массивный ключ в замке.

— Михаил Михайлович, сейчас не время вспоминать о всяких мамзелях, — щипаю его за бок. — Я всё понимаю, что вы вели активный сексуальный образ жизни. Чистые простыни и отсутствие женских волос на подушках – большего не прошу.

— Что-то мне подсказывает, что вы, Серафима Ильинична, очень ревнивая девушка. И мне лишний раз вас волновать чьими-то женскими волосами и грязными простынями – лучше не стоит.

— А вы, Михаил Михайлович, чуткий человек, — растекаюсь лужицей под его ногами, когда он мягко подталкивает вперёд.

Первый шаг в неизвестность всегда будоражит все органы чувств. Подталкивает к безрассудству. Чувствуешь себя увереннее, чем когда-либо. С Потаповым я прыгаю головой вниз без страховки. Это… ЗАВОДИТ!

— Будьте как дома, Серафима Ильинична, — щёлкает выключателем.

Большая прихожая заливается ярким светом от многочисленных лампочек в натяжном потолке.

— Так и привыкнуть можно, что ссаной тряпкой не прогоните, — оглядываюсь по сторонам, попутно скидывая обувь. — Гостевые тапочки есть?..

— На самом деле, у меня не часто бывают… — прокашливается в кулак, словно очень-очень волнуется. — Одноразовые, кажется, где-то есть. Подожди пару минут, — галантно целует тыльную сторону ладони.

Хотела сказать из разряда нашего «вездесущего женского»: — «Не напрягайся, мне уже хорошо».

Только вот «этого» лучше не делать. Раз скажешь, два – на третий мужчина не захочет проявлять гиперопеку над женщиной.

Зачем ломать себе кайф?.. Наслаждайтесь им.

После того, как мы разобрались с тапочками, я прошлась по квартире. Две комнаты и одна большая гостиная. На кухне «холостяцкий режим». Что меня больше всего поразило, сейчас озвучу.

— Серьёзно?!. — раскладываю на столешнице одну суповую тарелку, одну вилку, одну столовую ложку и одну кружку. — Михаил Михайлович, я думала, что меня уже ничем не удивишь.

— Меньше мыть, — пожимает плечами он. — Завтра же попрошу свою сексуальную секретаршу заказать весь инвентарь. Вот, что приглянётся её светлому взору, то пусть заказывает. Хоть на десять персон.

— Почему же завтра?.. — загораюсь идеей всё здесь обустроить с «шиком».

— Потому что сегодня, Серафима Ильинична, вы будете стонать от наслаждения и забудете обо всём.

— На вашем месте, Михаил Михайлович… — мне затыкают рот самым порочным образом, то есть пока поцелуем (плохие девочки потирают ручки в предвкушении). — Я не была бы так категорична, — «ласково» задеть мужское самолюбие строго показано для горячей прелюдии.

— Меня вставляют наши «Серафима Ильинична и Михаил Михайлович, — покрывает грудь поцелуями, не переставая перекатывать твёрдые горошинки сосков между пальцами. Заставляет полувсхлипывать-полустонать, выгибаясь его ласкам как похотливая мартовская самка. — У тебя есть фетиши, кроме сливок?..

— А-а-ах, всё-таки запомнил-л-л, — облизываю пересохшие губы кончик языка. — Я… Я… Я… — как можно о чём-то думать, когда мои соски горят от ласк, а между ног так мокро, что думаю только ОБ ОДНОМ. — Люблю заниматься сексом при свете-е-е, потому что нравится смотре-е-еть!

— Ещё! — то ли приказывает, то ли умоляет меня выдать все-все свои сексуальные предпочтения.

— Люблю шутить на тему «50 оттенков серого»!

— Ещё!

— Мне заплести косичку, чтобы волосы в рот не лезли-и-и?.. — запрокидываю голову, наслаждаясь всеми признаками приближающегося оргазма.

