В моей книге бы секретарша ломалась страниц сто прежде, чем показала свою «сердцевину женственности».

Ля-я-я, какой мусор у меня в голове после того, как накануне кончила раза четыре стараниями своего начальника.

— Хватит! — в ответ взрывается он.

Арсений хорошенько встряхивает меня за плечи. Только его ждёт огромное разочарование – это действует на тех, кто имеет склонность к изменчивости своего решения за пару секунд.

Мне категорически запрещены такие кульбиты в моей личной жизни, в моём почтенном возрасте «30+».

Как-то наткнулась в интернете на «интересное» интервью одного женского психолога. Там она советовала девушкам от 0 до 39 лет совершать ошибку за ошибкой. То есть, не думать о последствиях, наслаждаясь кривой линией своих неудач в личной жизни. А ровно в 40 лет «писать свою историю» исключительно в чистовике, потому что до этого момента мы использовали черновик. Пройдя этот рубеж, мы больше не можем совершать подобные ошибки.

Если посмотреть с другой стороны, то в 40 лет снижается фертильность. И с огромной долей вероятности на её плечах может уместиться не розовощёкий карапуз, а ворчливый сорокалетний дитятко, которого мы выберем, чтобы скрасить своё одиночество.

Это всё лирика, приправленная беллетристикой, фантастикой и абсурдом. А ещё уровнем женских гормонов, что играют с нами, как пинг-понг, меняя наше настроение с уровня «стерва» до «милой и пушистой зайки».

— Я тебе не деньги даю в долг, чтобы ты орал мне в лицо «хватит»!

— Совсем с катушек слетела из-за «ничего»?!

— Твоя «ничего» поцеловала тебя в щёку на моих глазах и обещала быть для тебя легкодоступной круглосуточно!

— Бред!

— Вы – мужики слепые котята! Теперь понятно, как вас из семей уводят вертихвостки и женят на себе всеми правдами и неправдами!

— Твоё хобби пагубно влияет на мозговую деятельность. Реальная жизнь – не любовный роман. Человека нельзя поместить под вымышленный колпак и толкать его в нужном направлении. Манипуляциями я не занимаюсь. Ты сама стонала подо мной. И тогда ты мне больше нравилась!

Тамара Борисовна разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит обратно в свой кабинет.

Ещё один человек, который узнал, что я переспала с начальником!

— Мне нужна другая работа, начальница – женщина и нормированный рабочий день! Прямо сейчас я загружу своё резюме на все сайты по трудоустройству!

— Ты можешь сменить работу, но твои комплексы останутся при тебе. И ты только рада их кормить новой порцией самобичевания.

На прекрасном лице Пошлина заиграли все 50 оттенков злости.

А я… Сделала-то, за что ругала себя ещё очень долго.

Глава 18

Глава 18

Арсений скрылся в своём кабинете, а для меня будто улетел на другую планету.

Моя женская непосредственность вопит о том, чтобы я немедленно сорвалась и догнала идеальную экс-девушку Пошлина. Устроила допрос с пристрастием, о котором после я обязательно пожалею. Ведь, могу услышать правду о том, что она не «экс», а ещё действующая модель любовницы.

Более адекватная часть меня просит усадить свою пухлую задницу на место и заняться своей работой. Потому что мне, действительно, нужна эта работа!

Так, какого лешего я бегу в неизвестном мне направлении, чтобы найти эту «Киру»?

Мне бы забыть её, как страшный сон.

Не получается!

Если вспомнить образ девушки и высоту каблука лакированных туфель, то она не могла далеко уйти. Парковка находится не за углом, а на приличном от телецентра расстоянии.

Моё внимание привлекла яркая вывеска кофейни. И через большое панорамное окно я увидела её.

Она одновременно пила кофе и читала что-то в телефоне. Всё в ней безупречно, чтобы выступать на равных перед оценивающим взглядом Мистера Пошлости.

«В отделе кадров я просил милую и стройную, а не… Леди с повышенным аппетитом, сниженным либидо и угрюмым настроением», — так сказал Арсений буквально «ещё вчера».

А многое ли может измениться за столь короткий промежуток, чтобы за секунду стать милой, стройной и «Леди Идеальностью»?