— Ты безупречна… — сдёргивает одним движением длинную юбку, сшитую по косой. Я так хотела понравиться Мише своей обновкой. Но его, кажется больше заводит гладенький лобок без единого волоска. Откуда знаю – смотрит как толстяк на пирожок, что расположен на полочке за стеклом.

— Гладкая как облачко, — раздвигает набухшие складочками двумя пальцами, немного проникая внутрь. Совсем чуть-чуть. Этого достаточно, чтобы стонать как… Уж точно не «Леди» в строгом пиджаке. — Вижу, что моя девочка очень сильно меня хочет.

«Моя девочка», — сказанная фраза Потаповым, окончательно стирает грани между «оставим на потом» и «живём один раз».

Я не балерина, но ногу задрала «как она самая», чтобы почувствовать язык и пальцы своего ручного мишки в действии.

Второй раз он ласкает меня как в первый. Столько огня в его движениях. Уверенных, ритмичных, порой жёстких, чтобы последним ударом кончика языка по горошинке клитора отправить моё сознание в другую вселенную.

Это так горячо, порочно, запретно иметь мужчину таким способом. Ни одна жировая складочка не помеха для буйства фантазии и утоления сексуального голода.

— Миша-а-а, — прогибаюсь в пояснице, когда он входит в меня сзади. Заполняет тягуче медленно, раскрывая мне какую-то новую грань удовольствия, что дарит женщине первое проникновение. Потапов – «не маленький мальчик».

— Девочка моя, — прикладывает звонко ладонью по ягодице, отчего у меня темнеет в глазах от острых ощущений. — Сладкая, ненасытная, желанная… До чего же ты хороша.

Второй волной оргазма накрывает незамедлительно после его словечек.

Не просто так говорят, что женщины «ушами любят».

По тому, как Миша ускоряется и максимально глубоко входит – его кульминация вот-вот случится.

— Не-е-ет! — бью ладонями по столешнице, чем не на шутку его пугаю.

— Где-то заболело, Фимочка, — целует в губы, обнимая меня, словно я хрустальная. — В глазах потемнело от желания. Прости меня. Я могу быть нежным, правда.

— Хочу видеть твоё удовольствие, — ноготками скребу по пластинам широкой груди. — Ты моё дважды… Так нечестно.

Миша, не моргая, смотрит мне в глаза. Когда до него доходит весь смысл сказанных слов, снимает с члена презерватив.

Стоять на коленях на кафельном полу – не особо приятное удовольствие, если вы понимаете о чём я.

Всё минусы перечёркиваются, КОМУ мы это делаем.

Вбирая в себя мужскую горячую плоть по сантиметру, смакую власть над этим большим и сильным мужчиной. То, как он надрывно дышит, то как смотрит на меня сверху-вниз, то как чувствуется во мне…

Божечки кошечки!

Я сдохну, если это не ВЗАИМНО!

— Притормози-и-и, Фим… Я же кончу… Р-р-р!..

Последний толчок и тёплая сперма орошает ротовую полость.

Это… Это… Не так противно как я думала.

Я поклялась на маковых булочках и сливках, что позволю такому случиться только с любимым мужчиной, когда заедала очередную вспышку воспоминаний о козле-Виталике-бывшем.

— Теперь ты обязан на мне жениться, — поднимаюсь на ватных ногах, еле удерживая баланс.

Миша утягивает меня за руку в свою спальню. Заваливается на кровать и надевает новый презерватив на стоячий колом… Божечки кошечки! Да, он ненормальный как и я!

— К тест-драйву на роль твоего мужа готов. В какой позе желаете приступить, Серафима Ильинична?..

Растираю капельку спермы между пальцами, чтобы после облизать как десерт. Он то же самое вытворял со мной, доводя мой разум до безрассудного поведения.

— Для полной проверки нам понадобятся чулки, — снимаю с себя необходимый инвентарь для воплощения ещё одной моей фантазии.