Я смогу поверить в свою сексуальность? Или мне проще поверить в несуществующего для взрослого восприятия Деда Мороза?..

Бывает лихо закручивается сюжет в книге, а бывает приступ удушья от одной только мысли, что Пошлин… Аж в глазах потемнело!

— Что у вас с Арсением? Я должна знать!

Девушка давится своим кофе.

Хотела ей оказать первую помощь, но смалодушничала. Помогать сопернице за сердце своего мужчины только идиотка будет.

— Господи, вы испортили моё платье от Valentino!

— Всего пара капель. Можно застирать хозяйственным мылом. Оно очень хорошо выводит пятна.

Бумажными салфетками убираю лишнюю влагу, чтобы минимизировать зону повреждения для люксовой вещи, кажется, из новой коллекции.

— Кто вы такая?! — отбирает у меня салфетницу. — Почему вы спрашиваете у меня про Арсения?

— Я… Я… — теряюсь под зелёным мерцанием её взгляда. — Я… Ну… Извините меня. Я совершила непозволительно ошибку. И, наверное, я обозналась, — включаю «режим дурочки».

— Из-за тебя он отказал мне? ИЗ-ЗА ТАКОЙ, КАК ТЫ?!

Лицо девушки искажается презрительной гримасой. Она уже не выглядит такой привлекательной, как рисовало мне моё воображение ещё пару минут назад. Передо мной самая настоящая хищница за богатым мужиком.

Такие девушки добиваются всего, что пожелают их стройные ноги.

Таким, как я, недостаточно познаний, как выглядит мужской член со всех ракурсов.

Девочки, у меня ПМС? Или расстройство личности?

— Разве, меня нельзя полюбить? — тихо спрашиваю, когда эмоции достигают той отметки, когда уже саму себя не чувствуешь. В такие моменты даже оборонятся «больно».

— Вы толстая. Не красавица. И я ни за что не поверю, что Арсений мог поцеловать такую жабу, — пропускает колкий смешок она. — Фантазировать никому не запрещается, конечно. Только ограничивайте себя во благо своему здоровью.

Стою. Смотрю. Открываю рот и ничего не могу сказать в ответ.

У меня шок.

— Кира, немедленно извинись перед Августиной, — ровным тоном произносит Арсений Алексеевич.

Я могла бы догадаться, что он пойдёт меня искать. Тут далеко ходить не нужно было. Вероятно, он хотел заказать кофе, потому что я так и не научилась пользоваться кофемашиной для него.

— Извините меня, — не смотрю, куда иду, но при этом продолжаю говорить, — извините меня, пожалуйста.

Такой позор я не переживу ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.

Сгорая от стыда, написала заявление на увольнение и оставила его у Тамары Борисовны.

Она молча его приняла. Прочитала. И сказала одну фразу, от которой мне стало дурно как при позыве к опорожнению желудка от всего съестного в нём.

— Если Арсений Алексеевич будет не против, — без пристрастия было произнесено женщиной вслух.

— Он не против!

— И всё же… Я лучше спрошу у него лично.

Исчезнуть, растворившись в воздухе, не получилось без одобрения моего злого начальника. Арсений меня перехватил за локоть аккурат у кабинета Тамары Борисовны.

То, с какой непоколебимой решительностью он завёл меня в свой кабинет, а потом грохнул дверью – разговор будет «в один конец».

— Извинись, — складывает руки на груди он.

— Я могу… Где она?

— Передо мной, — продавливает интонацией, от которой у меня по коже рассыпаются колючие мурашки.

— Что? — испуганно смотрю в его глаза.

— Прежде я никогда не оскорблял одну девушку ради другой. Нарушил все свои правила по общению с бывшими… А ты пишешь заявление на увольнение, не поговорив со мной! Скажи, зачем ты это сделала? Зачем полезла к ней?! Она ничего для меня не значит. Просто секс!

— «Просто секс» не приходит на работу! «Просто секс» не целует в щёку того, с кем У МЕНЯ была связь! «Просто секс» для женщины не существует! «Просто секс» меня унизила, потому что не поверила В НАС!

— Извинись передо мной! — Арсений рявкает на весь кабинет.